Карандаш и уголь

— И плечо ты мне отлежала, — буркнул я. — С такой тяжелой башкой тебе следовало бы быть умнее.

— Можно, — согласилась Алька.

Снайперша перелегла головой на ее плечо.

— Так я, значит, дура? — спросила она, устраиваясь поудобнее.

— А по-твоему, убивать людей для Слона — интеллектуальное занятие?

— Док, я тебя люблю как боевого соратника, — вздохнула Змеямба, — и хилер ты отличный.

— Но?

— Но все-таки ты бываешь на редкость унылым говном. Я не всегда стреляла людям в бошки. Сначала полжизни потратила на то, чтобы их спасать.

— И что?

— От стрельбы в бошки меньше вреда. Так что отвали со своей сраной говноморалью и дай даме поспать.

Я заткнулся и уставился в окно, хотя за ним только темнота и дождь. Внедорожник медленно едет куда-то по ступицы в воде, ливень сияет, размывая свет фар, кондей и печка молотят на полную разом — сушат воздух, — но стекла все равно потеют. Как Слон различает дорогу в этом потопе, понятия не имею.

В одном Змейса права — у каждого тут своя правда, и нехрен лезть к людям в душу. Она красивая женщина — черные волосы, темные глаза, скульптурной выразительности лицо, — но есть в ней некая ебанутость. Как во всех нас, наверное. Я тоже не образец душевного здоровья.