Небо Земли

9. Убийца

Когда Сфера долетела до Марса, на Земле наступила всеобщая паника. Глядя на то, как космический убийца уничтожает планеты, мировое население разуверилось в том, что на Сферу можно вообще хоть как-то воздействовать. Никто не верил в успех проектов по ее уничтожению. Первое время людей пытались успокоить тем, что к Лучу добавились его соратники, что они спасут Землю, но когда все видят через эфиры блогеров-астрономов, как на глазах тает Марс, как его спутники Деймос и Фобос приближаются к планете и вот-вот упадут на нее, доверие к обещаниям властей у людей растаяло. От Марса со дня на день ничего не останется. А дальше что? Дальше — Земля. И смерть… Осознание того, что через неделю все живое будет стерто с лица нашей планеты, с каждым днем ввергало людей во все больший социальный хаос. Жизнь в Москве была полностью парализована. Федеральная Служба Охраны, выполняя свои прямые обязанности, запрятала президента, министров, мэров, губернаторов по бункерам, причем против их воли. Следом из инфопространства пропали граждане статусом пониже — генералы, начальники МВД и Росгвардии, главы служб пожаротушения и МЧС, лидеры политических партий, известные актеры и телеведущие. Простые люди перестали выходить на работу. Телеканалы прекращали свое вещание постепенно, и в результате телевидение полностью исчезло. Новости можно было получать лишь из частных каналов в социальных сетях, куда ушли в том числе и журналисты с телевидения. Атомные электростанции были принудительно остановлены, но электричество в городах все еще оставалось за счет ветряных, гидро и солнечных электростанций. Продуктовые магазины толпы народа опустошили еще позавчера, когда люди поняли, что организованных силовых структур практически не осталось. Те немногие силовики, которые не покинули свои посты, в основном охраняли важные политические и исторические объекты и памятники культуры.

Гречкин сидел на полу в гостиной своего коттеджа и держал смятый в руке листок бумаги. Рядом валялись три гайки. Запрокинув голову, прислонившись затылком к холодной стене, он смотрел сквозь потолок, сквозь крышу, сквозь облака, будто не было никаких преград на пути его зрения, будто вглядывался он в глубины космоса. Мысленно Гречкин спрашивал у бесконечной черной пустоты — за что нам досталась такая учесть? Почему именно мы? Космос ответа конечно же не даст. Какое дело космосу до какого-то сознания, заточенного в оболочку из углеродного тела. Таких тел, как Юра, в бесконечных вселенных бесконечное множество, как и планет, находящихся в обитаемых зонах возле своих звезд. И нет никакой судьбы. Есть лишь причины и следствия. Юра вздохнул и швырнул исписанный комок бумаги в сторону. Гречкин медленно поднялся и, шаркая ногами, будто старик, побрел в коридор. Мужчина накинул желтую спортивную кофту поверх майки (на ногах были синие джинсы), надел белые кроссовки и вышел на улицу. Сев в свой БМВ, космонавт незамедлительно тронулся.

На кладбище было пусто, хотя обычно, утром в будний день, здесь всегда кто поминает близких. Гречкин об этом не знал, потому что на кладбищах ему быть не доводилось. Отца он ни разу не видел, а бабушку и деда кремировали. Отсутствие живых людей вокруг Юре казалось естественным для этого места. Гречкина Мария Сергеевна покоилась на Красногорском кладбище. Юре сообщили о смерти матери, когда он был на карантине после прилета. Стоя напротив памятника Гречкин ничего не чувствовал. С матерью у них отношения были натянутые, но она любила его всем сердцем.

— Я хотел попрощаться, — шепотом произнес Юра, — я знаю, что мы не очень ладили…

Гречкину подступил ком к горлу. Он вдруг осознал, что больше никогда не увидит ее.

— Прости меня за всё, — сказал он, — я был не очень заботливым сыном. Я не…

Юра покосился, когда почувствовал на себе чей-то взгляд: мужчина лет тридцати, одетый в обноски, напоминавший бездомного, стоял через несколько могильных оградок от Юры. Как Гречкин повернул на него голову, тот резко отвернулся.

