Мой талантливый враг - 2

Эпилог

Никакой суеты не случилось после моих слов. Отец и дядя были пугающе спокойными, лишь сжатые добела кулаки выдавали в них ярость.

— Я знал. Я чувствовал, что-то не так во всем этим. А когда он привёл в наш дом Майер и Циммермана, мы должны были догадаться, — сокрушался Станиславус. — Его надо найти. Пусть ответит за все что сотворил с Софией, с детьми.

— Мы не можем брать на веру слова девушки, которая ещё вчера была лишена дееспособности, — упирался следователь.
Обвинять аристократа, пусть даже потерявшего власть и запятнавшего репутацию, дело серьёзное. Дядя одарил законника такой хищной улыбкой, что мне стало не по себе. Сочувствую ему. Сейчас герр Хаслингер, однажды потерявший любимую сестру, расскажет о всей серьёзности и щепетильности данногодела.

Отец тем временем вывел меня обратно в коридор. Я сделала что могла. Моя битва закончилась сегодня.

Измученный последними месяцами Винсент спал, прижавшись головой к стене. И я в очередной раз поразилась зоркости своего сердца. Оно выбрало и полюбило самого достойного человека. Я бегло оглядела участок, остальные мои спасители пока не разошлись, даже мадам Коч приехала в отделение. К счастью, у неё никто не брал отпечатки пальцев, иначе по этим людям пришлось бы играть реквием. Знаю я одну влюбленную Музу. Михаил, кстати, тоже где-то был. Стащил униформу и разгуливал под видом полицейского. Вскоре и Виви вбежала в участок, увидела меня, замерла, а потом бросилась вперёд. Она рыдала, умоляла простить её, но я и не злилась, даже не просила дать её показания против отца. Виви сама приняла такое смелое решение.

Здесь и сейчас меня окружают самые близкие люди. Отец мягко поддерживает за руку, потому что сил с каждой минутой у меня все меньше, ведь последний раз я ела утром в день выступления. У меня к нему осталась ещё одна просьба. И в этот раз, как и в детстве, я не шучу и предельно серьёзна.

— Папа, я хочу замуж за Винсента, — призналась я, понимая, как неуместна моя просьба может оказаться в сложившихся обстоятельствах. Но я буквально вернулась с тобой света, увидела, сколько лет разлуки мы вынесли. Теперь они нахлынули на меня всей мощью. Каждый день без него был похож на плохой сон. Хочу проснуться!

— Хорошо, приедем домой и начнём подготовку.

— Ты не понимаешь, папа. Я хочу сейчас.

Он посмотрел на меня. Больничная роба, на ногах ботинки размера на два больше, руки исколоты иглами.

— Милая, а красивое платье. Ты уверена?

— Хватит с меня красивых платьев. Я хочу только Винсента и твоего благословения.

Наш разговор, кажется, услышали все в участке, кроме спящего Винни. Вот теперь началась суета. Камеру для подозреваемых сняли со штатива. Кай вызвался вместо судьи зарегистрировать наш брак. Шайло и Мари Коч пытались срочно сообразить что-то с моей причёской, а среди конфискованных вещей даже белое платье нашлось.

— Я надеюсь, это не вещдок? Никого в нём не убили? — простонал отец.

— Обижаете. Обычный изъятый контрафакт, — оскорбился законник,ю
Я схватила платье и помчалась переодеваться в туалет. Виктория со своим фирменным цоканьем колдовала над моим макияжем.

— Адель, раздери тебя Музы. Ты же вроде за три месяца выспаться должна была, откуда мешки-то под глазами?

Кто-то даже умудрился букет раздобыть. Не буду спрашивать откуда. И меня совсем не смущает ленточка с надписью "помним, скрбим".

Перед Винсентом я предстала вполне себе невестой. Коснулась его плеча и ждала реакции. Мой парень медленно открыл глаза, Затем потёр их, посмотрел на меня вновь, оглядел присутствующих, прочитал надпись на ленточке и явно проникся торжественностью момента.

— Я умер?

— Нет. Женись на меня, Вестерхольт! Прямо сейчас.

Немного нервный взгляд на моего отца. Все никак не привыкнет, что он уже давно часть нашей семьи.

— Ты даже в таком месте умудрилась платье найти, Нана?

Если бы у меня были силы, я бы покружилась перед ним, но пока кружилась у меня только голова, а вместе с ней и вся комната.

— Красиво? — кокетливо спросила его, уже зная ответ, давно прочитала по его влюблённому взгляду.

— Очень красиво.

Все в моей жизни стало идти не по нотам, перевернулось с ног на голову, когда я встретила Винни. Было ли это судьбой, провидением, капризом Музы — не знаю. Но сказав «да» на самый простой вопрос, я почувствовала, что теперь прекрасного хаоса станет только больше. И я счастлива.

