Тренировочный забег одинокого кролика

# 12

Планирование и экспромт всегда рядом.

Вопрос лишь в том, чего больше в действиях исполнителей.

Колонисты Геи были опытными специалистами, и им, конечно, доверяли, но все равно для них был придуман ПЛАН. "Господа", сказали им. "Вы должны будете приготовить место для сотен тысяч поселенцев, которые приедут и начнут жить. Да, это будет не сразу. Но будет. Так что постарайтесь. А мы вам поможем."

Первой экспедиции пришлось все создавать с нуля. Но не на пустом месте, Земля регулярно слала транспортники, назначением которых было достичь цели и привезти те или иные компоненты. Модули сбрасывали контейнеры, которые должны были пригеиться рядом с Форпостом. Но по тем или иным причинам — и груз пропадал где-то в зарослях хвощей и папоротников. Поэтому в любую локальную задачу была заложена возможность её решения собственными силами. Структурные схемы базы сразу предусматривали то, как создать аналоги, предусмотреть заменители. И все ручками, ручками. Поэтому технологические новинки остались за Порогом. На Гее промышленная революция сделала несколько шагов назад, оставив в эксплуатации все более простое и менее ресурсоемкое.

Ну а потерянные ценности? Их, понятно, искали, но плотные облака, сложный рельеф, непредсказуемость точного времени выхода на орбиту… Процент утрат был небольшим, но он был. Раз за разом, получая отчет, в котором прочерками указывались не доставленные грузы, на какой-то момент в любой отправке стали учитывать простую истину — везение не всегда на нашей стороне.

Подобные мысли стоило постоянно держать в голове и мне. Ибо Удача, о которой забыли, часто обижается и отворачивается.

Возмущенный вопль Игнатьева, почти по плечи засыпанного снегом, обрушившимся вовнутрь машины в момент ее остановки, я проигнорировал. Спрыгнул со своей стороны краулера и, отойдя на несколько шагов назад, оценил получившуюся инсталляцию. На снеговика сержант был похож меньше всего, но сдержать улыбку, глядя на него, я не смог. Слой снега на камнях был не особо большим, тем не менее мы умудрились собрать его в достаточном количестве, да еще и врезались потом в сугроб, наметенный на бортик конвектора.

В общем, к моменту, когда блондин выкопался наружу, я пришел в благостное настроение и был готов к новым подвигам. Хмуро взглянув и стряхнув засевший в волосах снег, сержант ткнул пальцем в следы полозьев, уходящие за платформу АККа, и, повесив на плечо дробовик, зашагал к ним: ругаться ему со мной не имело ни какого смысла, я процесс не поддержу, а он этим только подчеркнет удавшуюся шалость.

Впрочем, и у меня было чем занять голову. Появившийся навык добавил мне и несколько команд, одна из которых, "Остановка с разворотом" в моем интерфейсе была не только пиктограммой, но и символом, наполненным оттенками смысла. Забитыми в рефлексы движениями, как будто подобные экзерсисы были моим занятием многие годы. Да я даже не подозревал о подобном еще недавно! Секундный стопор одного колеса, последовательность коротких притормаживаний, полный сброс оборотов в четко рассчитанный момент и так далее — эти знания не были моими изначально. Но я получил от системы приём, смог им воспользоваться и теперь был наполнен уверенностью, что и в дальнейшем буду способен повторить его при необходимости. Ну, заново активировав пиктограмму.

— Скажите, инспектор, — Игнатьев, явно принадлежа к мгновенно вспыхивавшим, но так же быстро успокаивавшимся натурам, повернулся ко мне, остановившись и дожидаясь, когда я его догоню. — Ну, что такое "такси" я в курсе. Но почему вы назвали АКК "Дубровником"? Или как-то так похоже?

Я коротко засмеялся.

