Командировка Дерена

Глава 20. Дерен

Столица экзотианской Асконы — Акра

После соблюдения приличий и разговоров «о погоде», регент Дома Аметиста Эльген Реге Линнервальд сделал Дерену знак выйти из апартаментов леди Антарайн в просторный холл в конце коридора.

Округлое помещение с панорамным окном, с уютными креслами и видом на ухоженную часть парка не запиралось. Прослушки регент не боялся, а значит, ничего тайного в запланированном разговоре не было. Даже наоборот.

Линнервальд хотел дать понять местному планктону, что имперский наставник леди Сайко, Вальтер Дерен, хоть и страшен «во гневе», в усадьбу леди Антарайн явился не для того, чтобы воспитывать чьих-то бесхозных щенков.

— Что за избиение младенцев ты тут устроил? — строго спросил он.

Дерен дёрнул плечом и ничего не ответил. Если щенки есть, кто-то должен их не только кормить. Иначе скоро в парке появится стая бешеных собак.

Он не то чтобы видел для себя такое призвание: воспитывать бесхозных щенков, но собственных принципов из-за них менять не собирался. Если находил в длинных корабельных коридорах случайно брошенный кем-то мусор — подбирал и выбрасывал.

Регент прочёл эту сентенцию по глазам Дерена.

— Значит, тебе было просто нечем заняться? — уточнил он. — Запомни, что теперь тебе нужно будет включить в своё расписание и занятия со мной. А я ещё не решил, задержусь ли в доме леди Антарайн или остановлюсь в «Патти».

Дерен моргнул, подключая имплант.

«Патти», как тут же выяснилось, называлась воздушная резиденция Великих Домов, кружащаяся над Асконой. Этакий огромный корабль, где уже ждали прилёта Линнервальда и подготовили для него апартаменты.

Но он решил начать визит с внезапного посещения усадьбы регента Дома Оникса.

Дерен пожал плечами.

— Если добираться до «Патти» будет затратно по времени, я попрошу Администрат Акры выдать мне временное разрешение на военный транспорт. Скорости у местных катеров не стоят самого слова скорость.

— Ты полагаешь, что сейчас тратишь время разумно? — Линнервальд чуть сдвинул брови.

От него полыхнуло силой и тяжкое давящее ощущение потекло по холлу, пожирая мощность источников света.

Дерен понимал, что регента рассердили воспитательные мероприятия, учинённые им над Анкой и рыжими Дисталями, но он совершенно не жалел о содеянном. А вот такая бурная реакция Линнервальда его озадачила.

Пилот открыл файл с биографией регента, не официальной, а «чёрной», и теперь с интересом выхватывал отдельные строчки.

Оказывается, регент Дома Аметиста был упоротым пацифистом. Он полагал, что человеку не следует причинять страданий намеренно, ибо он сам сделает с собой самое безобразное в наилучшем виде.

Понимал ли Линнервальд, что это ещё большая жестокость, Дерен пока не знал. Но помнил, что регент воевал с машинами, а значит, убивать ему приходилось. Плюс в плане работы с «паутиной» он входил в негласный десяток сильнейших истников Содружества.

Даже стоять рядом с Линнервальдом было опасно для неподготовленного человека.

Беднягу могло смыть судорогой причинности, случайно стереть с мировой карты, так рукав пиджака безо всякого умысла смахивает пылинку с подлокотника кресла.

Линнервальд имел слишком большую «массу причины», Дерен читал об этом феномене. Он, как чёрная дыра на пути корабля, вызывал всплески флуктуаций причин и узлов чужой судьбы, и она могла просто «осыпаться пылью», превратить своего «всадника» в ничто.

Вот и сейчас нахождение регента в усадьбе леди Антарайн было опасным возможными возмущениями причин и связей близлежащих событий... Однако Линнервальд решил, что уместно было прилететь именно сюда. И перед этим он говорил с Локьё...