Букет ожидаемо поймала Шайло. Я в неё и целилась. Весьма полезно, когда твоя подруга — невеста принца. А вот рывок Виктории для меня оказался сюрпризом. Для Немета тоже.

— Просто ваша глупость ужасно заразительна, — краснея оправдывалась она, стараясь не смотреть Адриану в глаза.
Марко же печально смотрел на Виви, а та даже пытаться не стала. Бедняга.

Вместо праздничного банкета, нас накормили в полицейской столовой. И это была самая вкусная каша во всём Острайхе. Я мычала от удовольствия и сыпала комплименты смущённой работнице буфета.

После отец пригласил всех желающих продолжить вечер в нашем поместье, и туда нас так же везли на полицейских машинах. Очень празднично и с мигалками.

— Это самый безумный день в моей жизни, — признался Винс, а это уже мне комплимент.

Самый лучший, самый безумный и немного грустный. Всё как в жизни.

День, когда мы перестали жалеть о прошлом и винить себя.

До утра в поместье гремела музыка. Лучшие исполнители королевства сегодня не соревновались, а просто играли старые, знакомые всем песни, от которых щемило в груди, и хотелось подпевать.

Нас с Винни осмотрели врачи. И если моим состоянием они были удовлетворены, то мужу наложили шину и запретили делать резких движений. Мужу. Мы действительно это сделали!

— Жестоко! — встрял Иштван. — У них сегодня брачная ночь, не первая, конечно, но всё-таки. А Вестерхольт любитель резких движений!

Бросила на Винса убийственный взгляд. Неужели, я бы не проснулась без этого!

— Я и сама всё сделаю. Пусть лежит.

Теперь пришла очередь Винса краснеть от стыда, и опасливо коситься на дядю Станиславуса. Который только что подавился и отчаянно пытался откашляться.

В спальню мы поднялись с кряхтением, как два немощных старика.

Здесь Винни жил последние недели, дописывая пьесу. Кругом черновики, моя коробка с артефактами прошлого и надежда. Любимый не потерял её.

Закрыла дверь на замок, дернула несколько раз. А затем протянула Винсу платок.

— Будешь теперь с завязанными глазами всё время.

Он рассмеялся.

— А мы могли бы неплохо зарабатывать на этом. Твои стоны, моя импровизация, — он изобразил игру на гитаре, и до меня вдруг дошло. Змейка...

— О музы! У твоей гитары гриф с головой змеи, погоди... Это же... Это же! Я?

Догадка была насколько пошлой, что у меня ноги подкосились, когда я представила руки Винсента. Всякий раз, когда играл... Ох...

— Да-да, змейка. Ты все правильно поняла. Без медиатора, вот этими пальцами!

— Извращенец, — выдохнула с восхищением и толкнула его на постель.

— Извращенка, я тоже видел твою панфлейту. А твоё обращение со смычком!

***

Мы решили продлить свой академический отпуск и не возвращаться в академию, пока идет суд на Говардом Вестерхольтом. Я максимально пыталась оградить Винни от новостей. Одним днём мы просто погрузили вещи в фургон и отправились колесить по королевству. Учеба — последнее, что мне было нужно сейчас. Хотелось побыть плохой и безответственной девочкой. Спать на заднем изрядно продавленном сидении, выступать в кабаках за деньги, сочинять песни на салфетках.

Мы узнали, что Мари Коч стала ректором академии. Говарда посадили в тюрьму, а Циммермана и Флориана приговорили к общественно полезным работам, лишив всех прежних заслуг перед королевством. Он ещё легко отделались!Но и у меня кровожадность давно сошла на нет. Всё Флориан стал молодым папой.

Прогрессивный метод лечения взяло на вооружение новое руководства хосписа. Его даже назвали в честь моего мужа. Метод Вестерхольта. Винс позволил использовать семейное поместье в качестве больницы и для последующей реабилитации вышедших из делирия.

— Кем хочешь стать, когда вырастешь, Винни? — спросила однажды своего мужа, глядя сквозь люк фургончика на звездное небо.

— Врачом. Лечить музыкой. Я долго думал, в чем же моё призвание, кажется, догадался.

Тут же представила его в белом халате, с этими растрепанными волосами и серьгой в нижней губе. Чуть от ревности не умерла!

— Я с тобой. Работать мы будем вместе!
— Только, чур, без поджогов, моя курочка-змейка.
А вот это уж как пойдет!

Опасность делирия для нас миновала. Винс сам догадался, что сотворил отец. К счастью, так и не вспомнил деталей страшной ночи.
Но даже если мой муж вдруг провалится в небытие, я соберу всех наших друзей, и покажу им такую откровенную пьесу о любви, что лучше бы ему проснуться. Потому что я не утаю ни одной горячей детали!