Волчья натура. Зверь в каждом из нас

— Но все-таки у кого-нибудь есть?

— Есть, у членов правления фактории, у директора универмага. Наверное, еще у кого-нибудь есть.

Где искать членов правления фактории, Арчи не представлял даже в первом приближении. А вот директор универмага вполне мог оказаться на рабочем месте. Даже в такой день.

— Спасибо, — поблагодарил Арчи и направился к выходу.

Кавказ все изливал восторги тетеньке за окошком.

— Что? Облом? — поинтересовалась Ядвига, которая Так и стояла у входа.

— Связь не работает. Наверное, повреждены кабели. Или атакующие их намеренно отключили. Собственно, это правильно, лишить противника связи — дело святое…

— Как поступим? Пойдем в Ашгабат? Точнее, поедем…

— Наверное. Только заглянем сначала в универмаг — по слухам, у директора есть мобильник.

— Заглянем. — Ядвига, кажется, даже повеселела и украдкой поправила игломет под сарафаном. — Мобильник, мнится мне, нам вовсе не помешает.

В универмаге Арчи сразу же подошел к первой попавшейся продавщице.

— Здравствуйте. Директор у себя?

— У себя. — Продавщица смерила его оценивающим взглядом.

— А как к нему пройти?

Продавщица засомневалась.

— А вы кто такой?

— Вы уверены, что вам это хочется знать? — Ядвига вежливо улыбнулась и шагнула вплотную к Арчи.

В ее словах крылось такое бешеное давление, такая угроза, что продавщица даже отшатнулась.

— Вон туда, в дверь, по коридору и налево…

— Спасибо. — Арчи церемонно поклонился, взял Ядвигу под руку и повел к указанной двери. — Слушай, — спросил он с сомнением. — Тебе что, нравится пугать людей?

— Этих квочек — да, нравится, — созналась Ядвига без всякого намека на раскаяние или сожаление. — Иногда мне даже хочется их стукнуть. Жаль, что приходится сдерживаться.

Арчи только сокрушенно вздохнул.

Они миновали прилавок (никто не попытался преградить им путь или задержать), вошли в дверь, выстлали шагами часть темного коридора и свернули налево. В небольшой тупичок с неизменным секретарским столом и тройкой кресел для посетителей. На единственной в этом тупичке двери красовалась недвусмысленная табличка: «Директор. Музроев В. И.»

Секретарша, матрона неопределенного возраста, высокомерно уставилась на посетителей.

— Варсан Итлоевич сейчас заня…

Ладонь Ядвиги запечатала ей рот.

— Заткнись, — тихо и равнодушно сказала Ядвига. — Вякнешь — пришибу.

Арчи с удивлением осознал, что такая Ядвига ему нравится еще острее, чем мирная. Хоть и понимал умом, что негоже так поступать с ни в чем не повинными людьми.

Оставалось уповать, что будущее простит. А на что еще, спрашивается, он мог уповать, потерянный разведчик в чужой стране? Разведчик с волчицей-напарницей?

Он угрюмо толкнул дверь кабинета.

Директор, худощавый овчар-среднеазиат, сидел в кресле и таращился в телевизор. Кто-то при очках, галстуке и костюме вещал с экрана на местном наречии.

— Добрый день, — миролюбиво начал Арчи. — Мне нужно позвонить в Москву.

— Звани. — Директор и не думал возражать: пододвинул Арчи телефон-селектоид. Обычный, проводной. И снова вперился в телеэкран.

«Попробую, — решил Арчи. — Чем черт не шутит?»

Он без спросу уселся на стул и набрал код Москвы.

Сигнал немедленно свалился в занятость.

Арчи попробовал еще — раз, другой.

Короткие гудки. Тогда Арчи набрал код Питера.

Бесполезно. Питер, Самара, Волгоград, Киев, Минск — все было наглухо занято.

— Не получается. — Арчи встал и развел руками. — Занято.

Директор взглянул на Арчи. Арчи выразительно покосился на мобилу в пищевом стакане, что стоял тут же, на столе.

— На, папробуй. — Господин Музроев В. И. великодушно протянул ему селектоид-триморф. Порода Арчи была неизвестна, но ведь, в сущности, все трубки мобильной связи одинаковы.

