Концерт Патриции Каас. Отрывки

Он давно начал подбирать рисунки, сделанные во время поездок в Вену, намереваясь создать из них альбом, но пока у него почему-то не получалось. Кажется, рисунки охватывали очень многих, увиденных им в Вене персонажей, и даже зарисовки некоторых удививших его событий, но все равно Грише не удавалось достичь целостности.

Уля, листая подобранные Гришей рисунки, задумалась и стала прикладывать к ним фотографии венских улиц, уголков и мостов, видов на некоторые архитектурные памятники …

А потом ей захотелось сделать подписи под фотографиями и рисунками, не связанные напрямую с изображением, но …

Получилось не сразу, но потом ей показалось, что материал «ожил» и она показала его Свиридову-старшему – мужу она показывать это почему-то постеснялась.

А Свиридову очень понравилось, и он сразу позвал Тоню – и она оба удивлялись и радовались тому, что Уля нашла прием связать фотографии и рисунки с общей идеей «моя Вена».

Последним творчество Ули увидел Гриша, и сильно обрадовался, хотя и не преминул высказать жене неудовольствие от того, что она не показала сразу все это ему. Но он целовал Улю и радовался, и они вместе переставляли фотографии и рисунки, редактировали подписи …

А потом сводили все это в виде макета будущего альбома, и Гриша выбирал иллюстрацию для титульной страницы и сверху написал: «Ульяна Воробьева Григорий Свиридов».

И когда Уля возразила против того, чтобы ее фамилия была первой на титульной странице, Гриша ответил, что он муж и он так решил.

Вскоре макет альбома оказался в венском издательстве, был благосклонно воспринят с единственным вопросом: в какой пропорции перечислять авторам гонорар?

Гриша ответил, что гонорар полностью следует перечислить его супруге Ульяне Воробьевой, а когда Уля возразила против этого, он ответил «я муж и я так решил».

Альбом был издан на трех языках – английском, немецком и русском, и в таком виде поступил в продажу в городе. Альбом раскупали и караулили Гришу и Улю чтобы получить автограф.

А Уля получила – кроме весьма приличного гонорара – и вкус к творчеству.

И когда у нее на рабочем столе Гриша увидел груду фотографий с Бали, то он стал активно помогать Уле в работе над новым альбомом …

Отгремел гром грозы в начале мая, и перед главными праздниками во всех помещениях института включились динамики громкой связи. Эта система включалась так редко, что многие о ее наличии просто забыли.

А тут в динамиках что-то щелкнуло и раздался голос Свиридова.

– Здравствуйте, друзья. Сегодня, перед самым важным праздником я хочу … Хочу напомнить вам о той команде, которую перед важными праздниками подавали командиры. Эта команда «Наденьте ордена!» Я не командую, я прошу вас всех перед нашим праздником – друзья, наденьте ордена! Пусть все видят, какую оценку вы получили за свою нелегкую службу, пусть даже не на фронте, и без стрельбы. Друзья мои, наденьте ордена!

Голос Свиридова звучал по-особенному четко и торжественно.

И утром девятого числа на улице все появлялись в парадной одежде, и практически каждый третий, и даже второй прикрепил на груди правительственные награды. Дома, одеваясь Свиридов надел парадный мундир со всеми своими наградами, только без орденской ленты через плечо. А рядом Тоня прикрепляла к жакету свои награды, а из своей комнаты вышли Уля и Гриша – Гриша тоже в парадной форме и с наградами.

– Папа, принимай парад! – Уля в красивом платье вела за руку Верочку и несла плетенку с Коленькой.

Стоило им выйти на площадку как со Свиридовым начали здороваться и козырять ему, и он отвечал на приветствие, поднося руку к козырьку.

А на улице …

Конечно, все друг друга хорошо знали, все так или иначе были знакомы, но тут внезапно увидели на груди хорошо знакомого человек блеск орденов – и от этого стало почему-то светлее и радостнее.

Парад был объявлен заранее, вдоль Дома культуры установили ряды скамеек, а на крыльце Дома культуры разместился сводный оркестр.

Торжественная речь генерал-лейтенанта Свиридова была краткой – он поздравил всех с великим праздником и махнул рукой оркестру.

И торжественно зазвучала медь.

А генерал Свиридов сбежал с временной трибуны и встал впереди отряда полковника Воложанина, открывающего парадный проход войск.

Во главе отряда в руках майора Владислава Маленького, мужчины далеко не маленького, отсвечивало алым Знамя, которое вручили отряду совсем недавно, после уничтожения в области группы вооруженных дезертиров.

Свиридов встал перед этими тремя майорами – знаменосцем и ассистентами – и скомандовал. И отряд под музыку тронулся с места, и торжественным шагом двинулся перед зрителями, а за отрядом Воложанина пошел сводный отряд гарнизона.

А весь спецотряд под знаменем во главе с генералом-лейтенантом Свиридовым шел четким, но не парадным шагом, и у всех за левым плечом стволом вниз чернел короткий автомат. Такой автомат непонятным образом появился и на плече генерала …

Парад был недолгим и оркестр заиграл песенные мелодии.

На крыльцо поднимались те, кто хотел петь и мог петь.

Часть публики осталась на площади перед Домом культуры, а другая часть двинулась на кладбище, по пути навещая цветочные киоски. Цветы продавали веселые приветливые девушки, предлагающие каждому покупателю гвардейскую ленточку и булавку.

– Берите булавочку, прикалывайте!

Цветы были свежие и дешевые, их раскупали быстро и так же быстро подвозили новые цветы, только что срезанные и влажные.

