Дорога из белых лепестков

Нина

Проводив взглядом дочь на свидание с этим парнем, у меня перед глазами всплыли воспоминания из молодости.

Это было около тридцати лет назад. Я была чуть старше Мариам. На летних каникулах ко мне начал приходить молодой парень, его звали Александр. Он был не из нашей деревни. Приезжал с родителями погостить к друзьям их семьи. Ко многим жителям деревни приезжали в гости летом друзья и знакомые из городов. Деревня притягивала своей красивой природой, свежим воздухом, кристально чистыми родниками, речками и густыми лесами.

Александр выделялся среди нашей деревенской молодежи: всегда был хорошо одет, подтянут, умел поддержать любую беседу, был другим – городской парень, единственный сын у родителей. Он пытался ухаживать, как это делали в больших городах, проявляя особое внимание мне, а я была робкой девушкой, боялась осуждения родителей, соседей. Пугало, что нас могут увидеть вместе на закате, но сама, при этом, засыпая, грезила о нём. Александр был красивым, высоким, широкоплечим, загорелым блондином с голубыми глазами атлетического телосложения, спортсмен, неоднократный победитель в республиканских соревнованиях по лёгкой атлетике. Он нравился многим девушкам, но смотрел только на меня. Хотя, это и неудивительно, ведь, при всей скромности характера, я была яркой русоволосой, большеглазой девушкой и желанной невестой: образована, из зажиточной семьи, всегда хорошо одевалась. Хоть я и была деревенской, но отличалась от других, так как мои родители держали большое хозяйство, которое обеспечивало приличную прибыль и наше состоятельное положение.

Однажды вечером я гуляла в большой компании нашей деревенской молодежи. Среди нас было несколько приезжих ребят, и одним из них был Александр. Мы всей компанией с живой музыкой и танцами развлекались на улице. Ребята постарше играли на гармони и аккордеонах, а мы, образовав круг с подружками, танцевали посреди улицы. Во время очередного танца, двигаясь в такт ритму музыки аккордеона, ко мне подошел Александр. Вначале мы перекидывались ничего не значащими фразами, просто флиртовали. Он подошёл ближе и сказал мне в ухо, перекрикивая музыку:

– Я хочу проводить тебя домой сегодня. Оставь подружек здесь, пойдем вместе, только ты и я, – он отстранился, и заиграл бровями, заигрывая со мной.

– Без подруг я никуда не пойду! – ответила я, и торжествующе улыбнулась.

Я думала его обидит мой отказ, и он отстанет, но то, что произошло дальше, не мог ожидать никто. Александр перестал танцевать, с минуту стоял неподвижно, наклонив голову вправо, и наблюдал, как я двигаюсь. А затем подскочил ко мне, резко придвинул к себе, заключил в стальные объятия и поцеловал в самые губы. Шокированная таким поворотом событий, я округлила глаза. Мои попытки освободиться из его крепких объятий он даже не заметил, продолжая целовать закрытыми глазами. Конечно же, все это увидели. По толпе пронеслись восторженные возгласы, мужчины свистели, девушки изумленно ахали. Даже парни, играющие на музыкальных инструментах, встали с большого поваленного бревна, на котором сидели импровизированным оркестром, и пытались разглядеть, что происходит внутри толпы.

Когда я почувствовала, что его объятия ослабли, вытащила руки и, со всей силы толкнув его в грудь, вырвалась на свободу. Он стоял совершенно спокойный с довольной улыбкой. Парни одобрительно вскрикивали, поднимая руки вверх, а девушки стояли с широко открытыми от удивления глазами и с приподнятыми бровями. Я развернулась, огляделась по сторонам. Найдя глазами подругу, подошла к ней и за руку вывела её из толпы.

