Концерт Патриции Каас. Отрывки

И это был Свиридов – молодой, тельняшка в распахнутом вороте куртки, с черными волосами и своими внимательными строгими глазами.

– Ну, ты даешь!

На средней части изображение было в наброске, и Свиридов сразу перешел к правой части.

Мужчина на этой части листа был немолод, но крепок и осанист. Защитная армейская одежда – куртка, кепка, погоны без знаков различия, тельняшка в вырезе куртки и край скрытого бронежилета, и два длинноствольных револьвера в руках.

Гильза не летела – револьвер! – но совершенно явно только-что был произведен выстрел, и чуть обозначились прорывы газов, и отдачу удерживала рука …

И это тоже был Свиридов – вполне узнаваемый и знакомый, в привычной армейской форме.

Свиридов снова хмыкнул.

– А что же будет здесь, в середине?

И он пригляделся к наброску.

Поясная фигура в парадной военной форме с наградами и генеральскими погонами и скромным букетиком в руке. Абрис головы однозначно указывал на персонаж – это был Свиридов с седым ежиком волос и обозначенными четырьмя Золотыми Звездами …

– И что же ты задумал, сын?

– Когда я закончу среднюю часть, то я покажу тебе. А пока скажи, удается ли мне цвет на этих картинах? Я стараюсь выбирать неяркие тона специально, чтобы изображения не казались парадными … Это не миниатюры с их яркими красками.

– Кстати, оцени переходы тона. – Гриша вызвал на экран монитора миниатюру – без разграничительных линий между полями цвета, но эти цветовые поля переливались оттенками, и от угла зрения эти переливы менялись.

– А вот эта же картинка в формате открытки. Сравни.

Свиридов повертел в руках миниатюру – в маленьком формате цвета тоже переливались.

– И как это ты делаешь?

– Это Владик. Он программу редактировал, а точнее переделывал. Но меня больше волнует вот этот портрет …

Гриша вынул подрамник с портретом Никаса Сафронова в цвете.

Свиридов стал разглядывать портрет популярного художника.

Знакомое по многочисленным телесюжетам лицо, неуловимо индивидуальное и также непривычное. Взгляд, выражение губ, цветовая гамма …

Все вместе создавало общее впечатление о человеке, безусловно талантливом и неординарном, и при этом обуреваемом различными увлечениями и страстями.

И все это подчеркивала цветовая гамма – очень сдержанная, но совершенно реалистичная и, возможно, характерная для персонажа …

– А ведь этот парень далеко не так прост, как хочет казаться! Как тебе это удалось?

– Я сам не понимаю, отец. Может быть ты мне объяснишь – вон такой же портрет, но монохромный. Черно-белый. Объясни мне – ты все можешь …

– Ты всегда изображаешь не просто лицо человека, а свое личное впечатление от этого человека и его лица. Значит, ты оцениваешь Никаса неоднозначно – он не просто талантливый художник, он не только очень красивый мужчина, он еще и неоткровенный собеседник, он соблазнитель – и сам готов соблазняться …

– Я не могу утверждать, что он … что он непорядочный человек, но с ним я бы не пошел не то что в разведку … я с ним бы не пошел даже в ночной клуб, где неизбежна потасовка с мордобоем … А то, что тебе удалось так вскрыть его суть – это твой талант, сын. Я тебя люблю, сын!

– Отец …

– Но изображая меня – Свиридов указал на мольберт с триптихом – Ты польстил объекту, ей-ей.

– Ничуть, отец. Я показывал маме и Уле – они вполне одобрили, хотя сюжет у них вызывает сомнение …

– И у Тони?

– Нет, у мамы сомнений не было никаких. Она даже прослезилась – от воспоминаний …

– Неужели я такой? Молодой – жестокий и яростный, безудержный … И очень воинственный … Хотя …

– Я сперва рисовал … Извини, но я рисовал еще более жесткого и брутального, но потом передумал – ты не мог быть таким …

– Спасибо. Но если ты ошибался, то не так уж и сильно. А справа … Это таким ты видишь меня в будущем? И все равно с двумя стволами …

– Знаешь, на среднем изображении ты сперва был с «Береттой» с большим магазином … Это потом я заменил пистолет на букет цветов … Мама подсказала … Но глаза тебе я изменить не смогу … Твой взгляд может обласкать человека, но и убить … при необходимости …

– Неужели это легко читается в моих глазах?

– Нет. Для этого нужно знать тебя … знать и любить …

Свиридов помолчал.

– И что ты думаешь сделать с этим триптихом? На стенку повесить?

– Я уменьшу и сделаю складень. И поставлю себе на стол. Мама тоже просила себе такой складень …

– Не потеряешь цвет при уменьшении?

– Я же пользуюсь семицветным принтером. И в графопостроителе у меня теперь стоит картридж от профессионального рекламного принтера – там головка такая здоровая, что я не знаю – сколько же там цветов и оттенков …

– Боюсь, не получится, Владимир Владимирович. Простите, но ваш тандем с Премьер-министром, по моему мнению, непригоден для управления государством, он неработоспособен. Ваши решения несогласованны и неоптимальны. Или продиктованы неквалифицированными советниками и личными амбициями. Простите, вы просили меня быть откровенным…

– Неужели все так плохо?

– Это еще мягко сказано …

– И что ты ему сказал?

