Шестнадцатые звездные войны

Она изо всей силы ударила ногой по педали тормоза. Огромные колеса, остановленные на высокой скорости, заскрежетали, заглушая остальные звуки Ее бросило вперед, ее голова летит прямо к этим жутким лапам. Привязные ремни сдержали ее движение.

Чужого ничто не предохраняло. Он пытался уцепиться за край крыши, но даже его нечеловеческая сила не помогла ему удержаться, и он свалился на землю перед транспортером. Рипли тут же рванула транспортер с места. Машина даже не вздрогнула, перемалывая тело чужого колесами, погребая его под своей тяжестью. Кислота крови чужого брызнула на колеса, но быстрое движение стряхнуло ее быстрее, чем та смогла повредить вращающиеся диски.

Впереди лежала темнота. Чистая, уютная темнота. Темнота тускло освещенного мира: поверхность Ахеронта, обрамленная стенами станции. Через мгновение они были уже снаружи станции, грохоча по дороге, ведущей к месту их высадки.

Внезапно в задней части машины раздался такой скрежет, словно в кухонный процессор попал болт. Потом стало слышно громкое звяканье. Это был звук, который нельзя устранить обильной смазкой, звук поломки, не подлежащей ремонту. Рипли судорожно нажимала кнопки, но скрежет не прекращался, преследуя ее, словно ночной кошмар.

Хикс приблизился к креслу водителя и, действуя мягко, но настойчиво, отвел ее руку от управления акселератором. Лицо Рипли было смертельно бледным. Она обернулась.

— Все в порядке, — уверял он. — Мы прорвались. Они позади. Я не думаю, что они дадут бой на открытом пространстве. Успокойся. Мы далеко не уедем на этой таратайке.

По мере того как транспортер замедлял ход, скрежет нарастал. Она внимательно вслушивалась.

— Не спрашивай меня, что это такое. Я — оператор, а не механик.

Хикс повернул ухо в ту сторону, откуда доносился звук.

— Кажется, сломалась какая-то ось. Или две. Но я действительно удивлен, что мы не оставили все днище этой крошки где-нибудь на уровне «В». Она все же крепко сработана.

— Недостаточно крепко.

Это был голос Берка, доносившийся из пассажирского отсека.

— Никто не ожидал встретить здесь таких тварей. Никогда.

Хикс наклонился к консоли и покрутил ручки внешнего обзора. Транспортер ужасно выглядел снаружи, закопченный, прожженный кислотой. Раньше он казался неуязвимым. Теперь это была всего лишь груда металлолома.

Рипли повернула свое кресло, взглянула на пустое сиденье рядом с собой, затем посмотрела назад, вдоль прохода.

— Ящерка. Где Ящерка?

Ящерка забралась в щель между сиденьем водителя и стенкой. Она дрожала и была ужасно напугана, но настороже. Она была в здравом уме и осознавала происходящее. Рипли понимала, что девочка, несомненно, была свидетелем более страшных событий, когда чужие истребляли колонию.

Видела ли она на мониторах, как солдаты уничтожили комнату чужих с коконами? Видела ли она лицо женщины, которая в агонии шептала Дитрих последние слова? Что, если эта женщина была…

Но этого не могло быть. Если бы это было так, вряд ли Ящерка была бы сейчас в сознании. Она ушла бы от них в небытие, быть может, навсегда.

— Ты в порядке?

Иногда приходится задавать подобные вопросы. Кроме того, ей было просто необходимо услышать ответ ребенка.

В ответ Ящерка подняла кверху большой палец, словно используя тишину в качестве защитного механизма. Рипли не принуждала ее говорить. Она осталась в живых там, где все вокруг нее погибли, потому что умела хранить молчание.

— Мне нужно посмотреть, что с остальными, — сказала она девочке. — С гобой все будет хорошо?

Теперь в ответ кивок, сопровождаемый слабой застенчивой улыбкой. От этой улыбки у Рипли в горле встал комок. Она старалась скрыть свои чувства, потому что сейчас было не время расслабляться. Это можно будет сделать, когда они будут в безопасности на борту «Сулако».

— Хорошо. Я сейчас вернусь. Если тебе надоест сидеть здесь, вылезай и иди к нам, ладно?