– Я не хочу больше здесь оставаться, пойдем домой, – взволнованно произнесла я и потащила её за собой. В тот момент меня заметно трясло, но не от холода, а от чувства беспомощности, потери контроля над ситуацией. Я оказалась безвольной игрушкой в руках более сильного, хищного…

– Ладно, пойдем, – подруга согласно кивнула, всё еще находясь в ступоре, пытаясь осознать произошедшее несколько минут назад.

Как и в любой деревне, слухи у нас распространялись с молниеносной скоростью, поэтому утром мои родители уже были в курсе моих ночных похождений и всего, что произошло вчера вечером. Дождавшись, когда я проснусь, отец усадил меня за стол, сам с мамой сел напротив и устроил допрос. После короткого моего рассказа с попутно уточняющими вопросами, всё выяснив, он выпроводил меня в гостиную, сам с мамой остался на кухне. А затем и вовсе куда-то ушёл.

Долго над сложившейся ситуацией он не думал. Уже к вечеру было принято решение. И к нам пришел Мансур с родителями, как выяснилось позже, свататься. Наши отцы были хорошими приятелями, и идею породниться его отец сразу же поддержал. Мансура, как и меня, воспитывали в строгости, слово отца – было законом для нас, и, когда нам сказали, что нас поженят, мы не посмели отказаться, покорно приняв волю старших.

Накануне вечером Мансур тоже видел тот злосчастный поцелуй Александра, но комментировать эту неприятность не стал, за что я ему по сей день благодарна. Поженили нас быстро и скромно, тем самым лишив меня даже малейшей возможности мечтать о городском парне – Александре.

Узнав, что я вышла замуж, Александр больше не разговаривал со мной. Даже увидев меня на улице, он проходил мимо, ускоряя шаг и отворачивая взгляд, а через несколько недель и вовсе уехал, не оставив мне возможности всё ему объяснить. Больше я его никогда не видела.

От этой юношеской влюблённости я страдала еще несколько лет. Даже когда у нас с Мансуром родилась первая дочка, в моих мыслях всё еще жил высокий загорелый блондин с голубыми глазами. Шло время, моя влюблённость постепенно уходила, а на её место ничего не приходило. На протяжении восьми лет я ощущала лишь пустоту внутри себя. И только после рождения Мариам, я начала по-другому относиться к супругу. Вначале это были просто тёплые чувства, но постепенно они начали проявляться в уважении, желании заботиться о нём и, в какой-то момент, я поняла, что в моём пустом сердце появилась любовь к мужу. С того времени я осознала, что решение отца выдать меня замуж за Мансура было лучшим его решением для меня. Отец оказался прав в своём выборе. Мансур и я – мы были созданы друг для друга, но я поняла это, лишь прожив с ним долгий срок, и уже родив трёх дочерей.

Сегодня Мариам ушла на свидание с парнем, и я всерьёз за неё встревожилась. Я не хотела, чтобы её сердце было так же разбито, как моё в молодости. Меня пугало, что этот парень может обидеть нашу дочь, обесчестить, а затем бросить.

Представив эти ужасные события, сломанную судьбу Мариам, я решила не терять времени и отправилась в дом председателя колхоза. На всю деревню телефоны были лишь у двоих семей, и дом председателя был к нам ближе.

Пройдя по переулку, на Школьной улице я свернула направо и подошла к большому деревянному дому белого цвета с двухскатной крышей, четырьмя небольшими окнами и летней верандой. Снаружи дом был обнесён метровым забором, за которым росла голубая ель. Ворота были открыты нараспашку. Я вошла во двор и постучала в дверь. Навстречу мне вышла жена председателя: молодая, небольшого роста и хрупкого телосложения, женщина с серыми глазами. На ней было длинное платье нежно-розового цвета и белый платок на голове.

– Здравствуйте, Рания, – поприветствовала я женщину.

– Здравствуйте, Нина! – мило улыбнулась она.

– Простите за беспокойство, можно от вас позвонить? Я хочу поговорить с сестрой. Она живет в Шемордане.

