Глобальное обновление

Может быть как раз поэтому, сейчас, в аэровокзале, Влад отвел взгляд первым, пусть и слегка смутившись.

Колокольникова что-то сказала коллегам, и стала приближаться к нему с неумолимостью судьбы. Хотя ее решительность была скорее напускной. Даже не очень внимательному наблюдателю было заметно, как она нервничает.

Влад молча смотрел на подходившую к нему девушку, стараясь напустить на себя равнодушный вид.

Весь облик Колокольниковой говорил о её непреодолимой решительности, но чем ближе она подходила к Владу, тем заметнее было её волнение.

— Я хотелаеще раз съездить на то самое место, — сказала Леся вместо приветствия, бесцеремонно присаживаясь рядом. — Вот, — она указала рукой, — взяла ребят, оператора там и… чтобы на всякий случай…

— На какое место? — хрипло спросил Влад. У него в горле внезапно образовался спазм.

— Где меня девочки спасли, — пояснила девушка. — Вернее, вы спасли, девочкам сказали, куда ехать. Теперь-то я знаю.

— Мы же договаривались, что пока не будем афишировать…

— Нет-нет, Слава, ничего в сеть не попадет. Ой! Вырвалось! «Слава»… Просто имя очень нравится, почему-то вас так назвала, вы не обижаетесь?

Влад смешался. Мама звала его когда-то Славиком и очень редко — отец.

— Да как хотите называйте… — Влад начал злиться. Почему он сейчас ведет себя как смущенный подросток?

— Слава, — Колокольникова положила свою ладонь на его. В этот раз кожа у нее была горячая и влажная. — Я бы очень хотела вас поблагодарить за все. Я очень-очень вам благодарна на самом деле. Я… Заблуждалась. Была дурой, — она подняла на него взгляд. Ее глаза блестели. — Хорошо, что я вас тут встретила…

— Да было и было, чего уж там, — буркнул Исаев. С одной стороны этот разговор был ему тягостен, но с другой он чувствовал неумолимое притяжение к девушке.

— Я вам тогда, по связи, еще не все рассказала, — призналась Леся. — Я случайно наткнулась на новые факты, которые могли бы вас сильно заинтересовать.

— Олеся!.. — перебил ее Влад. — Как вы не можете понять, что изобличение таких махинаций это дело профессионалов. Неужели вас ничему не научили все эти приключения? Одно дело журналистское расследование в этих самых журналистских рамках, никто же с этим не спорит и не противится. Расследуйте себе на здоровье! Но когда дело касается государственной безопасности и вашей же личной, Олеся, лично вашей безопасности, почему вы продолжаете упорствовать? Кому будет легче, если с вами случится что-то нехорошее?

— Я прочитала «Новый мир», — неожиданно сменила тему Колокольникова. — Маша Ильиных замечательный писатель и настоящий Творец, хотела бы я так красиво излагать свои мысли! А главный герой в романе — это ведь вы, Слава. Тот самый Мотоциклист, спасающий мир?

— Как будто вы, как творческий человек, не знаете, насколько художественное произведение может приукрашивать реальность. От настоящего и реально существовавшего «Нового мира» в книге лишь обложка и самые общие черты характеров персонажей. Успех книги целиком и полностью заслуга Марии. Ее таланта и фантазии.

— Это вы, Слава. Я знаю. Чувствую… И вы ведь тогда, там, не в книге, а в реальном мире, вы ведь тоже зачем-то рисковали. Тоже не думали о своей безопасности. Потому что хотели сделать мир лучше?.. Не отвечайте, не надо, — Леся сжала руку Влада. — И еще я знаю, что только благодаря вам у меня не деактивировали журналистскую книжку. Не знаю уж, что вас побудило закрыть внутреннюю проверку по линии редакции в отношении меня, но спасибо! Для меня это… Журналистика… очень важно! Хоть я и очень бестолковая журналистка!