— Дубровкой, Игнатьев, Дубровкой… Помните, я упоминал одну из своих подруг? Она была искусствоведом, специализировавшимся на визуальных историях прошлых веков. "Кино", как они тогда назывались. Подсознание иногда мне подсовывает всякие словечки и ситуации оттуда, вы не представляете, какое количество "кино" пришлось просмотреть в процессе ухаживания. А еще больше в те моменты, когда мы вместе с ней, как она говорила, "культурно проводили время". Хотя мне, понятно, хотелось совсем другого.

— Дела-а… — протянул Игнатьев. Мы, чуть проваливаясь в сугробы, медленно шли к полузасыпанной лестнице на уровень площадки с гудящими воздухозаборниками. — Ну, все же в тепле и уюте. Не так как у нас было заведено — сопровождать за покупками в торговые комплексы. В эти огромные, сверкающие громады, со сквозняками и кучками вечно хихикающих подружек. Это просто ужас, таскаться там целый день за ней и сохранить остатки мозгов, в нужные моменты одобрять одни покупки и ругать остальные варианты. И не дай господь перепутать!..

Я понимающе кивнул.

— Да уж, принципы их выбора нам никогда не понять до конца. Во мне вот искали туманы и запахи тайги, как выяснилось. Я тогда перед знакомством несколько лет в лесах провел, в Сибири нивелирную сеть перестраивали, закладывали реперы с активными маркерами. Несколько лет на это потратили, но в результате, хочешь дороги строй, хочешь — летай вслепую. Условия там сложные, а так с земли подсветку дают — садись спокойно.

— Подозреваю, ваша подруга это не оценила, — хмыкнул сержант, хватаясь за поручни и рывком рук выдергивая себя на высовывающиеся из снега ступени.

— Это да, — вздохнул я, последовав за ним на плоскую крышу, большую часть видимого пространства которой занимала шумящая громада. Десяток метров в высоту и вдвое больше в ширину, что тут особенного? Но в голове все время всплывала картинка его заглубленной части, и на ум приходило совсем другое сравнение.

Конвектор был подобен айсбергу.

— Какой же он… огромный, — невольно вырвалось у меня.

— Есть такое, — согласился блондин и, сделав приглашающий жест, шустро заклацал заледенелыми подошвами обуви по металлу покрытия, напомнив мне события парой часов раньше и на несколько десятков метров ниже. — Я, кажется, догадываюсь, куда наш ремонтник ехал… — военный завернул за какую-то трубу из темного, истертого ветром металла, и его голос затих, перекрытый гулом работающего механизма.

Не готов сказать, что меня стимулировало больше, любопытство или нежелание оставаться одному, но секундой позже я вклинился в тот же закуток, надеясь увидеть впереди спину сержанта.

Естественно, ее там не оказалось. Я торопливо пробежал немного вперед, что бы осознать, что понятия не имею, куда идти дальше — меня со всех сторон окружал хаос из разнокалиберных и переплетенных плоскостей. Замерев на месте, я задрал голову вверх, выискивая глазами тень и вспоминая, куда она падала, мы когда ехали сюда. Но верхушки труб равномерно светились на фоне небес, почти не разгоняя внизу нерукотворный сумрак.

"Пипец котенку", мелькнула паническая мысль. "Тут же мох не растет, не по ржавчине же ориентироваться?"

— Господин инспектор? — меня вежливо подергали за правый рукав.

Я с трудом сдержался от того, что бы не подпрыгнуть на месте и не заорать. Понятно, это оказался подкравшийся незаметно Игнатьев, теперь стоявший рядом с удивлением на лице.

— Идемте, потом будете тут проверку устраивать, — произнес он с видом "ну сколько мне с ним нянчиться?", развернулся и ловко вклинился в щель, на мой взгляд, однозначно ведущую в тупик. Никогда бы туда не пошел.

— Да, это… — Эх, батенька, качать вам ориентирование и качать. Кстати, а почему я не воспользовался интерфейсной картой? Вот же на ней и я, и сержант отмечен, и пройденный лабиринт в окружении "тумана войны". Растяпа!

