Небо Земли

19. Гравитация

Руки, ноги, спины, шеи… у всех затекло всё, но это был не такой уж и плохой компромисс. Гречкин сумел достичь согласия между жизнью и смертью — всего лишь надо было продержаться на сильнейшем ветру прикованными к шпилю Останкинской башни какие-то два часа. Если бы были идеи получше, наверное, Катя или Саша их бы озвучили. В любом случае, вся троица была счастлива, поняв, что смерть вновь обошла их стороной. Луна давно села за горизонт, притащив за собой атмосферу, вот только небо все равно окрасилось в черный цвет, но уже из-за отсутствия Солнца в восточном полушарии.

Они стояли под звездным небом на лестнице посреди океана глубиной пятьсот метров. Абсолютно все дома в Москве были сейчас ниже уровня воды. Юра держал в руках телефон с фонариком — это был единственный источник света, без него они бы погрузились в полный мрак.

— Уходит вода! — крикнула Катя, — балкон появился!

— Может спустимся вниз?! — спросил Васечкин, — я не могу больше тут стоять!

— Да! — ответил Гречкин, — сейчас! Пусть уйдет еще ниже, чтоб сразу в шахту вернуться!

Ветер начал слабеть.

— И готовьтесь снова дышать из баллона! — крикнул Юра.

Через несколько минут вода опустилась метров на пять ниже балкона. Наконец-то отстегнув ремни, все трое по очереди спустились в узкую шахту маршевой лестницы, которая укрыла их от ветра. Васечкин сразу сел на мокрые ступеньки и потянулся. Гречкин, стоя чуть ниже парня, разминался. Катя спускалась первая, поэтому была сейчас ниже всех. Она светила вниз между проемами.

— Вода опускается, — сказала девушка, — Быстро уходит. Мы вниз пойдем?

— А зачем? — спросил Саша.

— Хотя бы затем, чтоб взять воды, — ответила сестра.

— Если все что было на кухне не смыло, — сказал Саша.

— Скорее всего не смыло, — сказал Гречкин, — из подсобного помещения точно не вымыло ничего. А вот со смотровых площадок, я думаю, все унесло. И тела. За водой придется идти.

— Может кто-то один сходит? — предложил Васечкин.

— Ты на кого намекаешь? — спросил Юра, — хочешь, чтоб я один пёр сюда эту пятилитровую бадью?

— Ну… можем и вместе сходить.

— Нет. Я тут одна не останусь, — сказала Катя.

— Конечно. Со мной спокойнее? Правда? — Гречкин спускаясь вниз, остановился возле девушки.

— Что? С тобой? Нет. Ну то есть, спокойнее, когда я не одна, — засмущавшись ответила Катя.

— Значит, идем все, — сказал Юра, — давай фонарик.

Вода опускалась быстрее, чем Юра, Саша и Катя спускались по лестнице.

Через двадцать минут Гречкин остановился. Он направил фонарь вверх, чуть в сторону от спутников. Саша и Катя откидывали длинные тени на холодные металлические стены.

— В прошлый раз, когда вода уходила, сразу вслед за ней ушла и атмосфера, — сказал Юра.

— Да, — согласился Васечкин, — а сейчас не уходит.

— Но Луна была слишком огромная. Не могла же Сфера ее поглотить за эти несколько часов, — сказала Катя.

— А откуда ты знаешь, какой процент Луны был в этом огненном шаре? Может это и была сама Сфера? — предположил Саша.

— Парень прав, — сказал Юра, — вполне возможно, что от Луны там уже мало чего оставалось.

— Если Сфера села на Землю, мы должны были это как-то почувствовать? Хотя бы какой-то удар? — спросила Катя.

— Вообще не факт, — ответил Саша, — она могла и мягко сесть, как на Титан, да, Юр? Она же на Титан мягко села?

— Мы ее уже нашли на поверхности Титана, — ответил космонавт, — но судя по всему, села она там мягко.

— Ну вот, — сказал Васечкин, — и на Землю может так же села мягко. В любом случае, скоро узнаем по изменению гравитации.

Воздух никуда не делся. Юра, Саша и Катя вышли на закрытую смотровую площадку, откуда и правда смыло все тела. Вода выдавила окна, кроме тех, что были в полу. А вот на закрытой площадке, где вместо стекол были решетки, тела остались. Они лежали там, собранные в кучу на восточной стороне.

