Шестнадцатые звездные войны

***

Ящерка открыла глаза и пыталась понять, где она находится. Она была спутана в каком-то коконе на краю скопления яйцевидных форм — яиц чужих. Она сразу узнала их. Последние взрослые колонисты успели заполучить такие же для исследования.

Но те были пустые, открытые сверху. Эти были закрыты.

Каким-то образом соседнее яйцо почувствовало ее присутствие. Оно задрожало и открылось, словно грязный цветок. Что-то мокрое и слизистое зашевелилось внутри него. Парализованная ужасом, Ящерка не отрываясь смотрела, как безобразные ноги вылезали из губ яйцевидного образования. Они появлялись по очереди. Девочка хорошо знала, что последует за этим, и она сделала единственное, что могла сделать — она закричала.

Услышав крик, Рипли повернулась в ту сторону, откуда шел звук, и бросилась бежать.

Зачарованная ужасом, Ящерка смотрела, как из яйца вылезал паразит. Он на мгновение замер на краю яйца, как бы собираясь с силами, потом развернулся к девочке. Рипли вбежала в камеру, когда чудовище приготовилось к прыжку. Ее палец нажал на спуск импульсной винтовки. Одним выстрелом она разорвала новорожденное существо на части. Пламя из винтовки осветило стоявшую рядом фигуру взрослого чужого. Он повернулся к ней, но двойной выстрел из винтовки и огнемета отбросил его назад. Со зверским выражением лица Рипли палила и палила, пока чудовище не упало. Тогда она добила его из огнемета. Пока оно догорало, Рипли бросилась к Ящерке. Смолообразный материал кокона еще не успел полностью затянуться, поэтому она смогла ослабить его так, чтобы девочка могла выбраться.

— Залезай! — Рипли повернулась спиной к девочке и присела. Ящерка быстро вскарабкалась к ней на спину и крепко обняла Рипли за шею.

— Я знала, что ты придешь, — голос девочки был слабым.

— Пока жива, разумеется. Ладно, надо выбираться отсюда. Только держись покрепче. Как следует. Мне придется стрелять.

Она не видела ответного кивка, но почувствовала его спиной.

— Понятно. Не бойся, я не свалюсь.

Рипли почувствовала справа какое-то движение, но она игнорировала его, сметая огнеметом оставшиеся яйца. Только после этого повернулась в сторону надвигавшихся чужих. Один из них подошел к ней почти вплотную, но она разнесла его на куски двумя выстрелами из винтовки. Увернувшись от переливающейся цилиндрической массы, она попятилась назад. Пронзительный звук потряс воздух, заглушая грохот механизмов и вой сирены.

Она бы заметила это раньше, если бы, войдя в камеру с яйцами, посмотрела вверх, а не вперед. С таким Рипли еще не сталкивалась. Несмотря на всю ее решимость, она почувствовала дрожь в коленях. Среди обломков яиц в рыжеватом тумане появился гигантский силуэт. Это матка чужих осматривала кашу, оставшуюся от ее яиц, подобно гигантскому сверкающему насекомообразному Будде. Череп с клыками представлял собой воплощение ужаса. Шесть конечностей — две ноги и четыре когтистые руки — уродливо ответвлялись от безобразного тела. Вздутая от яиц, она представляла собой огромный цилиндрический мешок, подвешенный между пересечением труб и кабелей с помощью паутинообразной пленки, и напоминавший бесконечную спираль кишечника.

Рипли поняла, что она только что прошла мимо нижней части этого мешка.

Внутри этого чудовищного контейнера формировались бесчисленные яйца, устремляясь мерзким органическим строем к пульсировавшему яйцекладу. Оттуда они появлялись на свет, переливающиеся и влажные, где их подбирали крошечные трутни. Эти миниатюрные версии бойцов чужих суетливо носились взад-вперед, обслуживая и яйца, и матку. Они совершенно не обращали внимания на оказавшегося в середине этой суматохи человека. Они были сосредоточены на одной-единственной цели: перенести новые яйца в безопасное место.

