Проповедь гуманитария

Глава 5

Доблестный защитник порядка Менхим Узалай проснулся в своём крошечном пенале в восьмом часу двадцатишестичасовых суток планеты Альстра, не вставая с места, принял душ, почистил зубы, протянул руку для разогрева сухпайка, но вспомнил, сколько это ему будет стоить (использовать повторно энергию, в противоположность воде, нельзя), поэтому просто бросил таблетку в рот, что было очень экономно, ведь медленно раскрываясь в желудке, она сможет сдерживать голод гораздо дольше, чем если бы полицейский съел её в готовом виде, и, нанеся на тело слой одежды, вышел на улицу, где уже давно стояло такси, но вспомнив, какую цену нынче заламывают за проезд, развернулся и отправился пешком. Идя между возвышавшихся на многие километры серых зданий, сотрудник Министерства безопасности то и дело уворачивался от пролетающих мимо машин, а голову его не покидали тревожные мысли. Он думал о той вдовушке, с которой ему было так хорошо в постели и в жизни, что коп уже начал задумываться о семейном счастье, и взял кредит на трёхсекционную квартиру, а она сбежала от него с каким-то залётным офицеришкой, бросив Менхима одного с долгами. А потом заявились совсем потерявшие страх коллекторы, попросившие стража порядка не задерживать с оплатой, и, хотя он продал злополучные апартаменты, денег всё равно не хватало. Но даже не это самое страшное: андромедяне (будь они прокляты) прорвали Рубеж и взяли Альтану, планету в двухстах световых годах от столицы, и теперь под воинский призыв попал и сам бравый полицейский, но ни денег, чтобы откупиться, ни того, кого можно послать на фронт вместо себя, у него не оказалось (в том числе благодаря стараниям высосавшей все сбережения девушке, будь она неладна).

По дороге хотелось бить и крушить всё на своём пути, однако стёкла магазинов предусмотрительно были пуленепробиваемы, глайдеры по неясным причинам ни с того ни с сего летели в метрах ста от полотна дороги, и даже нищий в немноголюдном подземном переходе оказался с лицензией на сбор милостыни. От своего бессилия при поиске выхода из сложившейся ситуации хотелось лезть на стены: он бы и вскарабкался, если бы их окончание можно было различить на фоне неба невооружённым глазом. Застройка растянулась слишком высоко, и кажется, что через несколько лет основания строений перейдут под землю.

Словно подтверждая его мысли, по пути подвернулась яма с рабочими. Люди в оранжевой форме копошились, стремясь скорее перенести трубы вверх. Раньше они действовали иначе: приезжали всего на пару часов, а потом уходили на иные объекты, словно услышав снизу звук из преисподней. А он был, только шёл с другой стороны, от многоголосия недовольных криков оставшихся без горячей воды жильцов. Ныне же воя никто не поднимал: боялись последней волны призыва. Бригаде повезло: этих ремонтников нельзя отправить на фронт. Альстра, не залатывающая собственные дыры, развалится быстрее, чем до неё доберётся враг.

Служитель закона подошёл к месту работы — невысокому, чуть меньше ста этажей, зданию с правительственным флагом и синими полосами по углам, вносившее некую яркость в полумрак низин, до которых свет мог добраться лишь во время прохождения главной звездой системы точки зенита.

Быстро войдя в участок и кинув на ресепшене своим знакомым: «Привет, да, буду, ага», сержант проследовал к себе, войдя в капсулу, раздвинул руки и погрузился в паутину проводов, облепивших его с ног до головы, после чего заступил на дежурство. Тревожные мысли не покидали разум, он думал о беспределе в частях, дедовщине и страшном враге, с которым ему предстоит столкнуться лицом к лицу.

Вдруг на карте городского отведённого им района высветился значок письма. С содроганием сердца полицейский мысленно разрешил компьютеру открыть послание (ведь если программа дала ему его прочесть, то это точно что-то очень важное), и, подняв глаза, хотя этого можно было и не делать (информация передавалась прямо в мозг), проговорил:

«Сержанту полиции Панийской Свободной Демократической Республики Менхиму Узалаю надлежит явиться в сто пятое отделение армии для срочной мобилизации».

Дальше он не смотрел, ведь это конец, если только не…

Он мысленно окинул взглядом план местности:

— Нет. Вообще ничего.

Действительно, карта светилась зелёным, на ней не было видно ни одного притона или ночного клуба, подумать страшно — на десятки километров вокруг не осталось наркодилеров, пьяниц, безработных, да и вообще стало мало людей. Планета опустела, кажется, даже взрыв чёрной дыры в сингулярном реакторе сохраняет больше выживших. Кого-то загребали цепкие лапы рекрутёров, кто-то убегал сам, остальные уезжали в эвакуацию. Появлялись мысли, что Пания своими силами не выстоит перед лицом агрессора, а на помощь кого-либо рассчитывать не приходилось. Соседние звёздные ассоциации сами не прочь урвать кусок гибнущего государства, а крупные игроки мировой политической арены не выступали с осуждением: если Андромеда желает присвоить себе ещё сектор космоса, пусть забирает, они даже помогут.

