"Фафхрд и Серый Мышелов". Компиляция. Книги 1-7

***

Толстый вор Фиссиф безутешно бродил по большому низкому подвалу, слабо освещенному и заваленному пустыми бочонками, ворохами истрепанной одежды и прочей дрянью. Он жевал орех, слегка дурманящий сок которого окрасил его губы в голубой цвет и стекал по дряблому подбородку; через равные промежутки времени Фиссиф тяжело вздыхал от жалости к самому себе. Он понимал, что его перспективы в Цехе Воров весьма и весьма сомнительны – даже несмотря на то, что Слевьяс даровал ему отсрочку в исполнении приговора. Вспомнив тусклый взгляд глаз Слевьяса, он вздрогнул. Ему было тошно в одиночестве сидеть в подвале, но это все же лучше, чем выдерживать презрительные и грозные взоры братьев-воров.

Шарканье ног по каменному полу заставило его проглотить очередной унылый вздох, вместе с ним жвачку и спрятаться за стол. Из мрака показалось потрясающее видение. Фиссиф сразу узнал в видении Северянина, Фафхрда – но в каком же плачевном виде он был! Лицо бледное и перепачканное, одежда и волосы растерзаны и покрыты слоем сероватой пыли. Двигался он, как сбитый с толку или глубоко погруженный в мысли человек. Сообразив, что ему представилась редкая возможность, Фиссиф схватил лежавший неподалеку увесистый груз для оттяжки гобеленов и стал подкрадываться к задумавшемуся Фафхрду.

А тот уже почти убедил себя в том, что странные голоса, от которых он убежал – лишь плод его воображения, растревоженного жаром и головной болью. В конце концов, рассуждал он, после удара по голове человек часто видит разноцветные круги и слышит звон в ушах; должно быть, он совсем одурел, раз с такой легкостью заблудился в потемках – ведь обратную дорогу он нашел безо всяких усилий. Теперь нужно собраться как следует, чтобы вырваться из этого заплесневелого притона. Хватит мечтать. Дом полон воров, которые его ищут, и он может натолкнуться на одного из них за любым поворотом.

Едва Фафхрд, тряхнув головой, начал бдительно осматриваться по сторонам, как на его прочный череп обрушился четвертый удар за эту ночь. Он оказался посильнее предыдущих.

На сообщение, что Фафхрд схвачен, Слевьяс отреагировал не совсем так, как ожидал Фиссиф. Он не расплылся в улыбке и даже не поднял голову от блюда с холодным мясом, стоявшего перед ним. Он просто сделал еще глоточек бледно-желтого вина и продолжал есть.

– Что с черепом? – осведомился он, проглотив один кусок и принимаясь за следующий.

Фиссиф объяснил, что по его мнению Северянин либо спрятал его, либо потерял где-то внизу, в подвалах. Тщательные поиски прояснят этот вопрос.

– А может, его унес Серый Мышелов…. – добавил он.

– Ты убил Северянина? – помолчав, поинтересовался Слевьяс.

– Не совсем, – гордо ответил Фиссиф. – Но я хорошенько встряхнул ему мозги.

Фиссиф ожидал благодарности, или хотя бы дружелюбного кивка, однако вместо этого был вознагражден холодным оценивающим взглядом, смысл которого понять было непросто. Слевьяс тщательно прожевал большой кусок мяса, проглотил его и неторопливо запил вином. Все это время он пристально смотрел на Фиссифа.

Наконец он сказал:

– Если бы ты его убил, тебя сию же секунду подвергли бы пытке. Запомни, толстопузый я тебе не верю. Слишком многое указывает на то, что ты их сообщник. Если бы ты был с ними в сговоре, то мог бы убить Фафхрда, чтобы твое предательство осталось в тайне. Кто знает, быть может, ты и попытался убить его. К счастью для тебя его череп оказался слишком прочным.

Бесстрастный тон, которым все это было сказано, отбил у Фиссифа охоту возражать. Слевьяс допил вино, откинулся на спинку кресла и сделал знак подмастерьям убрать со стола.