Рипли вспомнила, как обращалась с гранатометом Васкес. Повторив действия последней, она выстрелила четыре раза. Гранаты разорвали мешок с яйцами в клочья. По полу камеры растекались яйца и тонны мерзкого желатиноподобного вещества. Матка обезумела и издала звук сошедшего с ума локомотива. Но Рипли уже поливала все вокруг из огнемета, стараясь ничего не выпускать из виду, и постепенно отступала. Яйца сморщивались в этом аду, и среди всего этого корчились в предсмертных судорогах бойцы и трутни.

Матка возвышалась над ними, борясь с огнем. Два бойца приблизились к Рипли. Импульсная винтовка издала щелчок: магазин был пуст. Спокойным движением Рипли извлекла пустой магазин, отбросила его, быстро вставила другой на его место, и нажала на спуск. Нападавшие чудовища исчезли в убийственном шквале огня.

Не важно, двигается это или нет. Рипли бежала к лифту, сжигая по пути все, что хоть немного отличалось от приборов и механизмов, уничтожая вместе с чужими контрольные устройства и оборудование. Пот слепил ей глаза, но оставленные ею осветительные патроны ярко сияли среди этой всеобщей разрухи. Вокруг завывали сирены, и станция содрогалась от внутренних конвульсий.

Рипли неслась, как во сне, не чувствуя под собой металлического пола. Позади нее матка освободилась от разрушенного мешка, сорвав его со своего тела. Поднявшись на свои гигантские ноги, она ринулась вперед, круша все на своем пути.

Рипли периодически расчищала дорогу впереди с помощью огнемета, простреливая также боковые коридоры. Но, когда они с Ящеркой добрались до лифта, боеприпасы кончились.

Лифт, на котором Рипли опускалась вниз, был разрушен падавшими обломками. Она нажала на кнопку вызова соседнего и была вознаграждена гудением мотора, который начал медленно опускать кабину с верхних этажей. Неистовый крик заставил Рипли обернуться. Издалека на них надвигалась, прорываясь через множество труб и переходов переливающаяся громадина. Она напоминала сорвавшийся с рельсов подъемный кран. Череп матки чужих обдирал потолок.

Рипли проверила винтовку. Магазин был пуст. Все запасы она уже истратила, спасая Ящерку. Гранат тоже нет. Она отбросила в сторону бесполезное теперь громоздкое оружие.

Лифт спускался слишком медленно. Рядом с кабинами лифтов вдоль стены шла служебная лестница. Рипли бросилась туда и начала карабкаться вверх по ее ступенькам. Ящерка висела на ее спине, словно перышко. Едва они успели повернуть в лестничный пролет, как за ними метнулось огромное черное щупальце, врезавшись в пол в нескольких сантиментах от ноги Рипли.

Куда теперь? Она уже ничего не боялась — у нее просто не было для этого времени. Ей приходилось думать о вещах поважнее.

Так, вот лестница, ведущая на верхние уровни станции. Она вся содрогалась от мощных ударов внизу. Пол позади Рипли прогнулся, когда могучие когти и челюсти царапали прочные плиты перекрытия.

— У вас осталось две минуты, чтобы достичь безопасного расстояния, — проинформировал голос всех, кто мог слышать.

Рипли упала, больно ударившись коленом о металлические ступени. Боль на время остановила ее. Задержав дыхание, Рипли вдруг услышала, что лифт поднимается вверх. Стонали перегруженные тросы. Она молнией метнулась вверх по лестнице. Только одна причина могла заставить лифт подниматься.

Наконец, они достигли двери, выводившей на посадочную платформу. Ящерка чудом удержалась при таком бешеном передвижении. Рипли распахнула дверь и остановилась среди ветра и дыма.

Модуля не было.

— Бишоп! — ветер отнес ее крик куда-то в сторону. — Бишоп!

За ее спиной Ящерка начала всхлипывать.