Код, номер в Москве, посылка. И записанный на пленку голос в крохотном динамике: «Сегмент временно недоступен. Сегмент временно недосту…»

Арчи мельком взглянул на индикатор — мобильник был сыт и явно готов к стабильной работе минимум на сутки.

— Знаете что, — сказал де Шертарини по-прежнему вполне миролюбиво. — Я одолжу у вас телефон, ладно? Мне очень надо.

В дверях возникла Ядвига с иглометом в опущенной руке.

Директор приоткрыл рот; так он сидел секунды две, озадаченный и напряженный.

— Харашё, — наконец сказал он и протянул вперед руки, ладонями вперед. — Забирай! Раз тебе нюжен — забирай! Патом вернёшь, кагда сможешь! Забирай, мнэ нэ жялко!

— Спасибо. — Арчи вполне серьезно поблагодарил и пристегнул трубку к поясу. — Всего хорошего!

Дверь кабинета он заботливо затворил за собой. Секретарша сидела в своем гнезде ни жива ни мертва и ошеломленно ела глазами Арчи и Ядвигу.

— Вот видишь, — нравоучительно прогнусавил Арчи. — Нужно просто попросить, и никого не придется заставлять!

Ядвига хмыкнула:

— Конечно, если к просьбе присовокупить игломет… Добрым словом и иглометом можно добиться гораздо большего, чем просто добрым словом…

Арчи не выдержал и фыркнул. Ядвига не унималась:

— Спорим, если ты попросишь у кого-нибудь экипаж, а я буду рядом поигрывать иглометом, тебе и экипаж отдадут?

Продавцы, естественно, провели их глазами через весь зал, до самого выхода.

Словно по заказу рядом с универмагом стояли целых две легковушки. Российская «Кама» и нечто пикапообразное. Пикапообразное немилосердно воняло навозом и выглядело под стать запаху, а «Кама» производила вполне благоприятное впечатление. Только просить было не у кого, салон пустовал.

— Мой выход, — протяжно вздохнул Арчи. — Я видел у тебя такой тоненький стерженек в снаряжении. Дай, а…

Ядвига немедленно подала этот самый стерженек, с виду — отмычка отмычкой.

Чтобы вскрыть замок, Арчи понадобилось около четырех секунд. Будить экипаж не пришлось — он просто не успел задремать. Смена хозяина его слегка взволновала, но Арчи умел обращаться с экипажами достаточно профессионально. Он по-хозяйски коснулся пестиков и обернулся к Ядвиге.

— Если не ошибаюсь, нам налево? — спросил он.

— Все равно, — лучезарно улыбнулась Ядвига. — Но налево немного ближе.

«Кама» мягко тронулась с места, разворачиваясь; из универмага пулей вылетел разъяренный хозяин, которому Ядвига цинично помахала ручкой в приоткрытое окно.

— Если тебе нетрудно, — попросил Арчи, — возьми мобилу и набери номер.

Рука Ядвиги скользнула к его поясу, задержавшись несколько в ином месте. Пониже.

— Э-э! Только не в момент, когда я за пестиками! — взмолился Арчи.

— Ладно уж, — улыбнулась Ядвига и взяла трубку. — Диктуй номер.

Когда они проезжали почту, Арчи увидел, как давешний веселый кавказ о чем-то толкует в тенечке с невысоким крепким немецким овчаром, который показался разведчику смутно знакомым.

— Триста восемьдесят, ноль девяносто пять, семьсот семьдесят шесть девяносто один двадцать семь, — продиктовал Арчи.

— Не так быстро, — попросила Ядвига. — Семьсот семьдесят шесть…

— Девяносто один двадцать семь, — закончил Арчи.

— Сегмент временно недоступен, — вздохнула Ядвига. — Не везет тебе сегодня, милый.

Когда наспех обустроенные позиции минометчиков и просто стрелков остались далеко позади, Генрих огляделся.

Никого.