— Проверку закрыли по линии Юстициона, я лишь…

— Пускай будет так, — не дослушала девушка. — Но ведь никто не запретит мне быть благодарной именно вам!

— А я был бы очень вам благодарен, если бы вы больше не давали повода волноваться за себя. Вы не понимаете, насколько это все серьезно.

— Но вы ведь проверите те данные, что я сообщила?

Влад вскинул голову и глянул на собеседницу. В глазах Колокольниковой блестели озорные огоньки.

— Проверю, — подтвердил Исаев, слегка превращаясь в инспектора. — Если вы больше не полезете в пекло самостоятельно.

— Не полезу, — пообещала в свою очередь Леся, тряхнув рыжими кудрями. — Только я уверена, что нас и вас обвели вокруг пальца с этим РТО. Это была пустышка.

Влад посмотрел на нее теперь уже скептически и вздохнул.

— Вот, — Колокольникова протянула молодому человеку маленький прямоугольничек. — Возьмите.

— Что это еще такое?

— Да не пугайтесь вы так, — девушка улыбнулась и у нее на щеках устроились две маленькие ямочки. — Это мой личный канал связи. Специальный. Его я никогда не отключаю.

— Надеюсь… — пробормотал Влад, подключая карту к слоту смарта, — внутри нет очередного «жучка»?

Леся начала смеяться. Получилось это у нее очень красиво. Она откинула голову чуть назад, волосы разлетелись веером.

Влад, заразившись её весельем, смущённо улыбался.

Отсмеявшись, девушка вдруг стала серьёзной, задумчиво взглянула на инспектора и, помедлив, порывисто придвинулась к Владу.

— Можно, я напишу вам письмо? — неожиданно прошептала она. — Старое доброе письмо, как в старинные годы… И простите меня за ту пощечину, — Колокольникова, обняла растерявшегося инспектора и поцеловала куда-то в район скулы. — До свиданья!

Потом встала и, помахивая огненной гривой, пошла к своим коллегам.

Другой разговор, состоявшийся у Влада немного раньше, был еще более неоднозначным. Может, потому что Максим Леонидович Строев, собственной персоной, впервые посетил его в служебной квартире, приехав к нему частным порядком. Влад сразу обратил внимание на припаркованный на стоянке арендный автокар, вместо привычного бронелимузина, на котором директор «Симбиоза» обычно передвигался по рабочим делам.

— Неплохо! — похвалил Исаева начальник за выбор места, рассматривая в окно панораму. — И вид очень живописный. Отличное место для отдыха.

— Да, а на пруду живые лебеди, — заметил Влад невпопад; внезапный визит руководителя немного выбил его из колеи.

— А знаешь, что? — Строев приобнял парня. — Давай-ка мы на них поближе посмотрим.

У воды было прохладно. Несмотря на майские деньки, солнце, словно стесняясь своей яркости, пряталось за фиолетовыми тучами. Дул порывистый северный ветер, разгоняя по поверхности озера рябь. Лебедей не было видно, возможно, им тоже не нравилась погода, и они решили укрыться в камыше у дальнего берега.

Влад с силой кинул вдоль воды плоский камень-«блин», тот сделал несколько подскоков и канул в глубину. Отдыхающих и праздношатающихся на берегу почти не было из-за пасмурной погоды, лишь у парковой скамейки скучал универсальный кибер, с надеждой смотря на появившихся людей своими розоватыми фотоэлементами.

Максим Леонидович поднял воротник курточки, укрываясь от ветра. Он смотрел вдаль, на темнеющее над лесным массивом небо.

— Не могу привыкнуть, что где-то есть другая, спокойная жизнь, — заметил, наконец, он, отрываясь от созерцания.

Влад пожал плечами:

— Вы уверены, что она там действительно спокойная?

— Да, ты прав, — не стал спорить директор института обслуживания СУПЕР. — «Спокойствие» — понятие индивидуальное и субъективное. К тому же спокойствие часто граничит со скукой. Поэтому нам грех жаловаться.