Скрип заставил Рипли обернуться. Это подъезжала кабина лифта. Рипли попятилась, пока не уперлась в невысокое ограждение вокруг посадочной площадки. До земли было десять уровней. Поверхность здания станции была гладкой как стекло. Отступать было некуда — ни вверх, ни вниз. Они не могли даже нырнуть в вентиляционный люк.

Платформа содрогнулась от взрыва, раздавшегося внутри станции. Металлические балки дернулись так, что Рипли чуть не упала. Неподалеку рухнула охладительная башня. За первым взрывом последовали другие. С другой стороны площадки остановился лифт. Двери его начали медленно открываться.

Рипли прошептала Ящерке:

— Закрой глаза, малышка.

Девочка кивнула, отлично понимая, что собирается сделать Рипли, поставившая одну ногу на ограждение платформы. Они разобьются о землю одновременно, быстро и без мучений.

Рипли уже хотела шагнуть, как вдруг откуда-то снизу вырос модуль. Она не слышала его приближения из-за ветра. Протянувшийся от корабля погрузочный трап напоминал перст судьбы. Как Бишопу удавалось удерживать равновесие модуля при таком урагане, Рипли не знала — впрочем, это уже ее не волновало. Позади она слышала дыхание все еще продолжавшей работать станции.

— У вас осталось тридцать секунд, чтобы достичь…

Рипли прыгнула на трап и повисла на нем, когда тот медленно поехал в грузовой отсек. Секунду спустя сокрушительной силы взрыв потряс станцию. В результате возникшего порыва ветра модуль снесло вбок. Торчащие опоры модуля заскрежетали по стене станции, потом по платформе. Металл цеплялся за металл, грозя стянуть модуль вниз.

Попав внутрь, Рипли плюхнулась на сидение, посадив рядом Ящерку. Со своего места она могла видеть, как Бишоп в кабине сражается с кнопками управления. Звук высвободившихся опор эхом разнесся по кораблю. Рипли пристегнула себя к сидению и, крепко обхватив Ящерку руками, прокричала:

— Бишоп, давай!

Весь нижний уровень станции был уже охвачен огнем. Когда модуль устремился вверх, земля содрогалась от взрывов, вокруг модуля взлетали куски металла и земли. Двигатели ревели, перегрузка вдавила Рипли и Ящерку в сиденья. На этот раз это был не такой плавный выход на орбиту, как обычно. Бишоп включил двигатели на полную мощность, когда корабль проходил через атмосферу планеты. Спина Рипли протестовала против такой перегрузки, но мысленно она просила Бишопа еще больше увеличить скорость.

Небо из голубого стало черным, облака отсвечивали где-то внизу. Пузырь раскаленного добела газа взорвался в тропосфере. Ударная волна термоядерного взрыва встряхнула модуль, но не повредила его, и он продолжал карабкаться на свою орбиту.

Рипли и Ящерка долго еще смотрели на мерцавшие внизу огни. Потом девочка вдруг уткнулась Рипли в плечо и заплакала. Рипли обняла ее и погладила по голове.

— Все в порядке, малышка. Мы спасены. Все позади.

Показалась громада «Сулако», висевшего на своей геостационарной орбите, поджидая своего маленького отпрыска. По команде Бишопа модуль направился к нему и нырнул в грузовой отсек. Внешний люк закрылся.

Бишоп стоял возле Рипли, опустившейся на колени перед Хиксом, который находился в коматозном состоянии.

— Я ввел ему еще обезболивающее. Он утверждал, что не нуждается в нем. Странная вещь — боль. Еще более странно, что у некоторых людей имеется потребность притворяться, что ее вообще нет. Не раз я радовался тому, что я синтетик.

— Его надо перенести в медицинский отсек, — сказала Ришта, поднимаясь с коленей. — Если вы возьмете его за руки, то я возьму его за ноги.

Бишоп улыбнулся.

— Ему и здесь хорошо. Будет лучше всего, если мы будем как можно меньше его беспокоить. К тому же вы очень устали. Ну, а если на то пошло, то я тоже устал. Лучше всего взять носилки.