Доругать себя я не успел. Мы вынырнули на другую сторону, и мне открылась картина позади конвектора.

— Это… что? — полюбопытствовал я, бегло оглядывая большое огражденное поле, начинавшееся прямо за краем шахты АККа. — Заготовка под стадион?

— Скажете тоже, — блондин искренне и легко рассмеялся. — Это, господин инспектор, та самая крышка, которая закрывает наш вольер с животными. Летом мы ее открываем, а сейчас закупорили, как видите. И разметили, что бы случайно не заехать, она на такое не рассчитана. Ну, привязывайтесь к ориентирам! Вон посадочное поле с вашим модулем, а левее нас с вами — верхний блок Комплекса торчит.

"И этот туда же", ворчливо вздохнул я. Но — и в самом деле осознал свое примерное местоположение. Еще немного и я бы сделал круг, вернувшись туда, откуда все здесь началось.

Может это и была моя нынешняя цель? "Сторона", как ее обозвал тестирующий сейчас меня Умник?

— Идемте… кроме как в контрольную рубку этому ремонтнику деваться некуда. И как я раньше не догадался? — Сержант кивнул головой себе за левое плечо и потянул меня туда же, сдвинувшись с места, как только я последовал за ним. Интересно, а ведь он не "флагнулся". Значит ли это, что система пропускает мимо "учета" воздействие ниже какого-то порога урона? Или берет в учет мое отношение к происходящему? Скорее всего так, ведь Игнатьев сейчас воспринимается как союзник, да и он сам не так давно предложил чуть ли не напиться на брудершафт. Надо бы уточнить относительно "дружественного огня"…

Но влезть в справочник мне не дали.

— Точно! Тут он! — азартно прошипел сержант, слегка пригибаясь и стелющейся походкой устремляясь к еще одной лесенке недалеко от нас, рядом с которой скромно пристроились аэросани неброской серой расцветки, отмеченные уже знакомым логотипом с горой.

— Оставайтесь здесь, господин инспектор, — торопливым голосом скомандовал блондин, поднимаясь по ступеням к глухой дверце в приземистой квадратной башенке. Я кивнул и, уже не торопясь, подошел к снегоходу, прислушиваясь к затихшему где-то выше сержанту. Суета последних часов внезапно схлынула с меня, оставив желание сделать небольшую паузу. Хочет Игнатьев лично схватить ремонтника, ставшего для него мифической Птицей Счастья, вперед! Мой квест от меня все равно не уйдет, вот дождусь радостного вопля и поднимусь спокойно и достойно, дабы выслушать и покарать. Или помиловать, тут уж как получится.

Вопля я не услышал. Наоборот, сверху донеслось сдавленное шипение сбитого на взлете ругательства и уже более спокойное и чуток виноватое:

— Господин инспектор, а не могли бы вы подняться? Тут проблема…

Если честно, то я даже не удивился. Как же, оставит меня в покое система, это же будет нарушение самого главного правила — "удивляйтесь чаще!"

— Иду, Витенька, иду, — ехидно отозвался я, насмехаясь не столько над сержантом, сколько над самой ситуацией.

— Алексей я, — насуплено отозвался блондин, наблюдая как я преодолеваю два пролета по дюжине ступенек примерно в каждом. Визор он уже деактивировал, и теперь я мог беспрепятственно видеть его выразительное лицо. — Алексей Алексеевич.

В голосе звучал вызов, сам он подобрался, как будто ожидал услышать обвинения или что-то другое обидное.

— А я, хм… Федор. Тоже, как видишь, имя простое. Без особых изысков, — я постарался сделать вид, что не обратил внимания на его реакцию. Мысли про псевдоним как раз всплыли в памяти, а с ними — и другие ассоциации. Ну, не Рузвельт. Лосев. Так и у президента с этим сохатым тоже было многое связано. — Ну-с, чем может помочь моя скромная персона?