Обретение

— Помоги мне поднять его, Мирра, и довести до дома.

Мирра была немолодой женщиной:

— Такой тяжёлый! — воскликнула она.

Кэлос с подросткового возраста не испытывал подобного унижения — его подняли точно мешок с дерьмом за руки и потащили по траве. Кэлос отчаянно старался шагать сам, но тело его не слушалось, а те, кто тащили его, были слишком малы ростом, чтобы поставить на ступни.

— Ты зачем в реку полез, парень? Жить надоело?

Отвечать на эти вопросы Кэлосу не хотелось. Он больно ударился коленями о единственную ступень невысокого крыльца, не смог подобрать ступни, чтобы не зацепиться ими за порог, захлопнувшаяся вслед за ним дверь довершила наказание за проявленную слабость. Кэлос лёг в мягкую постель и тяжко застонал.

— Принеси чего-нибудь горячего, жена, — проговорил спасший его старик и сел на тумбу в изголовье кровати. — Ну рассказывай, чего между врат гуляешь? — Кэлос промолчал, отчаянно пытаясь понять, почему не работают симбиоты. — На этой планете разумных двое: я и Мирра — а ты мог только через Врата прийти. Хотя, может, ты и не разумный, а только притворяешься. Разумные в горную реку не лезут.

Мирра появилась на пороге комнаты с украшенной замысловатым орнаментом из самоцветов чашкой. Кэлос подался вперёд, надеясь, что питьё восстановит его силы, и понял, что не может пошевелиться.

— Возьми чашку, Дик! А ты, парень, лежи смирно! Ты упал с высокой скалы, непонятно, как жив остался.

— Должен был получиться синий мешок с мелкораздробленными костями, а ты, кажется, цел. Только весь в синяках.

Старики дополняли и поясняли слова друг друга, как люди, прожившие долгое время в полном согласии.

Дик взял чашку из рук Мирры, зачем-то помешал содержимое большой деревянной ложкой, черпанул и поднёс к губам Кэлоса. Тот торопливо сделал жадный глоток, закашлялся и застонал. Молоко в чашке было обжигающе горячим.

— Да что ты, парень?! — старик почти вскрикнул от удивления его поспешностью и обратился к жене за поддержкой. — Он что, горячее от холодного не отличает?

— Это ты, Дик, от людей отвык, надо было сперва его раздеть, обтереть и лёд на ушибы положить. Ты уверен, что он не разбился?

Кэлос предпочёл бы этому плану действий питьё, но в сложившейся ситуации он не имел голоса.

— Зачем в реку полез, парень? Рассказывай!

— Хотел на другой берег перебраться, — Кэлос собрал все силы, чтобы ответить. Ответ получился хриплым, но всё-таки помог отвлечься от реальности — старик поставил чашку на прикроватный столик с уютной лампой и теперь возился с ним, как с трупом: разрезал одежду и вытягивал из-под его неподвижного тела обрывки ткани.

Кэлос попытался приподняться на локтях, чтобы рассмотреть себя, а когда это ему не удалось, приподнял голову. Тело было чужим — отбитый на камнях кусок сочащегося кровоподтёками мяса. Немочь пугала Кэлоса. На родной планете его бы погрузили в питательный раствор, подключили к системе диагностирования, прозвонили тестовыми сигналами импланты.

— У вас есть медицинская капсула? — Кэлос встретил непонимающий взгляд и на всякий случай переспросил: — Наномедик? — его мечта о небольшом импланте, который вводят в вену раненным на поле боя, также растаяла во взгляде спасшего его человека.

— У меня есть свежий воздух, чистая вода и органическая пища. Мне этого достаточно. А если ты боишься, парень, то берёгся бы лучше, когда в речку лез. Зачем тебе, кстати, противоположный берег понадобился?

— Врата искал.

— Зачем тебе Врата?

Кэлос не пренебрегал разговором — произносимые вслух слова позволяли ему чувствовать себя живым вопреки тому, как выглядело его тело, — и проигнорировал заданный вопрос только потому, что спешил спросить о том, что больше всего его волновало:

— Что со мной будет?