— Откуда он взялся? — подумал Юра, — только что же никого не было. Из могилы вылез?

Юра снова сосредоточился на образе матери.

— Мне сегодня приснился сон, что я снова ребенок, — говорил он ей, — я сижу в гостиной, еще на Филевском парке когда жили, в этой комнате нашей с дурацкой зеленой мебелью. Ну денег тогда не было, эх (усмехнулся), н-да… играю в приставку, и ты заносишь мне торт со свечками. Я загадываю желание — хочу быть космонавтом, и дую на свечи, а они не задуваются. Я дую изо всех сил… ты стоишь и улыбаешься. Я дую снова и в этот раз ты помогаешь мне. Вместе мы их задуваем… вот… такой вот сон. Н-да… Не знаю к чему он. Видимо, ты во многом помогла мне в жизни. Особенно в юности, когда можно было ступить не туда… Спасибо. Я… наверное поеду. Прости еще раз… и прощай…

Гечкин периферическими зрением увидел движение слева от себя. Для Юры все произошло будто в замедленном воспроизведении: вот человек в обносках вынимает откуда-то из-под кофты пистолет, и вот в этот же момент Юра прыгает через оградку и укрывается за соседним памятником, и буквально тут же раздаются выстрелы, и куски мрамора сыплются на Гречкина. Юра оглянулся — сзади стояла часовня, метрах в десяти. На доли секунды Гречкин высунулся. Увидев, что стрелок в этот момент перешагивает через метровую оградку, Юра рванул за часовню. За спиной снова раздались выстрелы, но Гречкин успел свернуть за здание. Не мешкая он побежал по дорожке, ведущей между могил, правда не туда, откуда он пришел. Машина его была припаркована в противоположном направлении. Гречкин бежал не оглядываясь. Сзади раздались еще два выстрела. Юра резко свернул за кустарник и лег. Перевернувшись на спину, он окинул взглядом местность. Дорога, по которой он бежал, уходила в лесополосу, через которую просматривалось пустое шоссе, а правее была тропинка, ведущая вдоль этой лесополосы. Гречкин бросился через кусты параллельно дорожке к шоссе. Стрелок не отставал. Когда Гречкин, миновав лесополосу, перепрыгнул через кювет и оказался на дороге, возле него просвистела пуля, и следом тут же раздался звук выстрела. Юра рванул через дорогу и лег в противоположный кювет. За дорогой сразу начиналось поле, бежать туда не имело смысла, там он окажется как на ладони. Мозги Гречкина работали на все двести процентов. Ползти по кювету? Зачем? Медленно будет. Рвануть обратно в лесополосу? Не успею, он уже должен быть там. Внезапно возле Юры остановилась машина. Злой и напуганный Гречкин поднял голову. Дверь грязной белой Нивы раскрылась перед ним. Юра увидел какого-то с виду придурковатого паренька, сидящего за рулем.

— Залезайте! — крикнул парень.

— Ты еще кто такой, мать твою?! — крикнул в ответ Гречкин.

— Я Саша Васечкин! Залезайте в машину, если хотите жить! — Васечкин сам удивился от того, насколько эпично у него прозвучала эта фраза.

Гречкин запрыгнул в салон машины, а Саша, не дожидаясь пока Юра захлопнет дверь, вдавил педаль газа в пол.

Развернувшись на сиденье, Юра увидел сзади, как человек выбежал на дорогу и прицелился в сторону беглецов. Машина успела отъехать от преследователя метров пятьдесят. Юра схватился за руль и слегка потянул его в сторону, как раз в этот момент раздались выстрелы. Васечкин, зажмурившись, сполз чуть ли не на пол, но продолжал давить на педаль, а Гречкин крутил руль в разные стороны. Машина, виляя, чуть не вылетела с дороги в кювет. Одна пуля прошла сквозь подголовник Саши и оставила дыру в лобовом стекле, возле крыши. Стрельба прекратилась, когда они скрылись за поворотом.

— Всё, — произнес, Юра, глядя вперед и подруливая, чтоб не вылететь с полосы, — оторвались. Поднимайся.

