Они совсем не страшные, детка!

Глава 2

Пробирки были вымыты и аккуратно расставлены по полкам. Все медикаменты спрятаны в герметичные упаковки, так же как и хирургические приборы. Человек, одетый в белоснежный халат, радостным взглядом оглядел комнату, убедился, что все было распределено по своим местам, улыбнулся и сел за стол. Помещение, как и подобает настоящей медицинской лаборатории, было абсолютно стерильно. Доктор открыл потрепанный журнал, взял со стола ручку, включил настольную лампу и, немного помедлив, начал писать, медленно проговаривая текст:

— 11 ноября, 2014 год. Прошло тридцать два месяца с вторжения. Точно не знаю, но большая часть населения планеты была истреблена. Те, что остались, ушли из городов и стараются сбиваться в кучи в заброшенных бомбоубежищах, канализациях, подвальных помещениях. Условия ужасные — отсутствует связь, проблемы с продовольствием, практически не осталось работающих электростанций, а те, что работают — в аварийном состоянии. Медикаментов остается все меньше — добровольцы каждый день выходят на поиски продуктов и лекарств, но возвращаются меньше половины, обычно с ранениями. Тем ни менее, мы, жители Амстердамского убежища, не теряем надежды, каждый день прилагая максимум усилий для сохранения человеческой цивилизации. — Автор остановился, перечитал написанное, нахмурился и снова поднес ручку к бумаге, но в этот момент распахнулась дверь и в комнату вошел молодой парень. В таком же белом халате, как и доктор.

— Привет! — Воскликнул он. — Все пишешь свои мемуары? Не надоело?

— Послушай. — Не отрывая глаз от тетради, сказал врач. — То, что я назначил тебя своим помощником, вовсе не означает, что ты теперь можешь пропадать неизвестно где, вместо того, чтобы помогать мне в обустройстве медицинского отсека.

— Отсека? Парень, да ты фантастики пересмотрел!

— Послушай, мы с тобой где? Правильно, в подземном убежище. А как называются комнаты в убежищах? Правильно, отсеки. — Он резко закрыл свою тетрадь и поднял ее над столом. — А это — послание нашим потомкам, чтобы, когда нас уже не будет, они знали, как и с чем им придется бороться.

— Все это конечно чудесно. — Молодой человек сел на стул в углу. — Только вот будут ли, они, эти потомки?

Дискуссию прервал осторожный стук в дверь. Врач повернулся, положил тетрадь на стол и принял официальный вид. Видя это, его помощник иронично усмехнулся.

— Войдите.

Дверь открылась и в комнату заглянула голова, с немного нерешительным выражением лица и взъерошенными волосами.

— Можно?

— О, привет Тедди! Конечно, заходи, садись.

Парень, на вид лет двадцати с небольшим, прошел по комнате и сел на предложенный ему стул. Он явно был чем-то обеспокоен, о чем свидетельствовали руки, ладони которых непрерывно терлись друг об друга.

— Я тебя слушаю.

— Я… я хотел поговорить с Вами. — Начал Тедди, замолчал и бросил мимолетный взгляд на парня, сидящего в углу. — Поговорить… с Вами.

Доктор перехватил этот взгляд, проследил за его направлением, внимательно посмотрел на своего помощника, который с наигранным интересом разглядывал плакат с описанием мышц человеческого тела и вновь повернулся к посетителю.

— Не волнуйся, можешь рассказывать мне все.

— Не знаю. — Нерешительно начал Тед. — Еще до всего этого, я познакомился с девушкой… По Интернету… Мы общались, созванивались и как бы… понравились друг другу… Вот и… ну я звал ее к себе, собирался к ее приезду снять нам квартиру и пожениться.

— Благородное намерение! — Произнес парень в углу, не отрываясь от созерцания грудных мышц.

Доктор бросил на него уничтожающий взгляд, вздохнул и, вернувшись к Тедди, легонько кивнул головой.

— Когда все это началось, ну, в смысле вторжение и война, мы потерялись…

— Неудивительно. — Согласился доктор.

— То есть получается, что мы с ней не разговаривали уже больше двух лет. — Тед глубоко вдохнул воздух, подбирая слова. — Я не знаю, что с ней и, наверно, в этой ситуации вообще пора бы забыть девушку, которая в тысячах километрах от меня и заботиться о себе, но… Я не могу перестать думать о ней, я постоянно вспоминаю ее лицо, ее волосы и мне почему-то кажется, даже не кажется, я уверен, что с ней все в порядке и она жива.

— Это вполне естественно, — вдумчиво произнес доктор, — когда испытываешь симпатию к человеку, ты не перестаешь помнить его и надеяться. В подобных ситуациях, я имею в виду долгосрочную разлуку, надежда вырастает до крупных размеров. А на психологическом уровне, наше подсознание достает из памяти самые яркие и приятные образы, которые не позволяют нам отключаться от объекта нашего внимания. — Доктор откинулся на стуле. — Только почему ты пришел ко мне? Я специализируюсь на физиологических проблемах, а не психологических. Единственное что я могу тебе посоветовать — потерпи. Найди себе занятие, которое заберет все твое внимание. Сам не заметишь, что через некоторое время ты перестанешь думать о своей девушке и забудешь ее.