Исаев никак не мог понять, приехал ли Максим просто его навестить (что было бы несколько странно) или по делу? И если по работе, к чему все эти прелюдии?

— Думаешь, наверное, какой я сегодня странный дядька? — прищурился Строев. — Я иногда сам себе удивляюсь в последнее время. У меня проявляются первые признаки старения организма. Навязчивые состояния. Мания преследования. Мне непреодолимо кажется, что меня везде подслушивают. На работе в своем кабинете, на служебных квартирах, в общественных местах…

Влад смотрел на начальника с удивлением — никак не мог разобраться, шутит тот или говорит серьезно.

— Я немного преувеличиваю, — признался руководитель «Симбиоза», видя замешательство подчиненного. — Но в каждой шутке, как говорится… Мой личный врач советует мне больше отдыхать, рекомендует модную нынче художественную рефлексотерапию. Впрочем, он советует это мне последние двадцать лет как минимум… Ладно, не буду кривить душой, я приехал сегодня к тебе, чтобы поговорить наедине и без свидетелей.

— Максим Леонидович, я, конечно же..

— Я знаю, знаю, — Строев поднял руку, прерывая Влада. — К тебе, потому что ты один из тех, кто… Самый искренний что ли. Несмотря на то, что мы не так уж и близко знакомы, но я уверен, что могу тебе доверять.

— Спасибо, но…

— Погоди… Погоди, просто меня послушай. Чем ближе грядущее обновление, тем беспокойнее становится у меня на душе. В Канторовиче на форуме должны утвердить окончательную дату. А я не могу отделаться от впечатления, что мы что-то упустили. У меня нет фактов, по сути, у меня нет ничего, чтобы обосновать свою точку зрения. Кроме интуиции. Вот три года назад, когда мы с Берским старались направить энергию «Нового мира» в созидательное русло, было все по-другому. Мы были уверены, что контролируем большую часть процесса. Конечно, мы тогда недооценили талантливую молодежь и едва все вместе не наломали дров, но мы не блуждали в темноте, растопырив руки. Понимаешь о чем я?

— Пытаюсь, — отозвался Влад.

— Сейчас я ощущаю себя пешкой на чьей-то доске. Вижу невидимые ниточки, которые спускаются ко мне сверху. Беда в том, что меня изучили. Я стал предсказуемым. Мои методы не таят в себе больше никакого секрета.

— Неужели все настолько мрачно? — хмуро поинтересовался Исаев.

— Я не знаю, — Строев сделал небольшую паузу. — Ты пойми, я беспокоюсь не за себя лично. Я беспокоюсь за систему. Искусственный интеллект настолько прочно вошел в нашу жизнь, причем, вошел с исключительно позитивной точки зрения, что любые попытки сломать существующий порядок могут привести к непредсказуемым последствиям. Технократия — это мир технологий. Понятно, что ты еще молодой и не можешь знать, сколько копий было сломано при попытках выстраивать оптимальные экономические связи в сфере науки. С каким трудом приходилось отходить от укоренившихся стереотипов — академических институтов, центров при предприятиях для научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ и так далее. Теперь фундаментальными знаниями занимаются научные Объединения. Весь передовой теоретический пласт изысканий и открытий существует благодаря им. И ведь это приносит осязаемые плоды. На этой теоретической основе и создаются те самые технологии в научно-внедренческих центрах. Я почему тебе это так подробно рассказываю? Потому что этот процесс неразрывно связан с СУПЕР. Сейчас это не так заметно, потому что люди привыкли. Но убери из этого контура систему ежедневных решений, и представляешь, какой наступит хаос? Кто будет предлагать наиболее предпочтительные варианты технологических инвестиций? На основании каких данных? И откуда Объединения будут получать обобщенные данные о целях и потребностях всех участников экономики? Понимаешь, Владислав, это фундамент. Выстроенный по кирпичику, выстраданный поколениями, извини уж за высокопарность. Но я не только об этом хотел сказать, тем более ты же сдавал тесты по основам современной экономической формации.