Ошарашенный Васечкин с глазами по пять рублей медленно выполз наверх.

— Ты как там поместиться умудрился, — сказал Юра, глядя на небольшой зазор между сиденьем и педалями.

— Жить захочешь и не так сложишься, — ответил Саша дрожащим голосом.

— И то верно.

— Я еще на педаль газа жал, — произнес парень, рассматривая дыру в лобовом стекле.

Юра еще раз обернулся. Сзади никого.

— Ты знал, что меня хотят убить? Следил за мной? — спросил Гречкин.

— Не совсем, — начал Саша, — я приехал к вашему дому. Все знают где вы живете, кто интересуется вами и полетом на Титан. Я давно хотел с вами сфотографироваться, еще до полета. Когда я подъезжал, то увидел, что вы выходите. А на противоположной стороне дороги стояла машина. И вы как только сели в свою машину, та развернулась и поехала за вами. Я тоже поехал следом, но немного отстал. Как вы не заметили, что за вами следят?

— Я привык, — ответил Юра, — то репортеры, то просто люди хотят автограф или, как и ты, сфотографироваться. Поэтому я уже давно не обращаю внимания, если за мой кто-то ходит.

— Когда мы доехали до кладбища, вы пошли к могиле. А тот человек остался в машине. Я подумал, что послежу за ним. Он вышел через пару минут после вас и пошел следом. Я тоже пошел следом. Ну а дальше он начал стрелять. Вы побежали к шоссе, а я побежал к своей машине. Объехал кладбище, выскочил на Пятницкое и вижу вас. Ну а дальше вот… мы тут едем вместе с вами уже.

— Понятно, — со вздохом произнес Гречкин, — ладно, Вася, спасибо тебе за спасение…

— Я Саша.

— Да… спасибо. Но мне надо к дому.

— К дому? Вы шутите? — воскликнул Васечкин, — Вы меня вообще не слушали? Я же говорю, он караулил вас у забора вашего. Это один и тех сумасшедших, кто считает, что Сфера идет за вами! Вам нельзя домой!

— И что ты предлагаешь?

— Поедем ко мне.

Юра почесал затылок.

— А где ты живешь?

— В Москве, метро Смоленская.

— Н-да… — протянул Юра, — ты, пожалуй, прав.

— Вот и я о том.

— Но мы едем в другую сторону.

— А вы хотите сейчас развернуться?

— Нет…

— Я съеду на соседнее шоссе и поедем к Москве. О! Кстати! Сегодня ночью вместе понаблюдаем!

— Что понаблюдаем?

— Марс! Деймос и Фобос должны сегодня упасть на Марс! Сфера почти поглотила его! Вы же любите астрономию?

— Люблю? Я же космонавт. Конечно люблю.

— Ну вот. Посмотрите на Марс в телескоп.

Юра окинул взглядом салон машины. Его ноги стояли практически на грунте, настолько грязный был резиновый коврик.

— Машина у тебя конечно… н-да уж..

— А что не так?

— Как можно было ее так загадить?

— Это же Нива. Ей положено.

Гречкин увидел паутину, тянущуюся от бокового зеркала к двери.

— У тебя там паук живет, — произнес космонавт.

— Это Николай.

— Очень смешно.

Саша свернул направо, на дорогу, ведущую к Ленинградскому шоссе. Васечкин чуть не проехал этот поворот, от чего сворачивать пришлось достаточно резко. В багажнике у него что-то с грохотом повалилось.

— Что у тебя там сзади скачет? — спросил Юра.

— Дрова.

— Дрова?

— Да. Дрова.

— Ты возишь с собой дрова? — Юра издал негромкий смешок.

— Мало ли где захочется костер развести, — недовольно ответил Саша, — и вообще, какая вам разница, что я с собой вожу.

— Да нет никакой. Просто, ты немного странный.

— Если бы не я, вас бы уже не было. Вы, кстати, теперь мой должник.

Юра усмехнулся.

— Ну, в принципе, ты прав, — ответил космонавт, — но надеюсь, мне не придется отдавать тебе долг.