И отключил камуфляж. С прежним интересом пронаблюдал, как собственное тело обретает видимость. Философски вздохнул и двинулся вдоль трассы. Где-то левее, параллельно его пути, тянулись ниточки ральсодороги. Впереди явственно слышались свистки встревоженного чем-то локомотива. Хотя — почему «чем-то»? Локомотив явно слышал взрывы и ощущал глухую вибрацию почвы, вот и волновался.

Еще Генрих с интересом вспомнил, как проходил мимо обороняющихся ашгабатцев. Метрах в пятнадцати от минометного расчета. Никто на него, естественно, не глядел — как можно глядеть на пустоту? В пустоту разве что. Но минометчикам созерцательность была несвойственна: они делом занимались. Лупили по позициям сил альянса. С тупым упорством. Рожи у них были еще те — безумные какие-то, осатанелые. Впрочем, а чего ожидать от погранцов или гвардейцев, которых вдруг ни с того ни с сего вынудили стрелять по людям? Пусть по захватчикам и интервентам — ибо вторжение в Туркменистан иначе, чем интервенцией, трудно было назвать — но все-таки по живым людям? Скорее всего вся эта шатия-братия находилась на грани нервного срыва. А возможно, уже и за гранью.

Но поразило Генриха не это. Поразила его собственная реакция на близость готового убивать народа. Мысли внезапно оцепенели, словно Генрих убоялся, что они будут прочитаны, а сам он таким образом обнаружен. Теперь, по истечении почти получаса, Генрих вдруг сообразил, что мало чем отличался от мыши, шныряющей неподалеку от занятой чем-то своим харзы. Не думать! Не привлекать внимание! Шмыгнуть мимо и исчезнуть!

Нечто вроде этого.

Впереди, над невидимым пока Ашгабатом, висело явственно различимое облако более темного воздуха. Копоть какая-нибудь, не иначе. Американцы даже придумали для этого облака неприятно звучащее словечко «смог».

Машинально поглаживая игломет в кармане, Генрих ступал по слежавшемуся песку. Впереди маячили какие-то окостеневшие заборы и низкие зданьица; справа, за трассой, угадывалась зелень. Где-то там, впереди, его первая цель. Поселок Багир.

Там, впереди, крылись многочисленные позиции обороняющихся. А далеко-далеко, у самой гряды, если напрячься и присмотреться, виднелись медленно ползающие точки — это маневрировали «Мамонты». Или другие какие экипажи сил альянса. Ашгабатцы не собирались отдавать трассу на Бахарден, Кизыл-Арват и Небит-Дагс Красноводском и продолжали ее контролировать чуть ли не до самого Геок-Тепе. Образовался эдакий длинный язык, выдающийся из окружения на запад-северо-запад, который альянсу все не удавалось отсечь и раздавить, несмотря на штурмовики и прочую смертоносную селектуру.

Генриху советовали идти через Ашгабат. Но, если разобраться, напрямую гораздо быстрее, а время сейчас решает все. Сколько еще пилить до города? Три часа? Четыре? Не разумнее ли сунуться напрямую, тем самым выигрывая время? Да, конечно, этот путь опаснее. Но внимание обороняющихся обращено не внутрь удерживаемого языка, а вовне. Не к обочинам шоссе, а совсем в противоположную сторону. Кому он нужен, одинокий странник? А если кто и сунется — есть на этот случай волчий камуфляж…

Решай, Генрих.

И Генрих решил. А именно — решился рискнуть.

К Багиру Генрих вышел спустя два часа с небольшим. За это время он встретил всего двоих человек — паренька лет четырнадцати, катившего на изможденном велосипеде по обочине трассы, и пешего степенного аксакала с необъятной торбой на боку. Аксакал с Генрихом поздоровался по-русски, хоть и с сильным акцентом. Паренек просто зыркнул и безмолвно проскочил мимо. Никого из местных боевиков Генрих не заинтересовал, даже если его и замечали с позиций.

И вот — Багир. Какие-то подозрительные хибары на самой околице. Чуть глубже — уже нечто, отдаленно смахивающее на дома. А ближе к центру — так и вовсе все напоминало какой-нибудь захолустный альпийский городок. Особенно на фоне копетдагской гряды. Если не обращать внимание на жару, песок и вонь из арыка, разумеется.