Эрцог Сапфира решил «почистить» Дом Оникса от идиотов? (Идиотами раньше называли тех, кто не желал участвовать в управлении своей жизнью[10].)

— Неразумно растрачивать время на юных, чьи способности пока не определены, — подтвердил мысли Дерена Линнервальд.

— В ситуации хаоса применение разума не имеет системного смысла. — Дерен чуть сдвинул брови.

— То есть? — тоже нахмурился Линнервальд. — Ты пришёл к выводу о бесполезности своей миссии?

Дерен вздохнул. Он понимал, почему Линнервальд плохо его понимает. Разное обучение и воспитание, по сути — две разные цивилизации Империя и Содружество лежали между ними. И философия обеих цивилизаций, хоть и шла от тех же земных источников — но шла она разными путями.

— Леди Сайко погружена в хаотический фон из тех, молодых и юных, что окружают её, — пояснил он скупо. — Вокруг нет людей, которые бы организовали правильную среду для общения и роста наследницы.

— У неё лучшие наставники и преподаватели, — снова не понял его Линнервальд.

— Я говорю про хаотическую среду, — напомнил Дерен. — Это слуги, жители окрестностей, студенты, юные родственники, которые по традиции проводят время в Доме Оникса.

— Они не стоят усилий, — покачал головой Линнервальд. — Если кто-то из них сумеет чего-то добиться, мы поймём это в своё время, но не сейчас. Я видел сегодня младшего брата эрцога Хьюго и ещё полдесятка юных. Пока это просто дети.

Его ментальный гнев постепенно рассеивался — Дерену удалось озадачить регента.

Накатов пилот не боялся и не реагировал на них вообще. Благодаря капитану Пайелу, стихийному истнику очень немалой силы, на «Персефоне» к ним привыкали быстро.

— Кого ты воспитываешь из наследницы? — деланно удивился Дерен. — Монстра? Она ребёнок. Ей нужно играть со сверстниками, дружить, целоваться в кустах. Я вижу, что ей это нужно не меньше, чем образование и навыки.

— И как именно ты это видишь? — удивился Линнервальд. Он явно не понимал, о чем речь.

Дерен видел в файле, что список его детей очень короткий для человека его положения. Видимо, заводить всякую мелочь регент считал докучной обязанностью.

Пилот ещё раз пожал плечами и позволил себе вздохнуть. Бояться-то он не боялся, но сопротивление накату — нагрузка серьёзная.

— У нас на крейсере я видел больше перспективных молодых истников, чем здесь, в Доме Оникса, — сказал он резче, чем надо бы.

Но второй попытки психического насилия не последовало. Линнервальд проверил реакцию Дерена на накат, поставил себе где-то галочку и успокоился.

— И ты решил воспитать всю здешнюю молодёжь методами времён начала колонизации? — усмехнулся он.

— Я делаю то, что требует ситуация, — пояснил Дерен. — Потому что вообще не понимаю пока здешних принципов воспитания. Десятки никому не нужных наследников шляются из Дома в Дом. Зачем?

— Чтобы быть на виду. Эрцоги традиционно заводят много внебрачных детей. Ты же понимаешь, что когда мы говорим «кровь» — просто следуем традициям нашего языка. Устройство мозга наследуется плохо, хаотично, случайно. До совершеннолетия вообще трудно понять, что вырастет из этих детей. Ни один психотехник не определит тебе толком даже потенциал. Крайне редко есть какие-то ранние проявления психических особенностей, таких, как у Сайко. Потому детей держат поближе к основным семьям Дома. И самые талантливые сумеют завести связи, пробиться. Среди них потом и будут искать способных. После сорока двух, когда медицинское тестирование сможет ответить на все поставленные вопросы.

Дерен покачал головой, не соглашаясь. То, что он видел здесь, не давало ему никаких надежд на будущее потенциальных наследников родов и семей.

Дети — они как щенки. А щенки на «Персефоне» имелись и человеческие, и собачьи.