За окнами была такая тьма, что казалось, они висят в пустоте — помещение, в котором они находятся, дрейфует в открытом космосе. Вот только ощущение полета в космосе портил ветер, который был более десяти метров в секунду и насквозь пронизывал башню. Сейчас, после мощнейшего урагана, этот ветер казался штилем.

— Надо просушить одежду, — сказал Юра, снимая с себя чужие кроссовки.

Телефон с включенным фонариком он положил на пол, и на потолке образовалось пятно желтого света.

— У нас есть время? — спросила Катя.

— Нет, но идти в резиновом костюме сорок километров до базы тоже не вариант, — сказал Юра, — пусть вещи хоть немного на ветру посохнут, тем более они не такие уж и мокрые уже.

— Я вообще почти сухой, — сказал Васечкин.

— Ты и не промокал, — ответил Юра.

Они положили рюкзаки с баллонами и принялись раздеваться. Вещи разложили на полу. Пока остались в гидрокостюмах.

— Пойдемте, воду надо найти, — сказал Юра.

— Я бы еще поела, — сказала Катя.

— И я, — ответил брат.

Этажом ниже в ресторане "Высота" так же выбило все стекла. Столики, изначально привинченные к полу, остались. Дверь на кухню была распахнута. На полу кухни был полнейший бардак. Но, к счастью, холодильные камеры потоком не смыло. Они были слишком широкие, чтоб пролезть в дверь, да и до двери еще был узкий проход. Камеры лежали на боку, упираясь в стены. Васечкин тоже включил фонарик. Парень открыл один из холодильников и тут же напал на вареные креветки-заготовки для салата Цезарь. Юра прошел в подсобку. Окинув помещение лучом света, он увидел обычную теперь уже картину — стеллажи и полки валялись на захламленном полу. Но главное, что бачки для кулера не унесло.

— Саш, вылей из бутылок молоко, кефир и что там еще есть, зальем туда воды, чтоб нести было удобнее, — приказал Гречкин.

Васечкин, чавкая креветками, принялся открывать пластиковые бутылки и выливать содержимое на пол.

Закончив с переливанием воды, они все трое сели есть. Перед этим, конечно же, как следует утолив жажду. Сели на пол на кухне напротив перевернутого холодильника. Дверца его была открыта, но свет оттуда, естественно, не шел. Один фонарик выключили для экономии. Получилось так, что они сидели в кругу света, а за кругом этим уже ничего не было видно.

— Если Сфера села на поверхность, то вода и атмосфера все равно должны были скопиться возле нее из-за неправильного гравитационного распределения на Земле, — сказал Васечкин.

— Лучи атакуют Сферу, — ответила Катя, жуя холодный корж для торта, — чтобы ослабить их излучение закрывшись материей, Сфера погружается в тела планет и уничтожает их изнутри.

— Паразит, — сказал Юра и глотнул воды из бутылки.

— Если соединить два эти факта, — продолжила Катя, — первый факт, это то, что воздух не ушел, а видимо, распределился, и вода, кстати, тоже должна была так же себя повести; и второй факт, это то, что Сфера ранее всегда старалась зарыться в планету или спутник, значит можно сделать вывод, что она и сейчас зарылась или зарывается.

— Ну… в принципе да, — ответил брат, продолжая поедать креветки, — она могла сжаться до метра в диаметре. В таком случае, при ее массе у нее будет такое давление на Земной грунт, что она быстро потонет в нем, дойдет до центра масс и там уже может делать все, что ей захочется.

— На Титане она оставалась на поверхности, — подметил Саша и посмотрел на Юру в ожидании подтверждения. Гречкин кивнул.

— Вероятно, там ей пока не хватало массы, чтобы быстро погрузиться в Титан, продавив его корку, — предположила Катя, — и Сфера избрала другую стратегию — расшириться, чтоб впитывать как можно больше материи. Больше, чем из нее выбивает Луч.

— Юра, а вы трогали Сферу? — спросил Саша.

— Я даже покормил её с рук, — ответил Гречкин.

— Покормили?!

— Да. Я сунул ей кусок рулетки. Она его скушала.