– Северянин уже оклемался? – коротко спросил он.

Фиссиф кивнул и добавил:

– Похоже, его лихорадит. Пытается вырваться и все время бормочет. Что-то вроде: «Завтра в полночь». Он повторил это трижды. Остальное он говорил на каком-то непонятном языке.

В комнату вошел сухопарый вор с ушами, как у крысы.

– Магистр, – раболепно поклонившись, объявил он, – мы отыскали Серого Мышелова. Он сидит в таверне «Серебряный Угорь». За ним наблюдают несколько человек. Схватить его или лучше убить?

– Череп у него с собой? Или, скажем, подходящая по размерам коробка?

– Нет, магистр, – скорбно ответил вор, склоняясь еще ниже.

Несколько мгновений Слевьяс сидел, погруженный в раздумья, потом велел подмастерью принести пергамент и чернильную жидкость каракатицы. Написав несколько строк, он коротко осведомился у Фиссифа:

– Какие слова бормотал Северянин?

– «Завтра в полночь», магистр, – ответил Фиссиф, тоже не без раболепия.

– Годится, – сказал Слевьяс, тонко улыбнувшись с понятной одному ему иронией. Его перо снова забегало по жесткому пергаменту.

Прислонившись спиной к стене, Серый Мышелов сидел в «Серебряном Угре» за столом, залитым вином и покрытым разводами от донышек кружек, и нервно катал между пальцами один из рубинов, взятых им у мертвого Кроваса. В его небольшом кубке с вином, приправленным горькими травами, оставалась еще добрая половина, Мышелов то беспокойно осматривал полупустую комнату, то бросал взгляд на прорезанные высоко в стене четыре маленьких оконца, через которые внутрь тянуло холодным туманом. Несколько мгновений он пристально рассматривал толстого хозяина таверны в кожаном фартуке, уныло похрапывающего на табурете подле нескольких ступенек, ведших на улицу. Дотом послушал вполуха бессвязное сонное бормотание двух солдат, сидевших у противоположной стены: вцепившись в объемистые кружки и чуть не упираясь друг в друга лбами, они в приступе хмельной откровенности толковали о разных древних военных хитростях и знаменитых походах.

Куда подевался Фафхрд? Верзила не должен был так опаздывать, да и с приходом Мышелова в «Серебряный Угорь» свечи сгорели уже на полдюйма. Мышелов уже не веселился, припоминая наиболее опасные эпизоды своего бегства из Дома Вора – как он ринулся вверх по лестнице, как прыгал с крыши на крышу, как выиграл короткую схватку среди дымовых труб. Боги передряг! Неужто ему придется снова отправляться в этот притон, где теперь полно ножей и открытых глаз, чтобы выручать своего товарища? Он прищелкнул пальцами, и зажатый между ними камень, высоко взлетев к прокопченному потолку, описал красную дугу, а Мышелов, словно ящерица муху, схватил его другой рукой. После этого он снова подозрительно уставился на расплывшуюся тушу трактирщика, спавшего с открытым ртом.

И тут краем глаза Мышелов увидел, что из туманного окошка к нему стремительно летит маленький стальной посланец. Он инстинктивно отскочил, но в этом не было нужды. Кинжал вонзился в стол в локте от Мышелова с другой стороны. Несколько долгих мгновений Мышелов стоял, готовый отпрыгнуть снова. Глухой стук воткнувшегося в стол кинжала не разбудил трактирщика и не потревожил солдат, один из которых тоже уже храпел. Протянув левую руку к кинжалу, Мышелов вытащил его из стола. Продолжая поглядывать на окна, он снял насаженную на клинок пергаментную трубочку и в несколько приемов прочитал корявые ланкмарские иероглифы. Послание гласило:

«Если завтра до полуночи ты не принесешь украшенный драгоценностями череп в комнату, которая принадлежала Кровасу, а теперь принадлежит Слевьясу, мы начнем убивать Северянина».