Дом с привидениями (антология)

* * *

На следующее утро в кабине Кирилла раздался мелодичный сигнал внутреннего телефона. Личные помещения “марсовщиков” на главной Базе назывались кабинами. Размер кабин был стандартный — два с половиной метра на три с половиной при двух с четвертью метра высоты. Рядом — туалет и душевая — одна на две кабины. Соседом Кирилла оказался Сергей, радист и радиоастроном новой смены; он с момента их прибытия на Базу не вылезал из центральной радиорубки. В каждой кабине имелась койка, днем превращаемая в диван, стол для работы, кресло, стенной шкаф и стеллаж для книг. Над столом — телевизионный экран, телефон и небольшой пульт управления с регулятором кондиционера, пылесоса, освещающих устройств, часами и указателем внутренней и наружной температур, силы и направления ветра, уровня радиации.

Кирилл услышал сигнал телефона из душевой. Пока он набросил халат и прошел в свою кабину, сигнал повторился дважды.

Он торопливо взял трубку:

— Кирилл Волин слушает.

— Доброе утро, коллега, — загудело в трубке. — Надеюсь, не разбудил. Это Бардов.

— Доброе утро, профессор.

— Оставьте вы этого профессора, коллега. Меня зовут Никита, для краткости Ник. Вы не очень заняты? Могли бы заглянуть ко мне?

— Прямо сейчас?

— Ну, скажем, в пределах десяти минут.

— Хорошо, буду.

Быстро одевшись и захватив папку со своей программой, Кирилл направился к шефу. Когда он поднялся в коридор, где рядом с кают-компанией находилась кабина начальника марсовки, навстречу ему попался Ге-ворг. При виде Кирилла на узком, худом лице геофизика, обрамленном щеголеватой бородкой стиляги-сатира, появилась усмешка.

— Ну, держись, спец по працивилизациям, — шепнул Геворг, ткнув Кирилла пальцем в живот.

Кирилл постучал и приоткрыл дверь.

— Прошу, — пробасил Бардов, поднимаясь ему навстречу.

Кабина начальника отличалась лишь тем, что в ней было не одно, а два кресла, а над столом вместо одного телефона — три и еще небольшой коммутатор. Усадив Кирилла возле стола, Бардов вопросительно глянул на его папку.

— Там что?

— Моя программа, обоснование, намечаемые районы работ… Я…

— Да-да, помню, — прервал Бардов, поглаживая бороду. — Читал ваши статьи и монографию, коллега. Занятно… Хотя я лично не со всем согласен. Впрочем, мои мысли на сей счет — мнение дилетанта. Да… Для начала хотел просить вас заняться кое-чем иным… Вы, конечно, догадываетесь? Проблема “Фантома Азария”… Интересно, не правда ли? Вы ведь не только антрополог, историк, археолог, вы и врач-психиатр, не ошибаюсь?

— Это раньше… Я давно не практиковал.

— Неважно. Здесь вы единственный среди нас такой специалист… Мак — терапевт широкого профиля, а врач, прибывший с вашей сменой, — хирург. Я хочу просить вас возглавить проблему “Фантома Азария”. Мак и я будем вам помогать…

— А моя программа? Институт, который рекомендовал меня для участия в экспедиции…

— Э, дорогуша, тут у нас у каждого по нескольку программ. Времени в вашем распоряжении уйма. К тому же, — Бардов многозначительно поднял палец, — кто знает… куда вас может завести “Фантом Азария”.

— Вы хотите сказать, — начал Кирилл, широко раскрыв глаза, — хотите сказать, что…

— Я всегда хочу сказать то, что говорю, — прервал Бардов. — Постарайтесь запомнить это, коллега Кир. Проблема “Фантома Азария” возникла неожиданно, никакими программами, естественно, не могла быть предусмотрена. Пока все, с ней связанное, — великое неведомое, которое надо постараться прояснить… У каждого из нас были и есть свои “кочки зрения” не происшедшее. Вот, например, прибывший вместе с вами коллега Геворг утверждает, что фантома Азария вообще не существует. Что ж, и это возможная “кочка зрения”…

— Но доказать, что чего-то не существует, невозможно, — заметил Кирилл.

— Именно. Поэтому, если, занявшись фантомом, вы ничего не обнаружите, придется признать, но только с определенной долей вероятности, что самой проблемы действительно не существует. Имели место нервные расстройства, связанные с индивидуальными особенностями психики отдельных участников экспедиции. Надо постараться установить, какие особенности человеческой психики противопоказаны участникам марсианских экспедиций и почему. Думаю, никто лучше вас с такой задачей не справится.

Кирилл с сомнением покачал головой:

— Все это так далеко от моих нынешних научных интересов… И еще одно: участники экспедиций на Марс — и у нас, и у американцев — проходят такие тесты и такую массу проверок, что кандидат с минимальными психическими отклонениями от нормы наверняка будет отсеян.

— Человеческий мозг всегда был и остается великим неведомым, коллега. Да вы знаете гораздо лучше меня. А вот относительно подготовки американцев, выясните подробно, когда привезут их… больного. Обстоятельства заболевания тоже. Потом их данные сопоставим с нашими.

— Кажется, вы считаете, что я уже дал согласие? — недовольно заметил Кирилл.

Широкое красное лицо Бардова озарилось лучезарнейшей улыбкой.

— Я не сомневался, коллега. Именно поэтому просил вас… а не приказывал. Думаю, что вам сразу после старта “Ветра времени” надо побывать у наших американских друзей. Уточнить на месте, как получилось с их парнем. Впрочем, программу работ по проблеме “Фантом Азария” вы разработаете сами. В любое время привлекайте для этого Максима и меня… Программу вы представите на утверждение ученого совета нашей пятой смены, скажем, ровно через четыре недели. Вам все ясно, коллега?

— Пока да, — мрачно сказал Кирилл, поднимаясь.

— Ну, так с богом, как говорили в старину.

“Черт бы тебя побрал, — подумал Кирилл, выходя, — вместе с твоим богом, “Фантомом Азария” и моим идиотским назначением. Хорошо же буду выглядеть, когда придется отчитываться в Институте после возвращения… Возвращения… — внутри что-то больно кольнуло. — До него еще двадцать семь земных месяцев… если все обойдется благополучно”…

Спускаясь по лестнице на свой этаж, Кирилл приоткрыл металлическую штору иллюминатора и глянул наружу. Окрестность была задернута красно-бурой пыльной мглой. Начинался ураган…