Мой талантливый враг - 2

15.4

Её не было рядом, когда я проснулся среди ночи. Сразу понял, что-то случилось. Почувствовал это и не мог подняться, меня точно бетонной плитой придавил, и я оцепенел от ужаса неизбежности. Забыл, как дышать. Тянул время. Она сейчас вернётся, просто пошла в душ или в туалет. Я накручиваю. Совсем рехнулся на почве опеки.
Но противный голосок в голове повторял:

Она бы позвала.

Что-то не так.

Медленно поднялся с постели, посмотрел вниз и увидел её лежащую на полу без движения. Рядом валялся видеофон, на котором по кругу играла запись нашего выступления.

Я не злюсь, ты прости

Сам себя за эту боль

Не могу отпустить

Ведь она всегда со мной!

Нет. Нет. Нет. Она просто уснула. Испугалась меня разбудить, захотела посмотреть видео и уснула. Так ведь? Спустился к ней и осторожно поднял с пола и перенёс обратно. Её голова болталась на шеё как у тряпичной куклы.

– Нана, – позвал, чувствуя, как безумие берёт надо мной верх.

Это все неправда. Она проснётся. Коснулся плеча, сжал его до боли.

– Нана, пожалуйста.

Вцепился себя в волосы. Сколько раз я проигрывал эту картину в мозгу? Сколько попавших в делирий видел собственными глазами, как бы я ни готовился, все разбилось о жуткую реальность. Я даже времени нам толком не выиграл. Бесполезный. Ничтожный Винсент, уничтоживший всё.

Моей девушки больше нет. Ушла. И я ничего не сделаю. Все мои прежние попытки провалились, я не придумал лекарства от делирия. Это я во всем виноват.

Мне хотелось сделать себе ещё хуже. Умереть. Исчезнуть. Но сначала я позвонил самому страшному человеку в своей жизни, больнее чем он мне не сделает никто.

– Винсент, ты на часы смотрел? Какого дьявола звонишь в такое время? Или кто-то умер?..

Я рассмеялся. Страшно, безумно, надрывно, а затем зарыдал, не в силах ничего ответить. Пусть он приедет и изобьет меня до полусмерти. Он умеет, и сейчас мне это нужно как никогда.
Мне нужен мой чудовищный отец.
– Убей меня, папа. Убей меня, прошу! Я хочу сдохнуть!

Мгновения тянулись бесконечно, я прижимал к себе Нану, а когда услышал на улице сирены скорой помощи, то превратился в дикого зверя. Рычал на врачей, оскорблял, велел убираться к чертям.

Только появление Говарда Вестерхольта заставило послушаться. Вдруг он случайно заденет Нану, когда будет меня убивать. Так нельзя. Нельзя. Нельзя.

– Винсент, приди в себя.

Тряс меня за плечи. А я хотел, чтобы он бросил меня через всю комнату об стену. Я умолял.

Приехала Виви. Марко, даже Ласло приперся. Их лица расплывались перед глазами.

Полиция. Меня вели куда-то, задавали вопросы. Станиславус велел молчать после того, как я трижды повторил, что убил Нану. Кинулся на кого-то из законников, и меня всё-таки бросили за решётку.

– Для его же блага, – сказал отец. – Пусть придёт в себя. Только ремень у него заберите. А лучше руки ему свяжите, пока он их на себя не наложил.

Чёрт. Предусмотрительный у меня отец. Стал заботливым, когда от него требовалось превратиться в ту мразь из моего детства.

Утром пришёл герр Адель. Иззучалменя несчастными и понимающими глазами. Жалел. Я убил его дочь. Сначала трахнул, а потом она ушла в делирий. Может быть, хотя бы свернёт мне шею. Подался вперёд.

Но он успокаивал меня. Он! Безутешный отец, потерявший единственную дочь.

Я НЕ ЗАСЛУЖИЛ ИХ ДОБРОТЫ!

Следующие несколько недель меня держали в клинике для душевнобольных. Пичкали таблетками. Беседовали. Много говорили о ценности жизни, и чего бы хотела моя Нана.

К выписке я пришёл лишь к мысли, что смерти я попросту не заслужил. Вся эта боль должна остаться при мне навечно. Буду жить ради боли. Потому что это всё, что осталось от моей любви к Нане.

Въехал в ту самую квартиру, которую снял для нас. Мебель купить я ещё не успел. Притащил со свалки старый матрас с грязными разводами и оборудовал себе место для сна. Как собака сворачивался калачиком и мечтал на самом деле оскотиниться и превратиться в животное. И меня прекрасно это получилось.

Отчислился из академии. Амадеус пытался достучаться до меня. Пихал мне в руки смятый листок. Там было то, что я написал на спор, когда нас с Наной наказали за поджог сцены. Завыл как сбитая машиной псина, когда прочитал свои наивные строчки.

– Ты ублюдок, герр Циммерман, – сказал ему это в лицо. — Ты сломал её первый. Вы все. Эксперимент поставили. Не пускали к ней. Копались в голове. Я бы справился, я бы... я бы...
Принялся громить его кабинет и бить старые коллекционные пластинки. Амадеус не мешал, и мне быстро стало скучно.

Даже не сказал мне ничего, но и я облегчения не почувствовал, когда часть вины с себя снял.

В больницу к Нане меня не пускали. Особое распоряжение. Боялись, что я закачу там истерику и просто выкраду свою девушку. Правильно боялись, я себе уже не хозяин.

Превратил свою жизнь в тупое выживание. Разгружал какие-то коробки у магазина, лишь бы заработать денег на еду, выпивку и аренду. Приходил без сил домой, падал на матрас, а утром начинался мой новый круг ада.

В финале конкурса победила команда Иштвана и Немета. Мы с дистанции сошли в день нашего триумфа. Хотя Виви умоляла в память о Нане собрать себя в кулак.

В память… словно все вокруг смирились, что она на самом деле умерла.

– Ты и сам смирился, разве нет?

Только этой рыжей головы мне не хватало. А я всё гадал, когда ко мне припрётся бесполезное божество.

– Как ты вошёл? – пытался запустить в Музу пустой бутылкой, но у меня руки не поднимались после смены и выпитого спиртного.

– Жалкое зрелище, Вестерхольт.

Выругался на Хангрийском. Музы же его тоже понимают? Я послал его на хер, чего не уходит-то?

– То есть делать ты ничего не собираешься? Оставишь её в делирии?

– А что я могу? Ты сам видел, я чуть не прикончил того парня, пытаясь его разбудить. Мозги едва ему не вскипятил. А если Нана, – я понизил голос, – умрёт… Если она совсем умрёт?

– О, так ты ещё на что-то надеешься. Браво, не всё потеряно.

– И что ты предлагаешь?

– Я? Ничего. Я лишь вдохновляю. Хочешь отсыплю немного вдохновения?

На кой чёрт, я ответил ему что хочу?

В этот же миг Михаил вылил на меня ведро ледяной воды и свалил.

Удивительно, но подействовало, смыло не только запах блевотины, кажется, даже мозг впервые за долгое время начал работать.

Через пару часов, я уже сидел в экспрессе и ехал к герру Аделю в поместье. В этот раз я не хотел смерти. Мне нужна была коробка Наны. Тот самый недостающий ключ ко всему! Её душа.