– Какое беспокойство, вы что? – махнула она рукой, – проходите в дом, телефон в гостиной.

– Спасибо! – ответила я и вошла в дом вслед за хозяйкой. Я прошла в гостиную, где стоял телефон. В комнате было три окна, откуда в дом заходил солнечный свет. На стенах висели ковры ручной работы, привезённые из разных городов её мужем, пол был застелен деревянным паркетом. В гостиной справа от входа располагался большой длинный шкаф со стеклянными дверцами, отделяющий спаленку. В шкафу виднелись различные сервизы, которые хранились для праздников и дорогих гостей. Слева располагался раскладной диван серого цвета и по обе стороны дивана два кресла в тон ему.

Черный телефон марки Багда-50 Рижского государственного электротехнического завода «ВЭФ» стоял в левом углу комнаты на комоде вишневого цвета. Там же лежала телефонная книжка и несколько простых карандашей. Над комодом в два ряда висели чёрно-белые фотографии многочисленной семьи председателя.

Я подошла к телефону и начала набирать номер Зухры, надеясь, что застану сестру дома.

– Алло? – послышался её голос в трубке.

– Привет Зухра, это я, Нина! – чуть охрипшим голосом произнесла я. Мы давно уже не разговаривали с сестрой, и я была рада услышать её родной голос.

– Здравствуй, сестра. Как вы там? Давно вас не видела.

– У нас всё хорошо. Мариам окончила институт и приехала домой. Красный диплом получила.

– Как я за неё рада! Я всегда в неё верила, она такая молодец, умница! Поздравь её от меня, – обрадовалась Зухра.

– Обязательно передам ей твои поздравления, – я сделала паузу, выдохнула, – Зухра, я хотела попросить тебя об одной услуге.

– Слушаю, – в голосе сестры послышалось напряжение.

– Мариам уже достигла возраста, когда необходимо задуматься о семье. И я бы хотела для неё найти достойного спутника в семейной жизни. В Шемордане, помнится, есть одна уважаемая семья…

– Да-да, есть, но ты уверена в своем решении? Может, дашь девочке время самой найти любовь. Этот вариант можно рассмотреть и позже, если ей никто не приглянется в Старом Пинигере, – предложила она.

– Нет, думаю, что сейчас самое время, – придав голосу серьёзность, ответила я, чтобы Зухра поняла твердость моего решения, – сейчас лето, у неё ещё будет время найти работу в Шемордане до сентября, к началу учебного года. Ты же знаешь, что она, как и я, окончила педагогический институт и работать будет в школе.

– Да, знаю, – спокойно ответила она.

– Главное – определиться с её дальнейшей судьбой сейчас и не ошибиться с выбором! Это очень важно!

– Нина, я же помню тебя в те годы, когда родители почти силом выдали тебя замуж за Мансура. Несмотря на то, что Мансур всегда был добрым и заботливым мужем, каких сейчас трудно найти, ты не любила его. Семейная жизнь была мучением для тебя.

– Зато теперь я уверена, что решение отца было верным! Пусть и поняла я это только через десять лет в браке. Теперь я люблю Мансура, – уверенно парировала я.

– А как поживает твоя средняя дочь, Алия? Ты давно с ней виделась?

– Я думаю, что у неё всё хорошо! Они живут с родителями её мужа. Семья хорошая, уважаемая, обеспеченная, – перечислила я достоинства и преимущества семьи мужа Алии деловым тоном.

– Она не приезжала?

– Эм… нет. После никаха мы не виделись, – я закусила нижнюю губу.

– А если и Мариам ты потеряешь после этого? – встревожилась она.

– Повзрослеют, появятся свои дети, и тогда они поймут, что всё это для их же блага, – жёстко ответила я. – Так ты мне поможешь?

– Хорошо. Завтра с утра пойду к ним и поговорю, – тяжелый вздох на том конце аппарата.