— Буду лечить ушибы, Мирра принесёт лёд из погреба…

Дик перечислял доисторические способы оказания первой помощи, переглядываясь с Миррой, и его слова не давали Кэлосу надежды.

— Я не совсем обычный человек. Для меня всё это не работает.

— А ты пробовал? Надо же проверить.

Кэлос откинулся на подушки и тяжело вздохнул — выбора у него не было. Будь то длительное кислородное голодание или вызванное многочисленными ушибами нарушение кровообращения, но что-то разорвало связь между имплантами в его теле. Пробудь он в воде ещё несколько минут, и даже кожное дыхание его бы не спасло.

— Вам нужно дать мне умереть.

— Умолкни, придурок! — Кэлос заметил дрожь в руках накрывшего его, теперь полностью обнажённого, простынёй старика. — И чётко отвечай на мой вопросы. Зачем тебе Врата?

Кэлос считал этот вопрос несущественным:

— Я потерял Алойи. Теперь ищу её.

— Кого? — переспросил Дик.

Кэлос недоумевал, в действительности ли его не поняли или издевались, но Мирра пояснила мужу:

— Девочку он потерял, понимаешь? — и Кэлос обратился уже к ней, прижимавшей к его ушибам тканевые мешочки со льдом.

— Я почти уверен, что это не поможет. Позвольте мне умереть или убейте — так я воскресну в новом мире и пойду за ней дальше.

— Убить, говоришь? — старик в нарушение всяких приличий громко фыркнул и обратился к жене. — Слыхала? Дай-ка мне мешочек, к лобику приложу.

— Не надо, Дик! Мальчик замёрзнет, — Мирра то ли не поняла юмора, то ли подыграла.

Кэлос прикрыл глаза и повторил:

— Это всё не поможет. В моём теле десятки имплантов: одни просто защищают суставы, другие находятся в кровеносной системе, ускоряя заживление ран, третьи — боевые устройства, достаточно умные. Сейчас все не работают.

Внимательно выслушавший эти слова Дик проигнорировал их и ответил жене криком:

— Не замёрзнет! Он уже и так на всю голову отмороженный!

Кэлос был искренне удивлён эмоциональностью своего спасителя, а тот уселся перед ним на кровать с чашкой остывшего молока и принялся поспешно поить его.

— Послушай, ты во Врата торопишься? Помереть здесь хочешь? А тело нам оставишь? А если воскреснешь козочкой?

— Кем? — торопливо поглощавший жидкую пищу Кэлос едва не поперхнулся.

— Он военный, Дик, он не знает, что такое эти твои козы, — это замечание Мирры Дик пропустил мимо ушей и продолжал говорить с Кэлосом:

— Ну да… Ты умрёшь, Тень отправит тебя в новый мир, вот только твоё тело останется здесь. Это ничего, — голос Дика звучал настолько буднично, что Кэлос почувствовал пробежавший по спине холодок. — Тень найдёт тебе новое — необязательно человеческое, подойдёт какой-нибудь гриб и даже плесень. Тень не понимает разницы, и вкусы Алойи ей тоже незнакомы.

— Послушайте, число разумных рас… — Кэлос попытался возразить, хотя где-то на задворках его сознания уже складывалась понимание того, что Дик прав.

— Для Тени все живые существа — родные дети. Чего ты там у Врат просил? Свободы? Так вот… Будешь ты абсолютно свободен в теле маленькой беленькой козочки, и никакая Алойи…

— Послушай, ты военный? — Мирра перебила мужа, чувствуя, что разговор принимает совсем уж плохой для больного оборот. — Соображать должен, — Дик усадил Кэлоса на кровати так, чтобы ему было легче дышать. — Когда потеряешься, ты должен выживать и ждать, когда спасут. Разве не так записано в ваших инструкциях?

— Боюсь, что твои сведения немного устарели, жена, — Дик усмехнулся в ответ на слова Мирры, но та не обратила на это внимания и продолжала:

— Послушай, вы же любите друг друга. Что, если она ходит из мира в мир, но не может найти тебя? А ты, раз за разом, только уменьшаешь шансы на встречу.

— Ну и что мне делать? — Кэлос тяжело вздохнул, а этот вопрос был скорее риторическим — выбора у него не было

— Живи с нами и жди её. Один из вас должен ждать.