Дорога из белых лепестков

Фарид

Немного прибрав со стола, я вышел на улицу, чтобы подышать воздухом. Молодёжь ещё танцевала. Многие уже разошлись по домам, ещё раз всех нас поздравив и поблагодарив за приглашение на праздник. Я отошёл немного в сторону и встал там, куда музыка доносилась не так громко. Полной грудью я вдыхал прохладный ночной воздух. Закрыв глаза, я прислушался к себе: тело расслаблено, приятная усталость после насыщенного дня, мерное биение сердца…

Тут услышал приближающиеся шаги.

– Не помешаю? – произнес Мансур.

Я открыл глаза и посмотрел на него.

– Нет, – спокойно ответил я, – вышел подышать, в доме народу много, душно стало.

Я оглядел тёмную улицу, дома, где уже давно спали хозяева. До нас отдаленно доносились звуки музыкальных инструментов.

– Да, я тоже вышел подышать и увидел тебя, – произнёс отец Мариам.

– Слышал, ты помог моему сыну, – я сделал паузу, он кивнул, – спасибо тебе! Не представляю, как бы он жил с разбитым сердцем, – поблагодарил я и покачал головой, отгоняя плохие мысли.

– А вот я представляю, – Мансур перевёл печальный взгляд на меня, – и не пожелал бы это узнать никому…

В его глазах я увидел огромное озеро из отчаяния и пустоты.

– Прости, – тихо сказал я и вздохнув, опустил глаза, – я напомнил тебе…

– Ты не виноват! Я никогда не забывал о ней. Ни одного дня не прошло, чтобы я не вспоминал о тех годах, – с тоской проговорил он.

Я боялся этого разговора практически всю свою жизнь, и вот теперь, в самый неожиданный для меня момент, мой страх настиг меня.

Во времена нашей беспечной молодости, мы с Мансуром были близкими друзьями, развлекались в одной компании, общались. Нам было лет по двадцать пять, а, может, и чуть больше. Своей компанией мы отдыхали вечерами, с музыкой и танцами гуляли по улицам деревни. Тогда нам обоим понравилась одна девушка – Зульфия. Ей было восемнадцать лет. Она всегда гуляла с подружками, звонко смеялась, весело танцевала, а её глаза привлекательно, задорно блестели. Иногда мы провожали Зульфию и её подружек домой, стараясь в эти моменты привлечь её внимание, понравиться. Но Зульфия кого-то конкретного из нас не выделяла и всегда держала дистанцию.

В один момент мы поняли, что она нравится нам обоим. Начались конфликты, ссоры…Из друзей мы, сами того не желая, превращались в соперников. Чтобы дальше не враждовать, мы заключили между собой негласный договор, по которому ни один из нас не должен был ухаживать за Зульфиёй, тем самым сохранив нашу дружбу.

Прошло определённое время. Мы держали своё слово, данное друг другу. Но однажды ко мне пришёл Мансур и сказал, что отец без его согласия решил женить его на девушке из нашей деревни – Нине. Уже на следующий день был проведён обряд никаха. Мансура после женитьбы словно подменили – из весёлого, открытого парня он превратился в спокойного, молчаливого и правильного семьянина.

После свадьбы друга я решил, что теперь наш договор не имеет никакой силы и смысла. Раз друг теперь женат, у меня появилась возможность побороться за внимание Зульфии. Я начал активно ухаживать за ней. В скором времени Мансур об этом узнал и просто перестал со мной общаться. В то же время, Зульфия сама начала проявлять ко мне интерес и ответила взаимностью на моё внимание. И я, окрыленный любовью, сделал ей предложение…

Я сглотнул подступивший ком и взглянул в его, полные тоски, глаза.

– Мансур…

– Фарид, я тебя не виню, – перебил он меня, – и никогда не винил. Ты ведь знаешь, что мою судьбу решил строгий отец. А я, дурак, безвольно подчинился, боясь сказать слово против.

– Знаю, – кивнул я, – но мне от этого не легче, поверь. Получилось так, что я воспользовался тем, что тебя родители женили на Нине, и тут же активнее начал ухаживать за Зульфиёй, и в итоге сделал ей предложение, – я виновато опустил глаза.

Мансур молчал. Вокруг было слышно стрекотание ночных сверчков, и музыку, играющую недалеко от нас, которая напоминала, что у наших детей сегодня праздник. А мы продолжали вдвоём стоять посреди пустой ночной улицы.

Я почувствовал, как рука Мансура опустилась на моё плечо.

– Мои чувства к Зульфие никуда не делись, я просто спрятал их в самом отдалённом уголке своего сердца, заперев на десятки замков, но, знаешь, Фарид, я благодарен тебе! – он вздохнул. После стольких лет молчания слова признания давались ему с трудом.

– Я благодарен тебе за то, что ты стал идеальным мужем для Зульфии, за то, что я вижу её счастливой все эти годы. Ты даришь ей свою любовь и заботу, буквально носишь её на руках… И моё сердце, пусть и через печаль по несбывшимся мечтам, радуется этому! Что может быть лучше, чем видеть любимого человека счастливым? – он говорил это, и из его глаз текли непрошенные, горькие слёзы.

Слёзы и чувства, которые он хранил в душе долгие годы, которым он не позволял выходить наружу, наконец, вырвались на свободу…

Глава 17