— Обалдеть.

Юра растопырил руки и медленно поводил ими, будто орел расправил крылья, готовясь к полету.

— Ты чего? — спросила Катя.

— Сопротивление появилось, — сказал космонавт, — оно должно было появиться.

Катя тоже вытянула руку вперед, а глядя на них и Васечкин.

— По идее должно, — сказал Саша, — Земля же стала тяжелее, а значит и гравитация ее увеличилась. Но этот эффект пока слабо заметен.

— Тут где-то валялись… — Гречкин встал.

Включив фонарь, он зашел в подсобку и тут же вышел, держа в руках кухонные весы.

— Вот. Если, конечно, работают.

Юра поставил их на пол и нажал кнопку “вкл”.

— Работают, — констатировал Саша.

Гречкин взял полную литровую бутылку воды и поставил ее на весы. На табло загорелся вес: “1123 гр.”

— О, как, — специально восторженно произнес Юра, — значит, точно села.

— Вот тут еще пачка масла есть, — сказала Катя, читая этикетку на брикете, — четыреста грамм написано.

Девушка положила масло на весы. Табло показало: “449 гр.”

— Значит, сила тяжести выросла приблизительно на двенадцать процентов, — сказал Васечкин.

— Все поели? — спросил Юра.

— Да, — ответил Саша.

— Поели. Собираемся? — спросила Катя.

— Да. Надо поспешить.

Внезапно далеко внизу раздался приглушенный грохот, будто гром из-под самой Земли, и по стенам и полу пошел тремор. Казалось, Останкинская башня, выдержавшая удары огромных волн, теперь дорожит от страха неизвестного будущего. Всем троим показалось, что пол уходит у них из-под ног, но не в сторону, как при землетрясении, а вниз, как если опускаться в лифте и на мгновенье ощутить его движение по направлению силы притяжения. Грохот стих.

— Что это было? — спросила Катя.

Юра обратил внимание на пачку масла, все еще лежащую на весах. Табло показывало 458 грамм.

— Вес масла вырос, — произнес Юра, — у нас очень мало времени. Плевать на одежду. Идем так.

Они вскочили, похватали свои вещи, (все, кроме мокрой одежды, но обуться все же пришлось) и направились ко входу на лестницу вниз. Гречкин прихватил с собой весы.

— Земля начала сжиматься, — сказал Васечкин, поспевая за Юрой, — поэтому сила тяжести на ее поверхности растет.

— Вот поэтому надо прибавить шагу, — ответил космонавт, спускаясь впереди остальных и освещая путь перед собой.

— А мы успеем? — спросил Васечкин.

— Саша, у тебя иногда такие вопросы странные. А я откуда могу знать? — ответил Юра.

***

Трупы, которыми была завалена нижняя часть шахты, почти все вымыло наружу. Пролезать сквозь них уже не пришлось, вместо этого они осторожно перешагнули тела людей и вышли на первый этаж. Юра окинул лучом фонарика пространство в радиусе нескольких метров и тогда все трое поняли, что путь до военной базы легким не будет. Третья волна существенно разгладила завал от первых волн, но теперь он распределился чуть менее, чем метровым слоем пока что по поверхности помещения первого этажа, потому как что там на улице видно еще не было…

— Н-да… — тяжко произнес Саша, — если все вокруг засыпано таким вот слоем, то сложно представить, как мы пойдем.

…а на улице оказалось все еще хуже: Гречкин кое-как пополз где-то на корточках, где-то на четвереньках, а где-то находилось место, чтобы поставить нормально ногу и даже выпрямиться и сделать шаг, но потом снова приходилось вставать на четвереньки и упираться попеременно руками и ногами, чтоб проползти по кускам камней, бетонных блоков, досок, лестниц, смятых машин, деревьев и всего, что наполняло современный город. Все это давлением воды было намазано на поверхность Земли. Гречкин полз вперед в кругу света фонаря в его руке, а Саша и Катя смотрели на удаляющегося от них Юру и не решались последовать за ним, как бы не веря, что таким образом им предстоит продвигаться все сорок километров до пригорода Москвы. Юра вот-вот повернет назад, сказав, что такой вариант не подходит и предложит что-то более адекватное. Но вместо этого Гречкин небрежно крикнул: