Играя в жизни 4

Веки распахнулись, я снова уперлась взглядом в потолок, в этот момент дверь, которая представляла из себя грубо сколоченные доски, открылась, и в проем заглянул Хант. Посмотрев на меня, спросил:

– Ты еще жива?

– Вполне.

Он кивнул и тут же вышел, а я перевернулась на бок и заметила, что одна в комнате. Чейз куда-то ушел. Для себя я поняла, что мне куда проще, когда я его не видела, когда находилась на расстоянии. Снова уснуть не получалось, мысли о правильности моего отказа Чейзу снова стали толкать меня в пропасть прощения. Чтобы не совершить глупости и не принять решения, о которых в скором времени могла пожалеть, я встала и снова пошла бродить по катакомбам, в этот раз отправилась в другую сторону и вскоре увидела очередь из пяти женщин, они стояли в ровной шеренге и тихо разговаривали между собой. Дверью в помещение, куда они выстроились в очередь, служила красная тряпка, уже с потрепанными временем краями. Полы распахнулись и оттуда вышла девушка, на вид ей было не больше двадцати, она, улыбаясь, удалилась, следующая женщина вошла внутрь. Мне стало интересно,что же там такое? Что подарило девушке счастливую улыбку? Мне бы пара улыбок не помешала. Я подошла к крайней в очереди и спросила:

– Что там?

Женщина с кудрявыми и длинными волосами обернулась и после минутного разглядывания моей скромной персоны, задала вопрос:

– Ты новенькая что ли? Рэйвен?

– Да, откуда ты знаешь мое имя? – Я внутренне напряглась.

– У нас тут информация быстро распространяется. Я – Ридия, а там. – Она указала на красную тряпку. – Сестра донны сидит, гадает, ворожит.

Я перевела взгляд на красную тряпку, потом вернула внимание к Ридии.

– Гадает? – Я не очень понимала, что означало это слово.

– Да. Предсказывает будущее, иногда может заглянуть в прошлое. Если ты того пожелаешь.

По моему лицу точно было видно, насколько скептически я отнеслась к рассказам о предсказаниях и гадании, но я быстро взяла себя в руки, не собиралась заводить врагов так быстро.

– И что, правду говорит? – спросила я.

– Недовольных не было, в шарлатанстве ее никто не обвинял, – пожав плечами ответила Ридия.

Возможно, из-за того, что она сестра донны, но и эту мысль я оставила при себе.

– Чем вы расплачиваетесь? – спросила я.

– Ничем. Мы тут друг другу за услуги не платим, одно из условий жизни в Подполье.

Я не верила, что человек может узнать будущее, но мне стало интересно. Тем более за время, что я потратила на разговор с Ридией, я не думала про Чейза, а это уже было огромным плюсом. А может, сестра донны и правда имела возможность заглянуть за завесу судьбы? Не помешало бы знать, где подстелить соломку, в случае очередного падения. Немного помявшись, я встала в очередь. Раз уж это бесплатно, то почему бы и нет? Особых дел у меня не было, как и не особых, собственно говоря. Сидеть целый день в комнате и стараться делать вид, что я не зла на Чейза, тяжеловато. Очередь двигалась медленно.

– А что бы ты хотела узнать? – спросила Ридия.

Пожав плечами, я ответила:

– Без понятия. Может, сестра донны сама расскажет мне, без дополнительных вопросов. А ты?

– Хочу узнать, где мой муж. Он ушел три дня назад на поверхность, да так и не вернулся. Я переживаю.

Ридия скрылась за красной тряпкой, а за мной уже собралось семь человек. Пять женщин и двое мужчин. Дождавшись, когда заплаканная Ридия выбежала, я менее уверенно вошла внутрь. Женщина, что сидела на куче шкур прямо на полу, на удивление сухом, была очень похожа на донну. Практически одно лицо, их отличали только глаза. Сестра донны была слепа, белые мутные глазницы смотрели в неизвестность, сквозь меня.

– Садись и дай мне руку, – сказала она.

Я обернулась, посмотрела, может, кто-то со мной вошел. Нет. Кроме меня и женщины тут никого не было. Я опустилась на шкуры перед гадалкой и протянула ей правую ладонь, ту, где были все пальцы. Тонкие холодные пальцы сомкнулись на запястье, а потом она стала трогать мою ладонь. Она водила по руке достаточно долго, а потом подала голос:

– Какой у тебя вопрос, незнакомка?

– Говорят, вы можете посмотреть в будущее и в прошлое.

– Могу. И что тебя интересует больше?

Долго думать над ответом не пришлось.

– Будущее, прошлое я уже пережила.

– Ты многое пережила, много кого потеряла, много страдала.

Это были очень общие фразы, и меня они не привели в восторг. Я ждала чего-то более конкретного, чем круги на воде.

– Ты мне не веришь, – сказала она. – Думаешь, что мои слова можно подставить к любому, но я чувствую твою боль. Мама, сестры – они умерли. Мужчины ушли. Все мужчины в твоей жизни тебя предают и оставляют. Подруга погибла.

Мне захотелось уйти.

– Я бы лучше послушала про будущее, – останавливая себя, попросила я. – Если можно.

Мне вовсе не хотелось снова нырять в воспоминания о потерях.

– Будущее у тебя достойное. Ты будешь рядом с человеком, который изменит этот мир. Мужчина, который изменит твой мир.

– Что за мужчина? – спросила я, думая про Чейза.

– Имени его я не знаю, но он силен. Силен настолько, что его боятся даже хищники.

– Может, мне лучше быть одной? От мужчин одни проблемы.

– Не твоя судьба томиться в одиночестве. Да и не все мужчины создают проблемы, некоторые приходят в нашу жизнь, чтобы их решить.

Около минуты я молча смотрела на сестру донны и раздумывала над ее словами. Я понимала, что где-то глубоко в душе, там, куда я не хотела никого пускать, я желала быть не одинокой. Хотела быть кому-то нужной. Необходимой.

– А как я пойму, что это тот самый мужчина из ваших видений? – спросила я.

– Ты не поймешь, а душа к нему потянется. У вас долгий путь, длинная дорога и сложная задача, но после ее выполнения, настанет лучшая часть твоей жизни. Он будет оберегать тебя, как никого и никогда не оберегал. Большего я не вижу.

И на этом спасибо. Поблагодарив сестру донны, я ушла, походила по катакомбам еще несколько минут и пошла обратно в комнату. У двери стояли Хант и Чейз, увидев меня они чуть не хором стали допытываться, где я была и что делала.

– Я не должна перед вами отчитываться. Тут запрещены убийства, вам не о чем переживать, – сказала я, заруливая в комнату.

– А законы, конечно же, никто никогда не нарушает, – сказал Хант. – Моя сытая жизнь зависит от твоего благополучия, будь добра, если куда-то уходишь, сообщай мне.

– Не разговаривай с ней так, – сказал Чейз.

Когда Хант скрылся в своей части нашего нового жилища, Чейз сказал:

– Но я с ним согласен, говори если куда-то уходишь, мы на чужой территории и не знаем, чего можно ожидать от этих людей. Мы для них чужаки.

– От близких тоже не знаешь чего ожидать, – сказала я, и Чейз сжал губы в тонкую линию.

Я не собиралась говорить этого, но обида никуда не ушла, она была со мной и стояла рядом, держала за руку и подталкивала к глупостям, словно я хотела сделать Чейзу больно, так, как это сделал он. Войдя в комнату, я снова легла и пролежав час, все же уснула.

Мы пробыли в Подполье Империи три недели. За это время я привыкла к бегающим крысам, к каплям воды, которые периодически падали с потолка, к людям, которые перестали таращиться на нас, как на незнакомцев. Некоторые без проблем заговаривали со мной, но когда видели позади меня два серьезных лица Ханта и Чейза, которые не отпускали меня одну никуда, быстро исчезали в лабиринте. Сначала меня это напрягало и даже злило, но в итоге я смирилась, лишняя безопасность лучше, чем полное ее отсутствие. Я никогда не оставалась одна, хотя внутри была крайне одинока. Вспоминая слова гадалки, я думала про Чейза. Не знаю, отступил ли он от своего плана свергнуть Империю Семьи Основателей с помощью заморских людей, но ведь гадалка сказала, что я буду с мужчиной изменившим этот мир. Дело не в том, что я поверила ее словам, но на них было куда более интересно концентрировать свое внимание, нежели на Чейзе, который еще трижды за прошедшие недели пытался со мной поговорить. И, что греха таить, мне хотелось его простить, но самолюбие вовремя давало о себе знать и осаживало меня.

В распорядке дня было тяжело ориентироваться, мы находились под землей и каких-либо окон тут, естественно, не было. Подземелье гудело круглосуточно, оно жило всегда. Вернувшись в комнату с едой, Чейз отдал мне мою порцию и сел напротив на настилку, на которой спал. Мы ели в тишине, пока он не прервал ее:

– Мне жаль, что все так вышло.

Подняв на него взгляд, я ответила:

– И мне жаль.

Немного позже, когда пауза затянулась слишком надолго, Чейз ушел, уносить тару из-под еды, а я снова легла, удивительно, но я достаточно быстро уснула, а проснулась оттого, что услышала всплеск. Видимо, Чейз вернулся, подумала я, пока на меня сверху не напрыгнули. Я даже не успела взвизгнуть, рука, зажимающая мне рот со спины, вонзилась в скулы так сильно, что на глазах выступили слезы. Спросонья я не могла понять, что происходило, пока меня не подтащили к твердой груди. Велас шипел:

– Наконец-то ты осталась одна. Думала, что я успокоился? Не тут-то было.

Я пыталась ударить его пяткой о колено, но он увернулся. Вторая попытка тоже не увенчалась успехом. Я решила выпутаться из одного из самых безвыходных захватов, просто ослабив тело и осела в воду, я выскользнула из рук Веласа, вскочила на ноги и, оборачиваясь, получила пинок в грудь. Завалилась в воду, брызги разлетелись, Велас сел на меня сверху, зажал руки мне над головой. Я не вырывалась, смотрела на него, а он улыбался, да так, что я вспомнила все, что он делал, как пытался меня изнасиловать, как отрезал палец. Перед глазами промелькнули кадры ужасов, которые я пережила из-за него. Ублюдок выжидал.

– Вот мы и одни, – сказал он.

– Гаррет тебя убьет, – сказала я.

– Не убьет, меня уже сегодня здесь не будет. Я мертвец, а не беглец, меня никто не разыскивает. Думаешь, перепрыгнула из одной кровати в другую и стала неприкосновенной? – Он наклонился к моему лицу. – Меня так просто не напугать.

Почему все решили, что я прыгаю по кроватям?

– Ты свою рожу видел? Думаешь люди позабыли этот огарок?

Он отпустил мои запястья и сомкнул пальцы на шее, чуть не переломал мне позвонки. Впился так, что я даже захрипеть не успела. Но зря он отпустил мои руки, я схватилась за его голову и погрузила большие пальцы в глазницы и стала давить. Мне не удалось лишить ублюдка зрения.

Хант оттащил Веласа и замахнулся на него ножом, но я успела его остановить.

– Нет! Что ты творишь?

Нож уже касался шеи Веласа, тот смотрел на меня с ненавистью, все его безразличные взгляды, которые я наблюдала в течение месяца, пропали.

– Тебя спасаю, – сказал Хант.

– Не убивай его. Мы не должны нарушать правила донны, нас вышвырнут, а идти нам некуда, Гаррет не будет знать, где нас искать, – разминая шею, протараторила я.

– Да клал Гаррет на вас, – сказал Велас и плюнул Ханту под ноги, тот замахнулся ножом.

В этот момент внутрь вошел Чейз.

– Что происходит? – спросил он и помог мне встать с пола.

Я была вся мокрая, чувствовала, как на шее стали появляться отметины.

– Велас случился, – сказала я, и уже зная, что попытается сделать Чейз, взяла его за руку и посмотрев в глаза, сказала: – Не стоит, нам нельзя его убивать.