На лице девочки появилась легкая улыбка, она энергично кивнула, но осталась на своем месте. Она по-прежнему верила своему инстинкту сильнее, чем любому взрослому. Рипли не обиделась. Она расстегнула ремни и пошла вдоль прохода.

Хадсон стоял в стороне, рассматривая свою руку. Тот факт, что она вообще у него была, означал, что кислота лишь слегка обожгла ее. Он переживал последние двадцать минут своей жизни, снова и снова прокручивая в памяти каждую секунду и не в силах поверить, что видел все это. Она услышала, как он бормочет себе под нос.

— Не могу поверить. Этого не было. Этого не было, парень.

Берк подошел взглянуть на поврежденную руку техника скорее из любопытства, чем из сочувствия. Хадсон резко отвернулся от него.

— У меня все в порядке. Убирайтесь!

Берк поджал губы. Он хотел видеть, но не мог заставить Хадсона показать руку.

— Лучше, чтобы кто-нибудь осмотрел тебя. Могут быть побочные эффекты. Возможно отравление.

— Да? Если это так, то лучше найдите мне пакет первой помощи, я впрысну антидот. Дитрих — наш медтехник.

Он споткнулся на этих словах, и его гнев утих.

— Была медтехником. Вонючие клопы.

Хикс склонился над неподвижным Горманом, нащупывая его пульс. Рипли подошла к ним.

— Что с ним? — спросила она тихо.

— Сердцебиение медленное, но ровное. Дыхание тоже. С остальными жизненными функциями так же: все процессы замедлены, но регулярны. Он жив. Если бы я не знал этого, я бы подумал, что он спит, но он не спит. Я думаю, это — паралич.

Васкес оттолкнула их в сторону и схватила лейтенанта за шиворот. Ярость душила ее, не давала ей даже крикнуть.

— Он — покойник, вот что!

Она приподняла Гормана одной рукой, а другой отвесила ему затрещину.

— Проснись, ублюдок! Просыпайся. Я убью тебя, куча дерьма.

Хикс втиснулся между нею и неподвижным лейтенантом. Голос его звучал мягко, но глаза смотрели на оператора смарта решительно.

— Успокойся. Отойди. Сейчас же.

Их взгляды скрестились, Васкес еще держала Гормана, но что-то уже подавило ее ярость. Она была морским пехотинцем, а они живут по законам. Законы эти просты. Эйпон погиб, и его место занял Хикс.

— Не стоит он того, чтобы пачкаться об него, — пробормотала она наконец. Она отпустила ворот лейтенанта и его голова ударилась о пол. Васкес пошла прочь, бормоча про себя проклятия. Рип-ли не сомневалась, что, не вмешайся вовремя Хикс, Васкес забила бы лейтенанта насмерть. Так как Васкес больше не мешала им, Рипли расстегнула его комбинезон. На его плече виднелись уже затянувшиеся царапины.

— Похоже, его ужалил кто-то или что-то. Интересно, я не знала, что они это умеют.

— Эй!

Взволнованный возглас заставил ее и Хикса повернуться к пульту управления. Там стоял Хадсон. Он угрюмо рассматривал биомониторы и видеоэкраны, и что-то привлекло его внимание. Он махнул рукой своим товарищам.

— Смотрите. Кроу и Дитрих не погибли, парни.

Он показал на ползущие биолинии.

— Наверное, они как Горман. Их жизненные процессы замедлены, но они живы… — голос его дрожал от волнения.

Если они не погибли, это значит… Компьютерного техника охватило смешанное чувство гнева и печали, его начало трясти. Он был на грани истерики. Все они с трудом сдерживали себя от приступа безумия.

Рипли знала, что означают эти сонные линии на мониторах. Она пыталась объяснить это, избегая взгляда Хадсона.

— Им уже нельзя помочь.

— Почему? Они ведь еще живы…

— Не думайте об этом. Они сейчас в коконах, как остальные. Как те колонисты, которых вы видели замурованными в стене. Вы ни черта не можете с этим поделать. Никто не может. Радуйтесь, что вы сами здесь, а не там, с ними. Если бы Дитрих была здесь, она бы знала, что не сможет вам помочь.

— Этого не может быть, — уговаривал себя компьютерный техник.

Рипли отвернулась от него. Ее глаза встретилась с глазами Васкес. В одном этом взгляде было все, о чем могли сказать две женщины.

На этот раз отвернулась Васкес.