Свиридовы обзавелись большими букетами и влились в поток, направляющийся на кладбище.

По традиции первые цветы Свиридовы положили на могилу первого коменданта города Павла Тимуровича Большакова, ветерана и инвалида войны.

Его могила с пирамидкой, красной звездой и фотографией всегда была ухожена – за ней ухаживали не только его невенчанная вдова Таисия Архиповна, но и ее подопечные ребята, да и Свиридовы эту могилу не забывали.

Вот и сейчас около этой первой могилы на кладбище на скамеечке сидела Таисия Архиповна с девочками из общежития – из лесной школы-интерната.

Из плетенки Коленьки вылез белый котенок Максик, ознакомился с могилой, а потом догнал уходящих, подпрыгнул, уцепился за край плетенки и уселся в ногах Коленьки.

А вторую остановку Свиридовы сделали у могилы родителей Тони – Николая Тимофеевича Гнездилова и Анфисы Егоровны Карпухиной.

Эта могила была символической, точное место захоронения родных Веры Николаевны Гнездиловой – Антонины Ивановны Свиридовой – было неизвестно, да и погибли они в разных местах, но небольшой каменный памятник украшали не фотографии, а рисунки Гриши.

Могила была ухожена, внутри скромной ограды пестрели цветы.

Тоня положила свой букет к памятнику, постояла, поклонилась портретам родителей. Поклонились им Гриша с Улей, Свиридов и уже кое-что понимающая Верочка.

Коленька спокойно поглядывал кругом, а Максик ознакомился и с этой могилой.

Еще Свиридовы зашли на могилу Елизара Болеславовича Авдоконихина и встретили там Надю Новикову и сына Елизара Болеславовича Андрюшу.

Наде помогала ее верная помощница Капа Шерстнева, заканчивающая курсы операторов.

Когда Свиридовы уходили, положив цветы к памятнику доктора наук начальника отдела Авдоконихина, им навстречу пришли Лена Долгополова и Потап Потапович, сменивший Елизара Болеславовича на посту начальника отдела.

А у Дома культуры все пели и пели, иногда появлялись танцующие пары.

Ветераны заходили в открытый зал ресторана и получали стопку водки и картонную тарелку со скромной закуской – черный хлеб, селедка, соленый огурчик, моченое яблоко

Свиридов договорился с Полиной Федченко и Валерием Масловым об угощении ветеранов, и те получали свою порцию бесплатно (то есть за них платил Свиридов) – и надо сказать, вторично подходящих не было.

Но довольно скоро «любители попеть» у Дома культуры отсеялись и стали выступать «профессионалы» – Валентина Суковицина, Ангелина Кочура и Александра Беляева.

Им помогали два хора – школьный и взрослый. Помогали те, кто помогал выступать Свиридову с бек-вокалом – офицеры отряда Воложанина и их жены.

И зазвучали песни военных лет.

А у Свиридова непонятным образом появилась голубая лента через плечо с приколотой крупной звездой, и когда он поднялся на площадку лестницы, то вся публика в ожидании затихла.

© ©

Здравствуй, мама –

возвратились мы не все …

Босиком бы

пробежаться по росе …

Пол-Европы

прошагали,

полземли -

Этот день мы приближали,

как могли.

Этот день Победы

порохом

пропах,

Это праздник

с сединою на висках,

Эта радость

со слезами на глазах,

День Победы,

день Победы,

день Победы …

Свиридов пел негромко, но его слышала вся площадь перед Домом культуры.

Напротив, на фронтоне ресторана была укреплена видеокамера, и те, кто обратил бы на нее внимание, увидел бы, что камерой кто-то управляет. Камера поворачивалась, у нее двигался объектив. А среди слушателей неприметно перемещалась Анна Кутенкова с небольшой видеокамерой и ассистентом – выпускником лесной школы, а микрофоны, установленные в разных местах, дисциплинированно фиксировали звуки.

Свиридов опустил гитару.

За его спиной вспыхнул экран.

© ©

Здесь птицы не поют.

Деревья не растут.

Знакомое лицо, знакомый голос – только вчера опять показывали этот фильм.

© ©

Лишь только мы к плечу плечо

Врастаем в землю тут.

Горит и кружится планета.

Над нашей Родиною дым.

Оркестр потихоньку стал вторить гитаре с экрана.

© ©

И значит нам нужна

одна победа,

Одна на всех –

Мы ценой не постоим.

Одна на всех –

Мы за ценой

не постоим.

Хор, стоящий позади оркестров, тоже стал вторить голосу с экрана.

© ©

Нас ждет

огонь

смертельный,

И все ж бессилен он.

Сомненья прочь -

Уходит в ночь

отдельный

Десятый наш

десантный

батальон,

Десятый наш

десантный

батальон.

Последний куплет, который на экране пели все вместе со своей медсестрой, пела вся площадь.

© ©

Взлетает

красная

ракета.

Бьет пулемет

неутомим.

И значит

нам

нужна

Одна победа,

Одна на всех -

Мы

за ценой

не постоим,

Одна на всех -

Мы

за ценой

не постоим!

К Вечному огню у кремлевской стены автобусы привозили ребят до праздника – в праздники туда было не пробиться.

Но там появились Свиридовы, и помешать зайти за ограду парка генералу с таким «иконостасом» никто из охраны не посмел.

И эта пара с белоснежными седыми головами положили цветы к вечному огню.

И вспомнили свое первое посещение – вдвоем! – этого места много лет назад …

– Толенька, за всех наших родителей – пусть земля им будет пухом!