Если кто-то думает, что это рай для полицейских, то нет, здесь разверзся настоящий ад. Даже в кварталах, плотно удерживаемых мафией, можно было работать, практически ничего не делая и получая солидную прибавку к зарплате. Теперь же все источники доходов, которые только могли быть у скромного сотрудника Министерства безопасности, иссякли, так что откупиться служитель закона не мог, и нужно искать себе замену. Но кто же сам добровольно полезет в пекло? Остаётся менее семи часов на посту, а потом прощай работа, здравствуй армия. Всё, ему пришёл конец.

Ну почему он не родился математиком?! Все данные имелись, в своём регионе он считал быстрее всех, однако и этого оказалось мало даже на самую низкую ступень в иерархии Ордена.

Вычислителями назывались не просто выбравшие технические науки своим делом: это был клан со своей структурой, древней историей, войсками и верховным советом. Истинным членом касты становились не победители олимпиад и даже не отдавшие годы этой науке. Рождались они редко: один из ста квинтиллионов оказывался достойным, однако не зря участники были окутаны мрачной славой.

Говорят, математики могут перемещаться в высших измерениях, скручивать пространство, с лёгкостью превращать людей в геометрические фигуры, останавливать время, брать энергию и материю из ничего, контролировать вероятностные потоки, подбирать пароли к компьютерным сетям, сводить с ума одной фразой, перемещаться между планетами по только им известным путям и делать прочие неподвластные людям вещи. Математик на государственной службе мог служить гарантией суверенитета лучше многотысячного флота кораблей.

Менхим один раз видел участника братства в деле. Произошло это около тридцати средних стандартных оборотов назад. Тогда самый демократичный из всех президентов Пании, находившийся у власти уже более пятидесяти лет, был захвачен террористами и удерживался в здании парламента вместе с большей частью правительства в качестве заложника. Вычислитель появился из ниоткуда. Маленькая точка вошла в атмосферу, прочертила серый след, исчезла из поля зрения, и, возвратившись, приняла человеческий облик. Воин оказался на высоте пяти тысяч этажей, вырубил часть здания, оставив остальное висеть в воздухе, слегка покачиваясь; незаметным движением руки отделил людей от оппозиционеров и выжег строение дотла вместе с подземными этажами. Тогда в городе впервые за много лет выпал снег, а воронка от постройки остывала несколько недель. Во всей Пании находилось двое математиков и три физика, и вероятно, это являлось единственной причиной, по которой их страна ещё держалась.

Бесстрашные… Непредсказуемые… Не способные быть понятыми обычными людьми… Подчиняющиеся только тем законам, которые они сами выводили, и вассальной присяге, вычислители являлись грозной силой, ставящей своей целью отыскание формального языка, на котором написана Вселенная. Они не признавали ни добра, ни зла, и своим поведением как бы доказывали: наша реальность лишь иллюзия и ею можно управлять. При этом подчинение людей их не интересовало: только природа и сила собственного разума. Говорят, эти существа всегда безоружны: лишь сознание, освобождённое от наслоений нашего мира, составляло их могущество. Математиков насчитывалось всего несколько тысяч, и думать о том, что могло быть, попади защитник правопорядка в число Ордена, было также бесполезно, как и о том, чтобы случилось, упади ему на голову мешок денег.

Когда полицейский уже смирился с дальнейшими перспективами, в голову ему вдруг пришла мысль, такая простая, что даже странно, как он раньше до неё не додумался: город Альстра, как и любой крупный, а уж тем более столичный, не только занимал целую планету, но и обладал многоуровневой архитектурой: под зданиями высшего яруса располагались постройки первого, под ними второго, и так далее. Сколько всего таких этажей имелось, не знал никто, ведь все коммуникации, как надземные, так и подземные, располагались на первом, реже на втором. Что находилось ниже, а также есть ли там жизнь, и коли есть, то какие формы приобрела под действием городской экологии и отсутствия света, не мог предположить ни один специалист. Мысль же заключалась в наличии на втором уровне групп людей, ушедших под землю из-за неладов с законом или по каким-то другим причинам. Ловить их было трудно, а иногда и вовсе опасно, и лишний раз в трущобы старались не лезть. Пора исправить этот непорядок.

Менхим открыл карту инфраструктуры, на глаз определил места с наибольшими энергопотерями по отношению к остальному фону, присвистнул, и скоро уже набирал доклад об обнаружении группы неидентифицированных особей.