Любимая капитанская собака — гончая по кличке Кьё — исправно нагуливала потомство.

И Дерен знал, что щенков для адаптации на крейсере нужно не только приучать к порядку, но и брать на руки, чесать пузо.

Это тоже часть необходимого воспитания и для щенков, и для людей — когда команда возится со щенками.

— Детям нужна правильная среда, — отрезал он. — И добрые руки. И контроль старших. Иначе пробьются не самые талантливые, а самые агрессивные и хитрые. Ваши Дома катятся в Бездну, регент. Посмотри, чего вы добились?

— Вальтер! — рассердился Линнервальд, но давить больше не пытался.

— Я уже тридцать лет Вальтер! — огрызнулся Дерен. — Если вы позвали меня сюда — будьте готовы терпеть!

И он развернулся, собираясь выйти из холла во двор, через стеклянную дверь.

Заметить её, не зная, что она имеется, было почти невозможно. Но алайский имплант был и в самом деле адаптивным инструментом самого высокого качества.

ИИ распознал дверь и прорисовал её на плане помещения, сигнализируя хозяину — тут выход.

— Остановись! — приказал Линнервальд. — Хорошо. Я выслушаю тебя. Возможно, мы скорректируем программу обучения наследницы. Ты полагаешь, ей не хватает общения с действительно продвинутыми сверстниками? Нужно создать для неё микрообщество из подобных ей по развитию?

— Понятия не имею, — пожал плечами Дерен. — Я не занимался психологией воспитания. Но на корабле у нас есть собака, и время от времени она рожает щенков. Сейчас она уже старая для родов, медик против, но собака с ним не согласна.

— И что ты хочешь этим сказать?

— Собаки плохо приживаются в космосе, регент. Медики полагают, что они гибнут, не в состоянии вынести нагрузок. Но наш капитан полагает, что они гибнут без ласки...

Дерен вдруг поднял глаза, от напряжения ставшие почти хрустально-прозрачными. Он знал, что словами тут не объяснить.

Линнервальд от неожиданности попятился. Это был особый расфокусированный взгляд, вовлекающий в чужое, «раскачанное пространство». Неопасный для развитого сознания, но погружающий в собеседника.

Он увидел коридор боевого крейсера, сероватый, подсвеченный специальной разметкой. Потом каюту без обстановки, застеленную пёстрым алайским ковром. И пятнистую чёрно-рыжую суку, спящую около четырёх угольно-черных щенков.

Кадр сменился. Смуглая рука подхватила щенка. Панорама расширилась. Вокруг собаки стояли и сидели на корточках люди в комбинезонах пилотов.

Щенков разобрали по рукам, передавая друг другу. Мать только виляла хвостом, не препятствуя этому безобразию. Щенки топырили лапы и тыкались в ладони слепыми мордочками.

— Этому миру вообще не хватает ласки, регент. Вы не даёте детям полюбить свой мир, но уже требуете от них исполнения его законов. Вы забыли, что те дети, кто лучше всех выживает в агрессивной среде, отличаются потом не государственным мышлением, как вам бы хотелось, а мышлением крысы?

— И это мне говорит военный пилот? — усмехнулся Линнервальд. — Ты что, предлагаешь нянчиться тут с этими мелкими отморозками? Крысы из них и растут, но наша ли в этом вина? Жизнь — вообще очень сложная штука.

— Война закончилась, регент, — качнул головой Дерен. — Мы будем защищать границы, но время, когда каждый мог стать врагом каждого — уходит.

Линнервальд замолчал, внимательно разглядывая пилота.

— Мне рассказывали про Союз Борге, — кивнул он наконец. — Я не верил. Но тебя явно создали и Чёрные, и Белые боги. Или сама Тёмная Мать. Ты владеешь техникой «маятника»?

— Да.

— Покажешь мне это завтра вечером! Я хочу знать, на что ты способен.