– Прямо обвинять его я не имею права, да не он один принимал эти решения. Но свое мнение по некоторым решениям и переданных ему материалах … все названо своими именами. Мне жаль его … Он – заложник, построивший капкан своими руками. А с ижевским заводом мы уже начали работать напрямую по крупнокалиберным снайперским винтовкам, дали им свои утяжеленки … И целую партию продукции закупили. По моим сведениям, ижевские крупнокалиберные винтовки покупают некоторые государства ближнего востока … И мы способствуем им в этом …

– Сам оплатил?

– А как ты думаешь?.. Недавно у наших … заклятых друзей появились бронированные «Хаммеры», вот на них мы и испробуем ижевскую продукцию …

– Опять воевать полезешь?

– Боюсь, придется. И даже своих мальчиков привлекать …

– Анатолий Иванович, насколько болезненно для вас было принятие решений, противоречащим предполагаемым … действиям. В частности, по Академии наук … по Уставу … по ФАНО …

– Видите лм, Владимир Владимирович … Политика – это наука возможного, и я хорошо понимаю, как и почему принимались те или иные решения … Какие силы при этом были задействованы … А поскольку кроме наблюдения у меня других полномочий не было, то и никаких действий я предпринимать не мог …

– Вы обиделись?

– У меня не было оснований … Хотя жаль проделанной работы и усилий большого коллектива … академиков и бывших Президентов Академии … А половинчатость решений чаще всего лишь маскирует проблему и не приводит к положительным результатам …

– Вы считаете, что своими решениями я обманул ваши ожидания?

– Вы Президент – вам и решать. Но думаю, что решение не удовлетворило многих …

– Анатолий Иванович? Здравствуйте.

– Здравствуйте, Владимир Владимирович.

– Надеюсь, мы можем с вами продолжить дружеские отношения несмотря ни на что?

– Я тоже надеюсь.

– Вы можете прибыть ко мне сейчас?

– Где вы находитесь?

– У себя на даче. Надеюсь, Кони не забывала вас.

Свиридов появился в саду дачи через минуту и был радостно встречен Кони. Она обнюхала Свиридова, помахала хвостом, обошла кругом, ткнулась носом.

– Здравствуйте, Владимир Владимирович.

– Здравствуйте, Анатолий Иванович. Надеюсь, мы сможем поговорить нормально … после нашего последнего разговора? Присаживайтесь.

– Благодарю. Надеюсь.

– Я хотел, чтобы в этом разговоре принял участие Дмитрий Анатольевич …

– Боюсь, тогда разговор не получиться.

– Даже так … Хорошо, будем разговаривать без него.

Владимир Владимирович придвинул к себе стопку бумаги.

– Здесь я кратенько подытожил содержание почти всех ваших папок. И хочу спросить вашего совета …

Свиридов хотел возразить, но Владимир Владимирович остановил его движением руки.

– Я повторюсь – я воспринимаю ваши советы достаточно серьезно. Особенно если учесть некоторые особенности … вашего образа мыслей и действий. Ваши действия всегда энергичны и действенны, хотя могут вызывать … серьезные возражения. Кстати, так же, как и действия некоего «татарина». Вы не знакомы с «татариным»?

– Я вполне одобряю его действия.

– Многое из присланных вами материалами, – немного помолчав сказал Владимир Владимирович, – было известно, но бороться с этими явлениями правовым методами не удавалось … по различным причинам. КГБ в свое время даже пыталось создать секретные группы для устранения … нежелательных элементов.

– Пытались или создали?

– Кое-что создали, но практически все ушло в криминал. Немного оставшихся – в частные охранные структуры, частные сыскные агентства. Коррупция, взятки, карманные суды, непотопляемые мерзавцы с депутатскими мандатами, российская мафия …

Владимир Владимирович помолчал.

– Что посоветуете вы? Опричнину с внесудебными решениями? Ответственность семейных кланов террористов?

– Опричнина быстро станет обогащаться. Внесудебные решения – это наша практика, вернее большинство решений внеправовые и мафиозные. Кровная месть семьям террористов практиковалась, да и сейчас иногда применяется.

– Так что же?

– Диктатура и мгновенное исполнение. Читайте Ильина – он рекомендует авторитаризм или диктатура просвещенную. У нас же вместо этого – старорежимное чинопочитание, на всех уровнях. И на средневековом уровне.

– Но у вас есть мысли по этой проблеме?

– По некоторым частным проблемам у меня решения есть, но это частности. Причем явно внесудебные и кардинальные. Вроде уничтожения некоторых многомиллионных построек генералитета и других подобных акций. Или казни оправданных судами явных преступников, чем занимается известный «татарин» …

– А с этим что делать? – Владимир Владимирович положил руку на стопку бумаг.

– Все эти дела не имеют судебной перспективы из-за особенностей наших судов. По конкретным объектам – могут быть конкретные решения. Если вас это интересует – можем обсудить …

– Вы можете взять на себя обеспечение упомянутых вами решений? Если я вам дам такое право?

– В сложившейся ситуации я буду настаивать на детальной прописи по каждой ситуации.

– Но такой перечень должны подготовить вы сами, не правда ли?

– Боюсь, будут серьезные проблемы – в детализации решений. А документ будет существовать в одном моем личном экземпляре …

– Все-таки вы мне до конца не доверяете. Но я согласен. Готовьте документы.

А незадолго перед этим состоялся откровенный разговор …

У телефона Свиридова была особенность – некоторые звонки «проходили» даже тогда, когда телефон был выключен. Телефон при этом вел себя тихо, но дрожал мелкой дрожью.

– Я слушаю вас, Владимир Владимирович.

– Здравствуйте, Анатолий Иванович. У меня просьба к вам – не нужно больше набегов на пиратов. В конце концов это приведет к утечке … Там и так справятся.