— Да, — со смущенной улыбкой произнес молодой человек, — Вы правы, наверно это так, но… Я не хочу ее забывать, я… наверно я люблю ее и это… В общем я пришел не совсем за этим.

— Тогда зачем же ты пришел? — На лице доктора проступила суровость.

— Пару дней назад, когда я уже лег спать, я… это трудно объяснить, и Вы наверно скажете, что я сумасшедший. Я лежал в кровати и думал о Мишель, вспоминал наши с ней разговоры, как мы мечтали о том, что будем жить вместе, строили планы и вдруг… знаю, это прозвучит как бред, может быть я и правда схожу сума…

— Ну? Ну, продолжай, что же случилось? — Доктор явно не любил тянуть резину и понемногу терял терпение.

— В общем… я слышал ее голос. — Тедди с надеждой посмотрел на доктора.

Тот покашлял и посмотрел на своего помощника. Он смотрел на Теда с очень странным выражением на лице, практически не моргая. Поняв, что поддержки ждать неоткуда, доктор еще раз громко прокашлялся и вновь повернулся к пациенту.

— Голос?

— Да. — Тед понял, что надежды его не оправдались, но старался ухватиться хотя бы за их уплывающие шлейфы. — Понимаете, я слышал его в своей голове. То есть… как бы это объяснить… Как будто я слушал ее голос в наушниках — он звучал прямо у меня в голове, понимаете?

— Эм, да, конечно, я понимаю. — Доктор отклонился назад, в раздумье поглаживая подбородок. — И часто это происходит?

— Уже несколько дней.

— Понятно… Ты принимал какие-либо лекарства, может быть алкоголь?

— Нет. — Шлейфы надежд вновь стали ускользать.

— Ты хорошо спал эти дни?

— Если честно, да. — Тед чувствовал глубокую растерянность. — После того как я… слышу ее голос, мне становится легче на душе. И я сплю как убитый.

— Вот и славно. — Доктор попытался изобразить на лице сияющую улыбку. — Понимаешь, иногда человеку, в трудной ситуации нужно перемещаться в мир грез, в мир своих фантазий. Бывали случаи, когда люди настолько сильно погружались в этот мир, что потом им было трудно вырваться обратно. Но как профилактика, в наших жизненных обстоятельствах, это чудесно. Только не злоупотребляй этим и, как я тебе советовал, найди себе дело, которое отвлечет тебя. — Доктор сменил тон, на чрезвычайно отеческий, с легким признаком назидательности. — Сны снами, фантазии фантазиями, но нужно жить реальностью.

— Да… Я понял. Спасибо. — Грусть, на лице и в голосе, нелегко было спрятать.

Тедди поднялся с места и направился к выходу. Он уже открыл дверь, как вдруг его остановил вопрос:

— Этот голос, — с неожиданной поспешностью спросил помощник, не обращая внимания на недоуменный взгляд доктора, — который ты слышал, она говорила с тобой? Или говорила о тебе?

Тед пожал плечами, смотря в пол.

— Какое это имеет значение? — С горечью произнес он и вышел.

Дверь закрылась. Доктор потянулся, и поправил тетрадь.

— Не приставай к нему, Макс. — Через плечо, бросил он. — У парня все еще никак не пройдет посттравматический синдром. Его ведь здорово потрепало, когда они бежали из города. — Он открыл другую тетрадь и сделал несколько записей. — Выпишу ему успокоительное, и надо будет поговорить со старшим его блока. Пусть загрузят парня работой так, чтобы вечером он валился в кровать и сразу же засыпал. — Он закончил писать, вырвал лист и протянул его Максу. — Вот, возьми таблетки и передай все это старшему.

— Считаешь, что он сумасшедший? — Пробормотал молодой человек, не обращая внимания на листок.

Доктор нетерпеливо вздохнул.

— Нет, просто у парня поехала крыша, так тебе понятней? Я видел такое, когда стажировался в военном госпитале. Поверь, нужно действовать сейчас, а то в один прекрасный день, ты проснешься от того, что он будет бегать по коридорам и палить во все стороны… Возможно, что ты даже и не проснешься… Так что на, — он настойчивей протянул лист, — действуй.

Макс посмотрел на листок, взял его, неохотно поднялся на ноги, подошел к одной из полок и стал рыться в пакете с лекарствами. Но остановился и снова повернулся к доктору.

— То есть, ты считаешь что он — псих?

— Ну что ты заладил?! — Доктор лениво встал из-за стола, прошел вглубь комнаты и улегся на койку, для осмотра пациентов. — Его контузило, сильно швырнуло о камни взрывной волной, на его глазах погибла вся его родня, чего ты от него хочешь? Это абсолютно нормальное явление, когда человек, у которого мозги пережили сильную эмоциональную и физическую встряску, начинает выдумывать всяких ангелов и эльфов. Попьет таблетки, отвлечется, увидишь — через месяц будет совсем другим человеком. Сейчас он какой? Унылый, скучный, ни с кем не общается, худеет, бледнеет, так и совсем с катушек слететь не долго.

— Ясно. — Макс вздохнул и принялся перебирать коробки с лекарствами. — Просто… ты наверно тоже запишешь меня в психи, хотя у меня не было контузии и любимой девушки, да и вообще выгляжу я неплохо и хорошо питаюсь…

— Ты о чем это?

— Да о том, что вчера вечером я слышал свою мать.