Пособие честолюбца

Потом по камушкам

Первый прорыв в карьере — это когда не надо уже работать самому, а надо приспосабливать к этому занятию других. Здесь открываются совсем иные перспективы. Прежде всего, больше никем не контролируемого времени, которое надо тратить на три вещи: самообразование и попытки либо продвинуться дальше в этом учреждении, либо перескочить на более высокую позицию в другую. Последние две вещи более-менее очевидны, а вот самообразованием занимаются очень немногие. Не хватает сообразительности, расторопности, воли к победе и просто в лом. Но честолюбец должен стремиться стать суперспециалистом по тому поприщу, на котором он строит карьеру. В любом месте это можно сделать за счёт учреждения и в счёт оплачиваемого рабочего времени. Правда, не всегда учреждение об этом должно знать, ну да ладно. В конце концов, честолюбец это делает и для блага этого учреждения в том числе. Когда компетентность честолюбца перестаёт вызывать удивление, к нему меняется отношение. Общая зависть к удачливому сослуживцу приобретает уважительный оттенок — он же специалист. Занимать следующие позиции становится проще, потому что он обретает более твёрдую почву под ногами — репутацию знатока и свои реальные знания, которые он всегда носит с собой. В том числе и на флэшке.

Расправляя крылья

Хороший специалист начинает пользоваться многими преимуществами. Он может за счёт учреждения участвовать во всех нужных для честолюбивых замыслов общественных мероприятиях: семинарах, выставках, конференциях. Научившись говорить публично, честолюбец должен убеждать своё начальство, что надо выступить с докладом, дабы поддержать честь и престиж учреждения, и вызывается готовить доклад. Сам честолюбец не должен стремиться лезть на трибуну поперёд начальства. Предложат — выступит, не предложит — пусть начальство выступает. Всё равно ему через два мероприятия это надоест и честолюбец получит то, что ему нужно — трибуну и бесконтрольность. Это начало полёта. Честолюбец может начинать наводить мосты к коллегам по поприщу и высказывать умеренно оригинальные идеи. Самое время начинать пописывать в профильные журнальчики и Интернет-порталы. Надо из своей фамилии делать имя.

Как себя назовёшь

Имя — это та же репутация, только в более узкой, специализированной сфере. Для быстрого продвижения лучше всего делать имя в очень важных, но трудных для рядового коллеги областях. Например, если учреждение специализируется в области девелопмента и строительства, то самое милое дело для честолюбца — это землеотвод и согласовательные процедуры. Разобравшись однажды в теме, достаточно держать руку на пульсе, но ни с кем не делиться своими знаниями, потому что знания — основа репутации специалиста, а репутация — основной капитал честолюбца. Честолюбец всегда должен стремиться в область, где мутно — там самая большая и вкусная рыба.

Скрытое управление учреждением

Честолюбец знает, что вовсе не первое лицо управляет учреждением, а тот, кто готовит ему решения. Решения готовят специалисты, а не помощники первого лица, потому что они специалисты по интригам, а не по существу вопроса. Их всегда можно склонить к нужному решению, а они вынудят принять первое лицо то решение, которое нужно честолюбцу. Поэтому честолюбец, набрав вес и силу, устанавливает человеческие отношения с непосредственным окружением первого лица.

Ты — мне, я — себе

Секрет человеческих отношений прост — симпатия и возможная выгода. Когда прямая выгода — это уже деловые отношения. Сближают людей взаимное влечение (смотрите руководства по флирту), совместные интересы (балет) и совместный досуг (пьянство и блядки). Приходит честолюбец к секретарям или помощникам первого лица, не с пустыми руками, естественно, а с сувенирами (повод любой), законтачивается и задруживается. Но секс в стенах учреждения не приветствуется — честолюбец не трахается там, где выстраивает карьеру. Расставания часто сопровождаются расплёскиванием интимной срамоты, что погубило не одну блистательную карьеру. Повод поддерживать отношения? Их полно. Идём в концерт, в балет, в театр. Идём пить кофе. Идём пить пиво. Идём просто покурим, в конце концов. Книжку интересную принёс. Или новую сплетню на хвосте. Или дайте нитку и иголку, у меня пуговица оторвалась на самом важном месте. Поводов — миллион. Причина одна — контакт/ дружба/ доверие.

Честолюбца в любом учреждении можно вычислить сразу. Достаточно спросить нескольких человек, к кому можно обратиться, чтобы решить вопросы. Как правило, все укажут на одного, такого же голубчика как и вы, коммуникабельного проходимца, у которого со всеми любовь и дружба. Часто такой человек даже не занимает явно руководящих должностей, но его доходы и влияние ничуть не меньше, чем у номинальных руководителей. Многие честолюбцы останавливаются на этом уровне, заняв устойчивое, доходное и непотопляемое положение, а название должности и круг формальных обязанностей для них не имеет значения — они реально закрывают все вопросы в своём учреждении и именно их очень часто просят представлять своё учреждение в контактах с внешним миром. Потому, что они лучше всех ориентируются в истинном устройстве своего учреждения (опять-таки в системе внутрикорпоративных личных человеческих связей, имеющих другой паттерн, нежели официальная структура). Потому, что они могут быстрее обеспечить прохождение любого документа, нежели даже само первое лицо, которое запросто могут саботировать.

Первые лица честолюбцев не любят, потому что влияние честолюбца конкурирует с их официальными властными полномочиями. Поскольку первые лица сами, как правило, назначенцы, то они страшно ревнуют. Это нормальная человеческая реакция. Чтобы с первым лицом не было конфликтов, честолюбец должен шифроваться как можно тщательнее.

Юстас — Алексу

Скромность, секретность и скрытность — вот основные добродетели честолюбца на всём этапе построения карьеры.

Скромность — это вовсе не порок, когда сам себя не похвалишь, то стоишь, как обосранный. Скромность — это когда ты сам себя не выпячиваешь на первый план, не ходишь и всем на каждом углу не трындишь, какой ты козырный и незаменимый. (Такие балбесы мигом теряют влияние и вылетают на воздух — такие тексты не прощает прежде всего здоровый советский коллектив: а мы что, пальцем деланные? Ответ — да, но про себя.) Честолюбец держится скромно, действует тихо, но дерзко и решительно. Главное — не распускать язык. Надо уметь сливаться с мебелью и занавесками.

Секретность. Это когда все примерно знают, чем вообще занимается честолюбец, но никто не знает, чем именно. Ключевые файлы запаролены, флэшка запаролена, важные документы лежат или лицом вниз, или в сейфе, или в портфеле на кодовом замочке. Когда принципиальных телефонных разговоров никто не слышит, когда принципиально нужных людей никто из учрежденческих коллег больше не знает, когда нужные письма исходят и попадают только через запароленную электронную почту честолюбца.

Скрытность — это когда никто не знает, что у честолюбца в голове, когда никто про него толком сказать не может: кто он, что он представляет из себя вне окружения коллег, с кем он дружит, где бывает, с кем встречается.

О секретности можно почитать руководство Кита Мелтона «Настольная книга шпиона. Шпионаж в вашем офисе».

Вообще между честолюбцем и разведчиком много общего: им обоим надо просачиваться, добывать и обрабатывать информацию, вербовать сторонников, выводить из игры противников и так далее. Обо всём можно найти специальную литературу.

Покровители и сторонники

Искусство обзаводиться покровителями — высший пилотаж мастерства честолюбца, экзамен на творческую зрелость. В то время как умение обзаводиться сторонниками — рядовой тест на профпригодность. И те, и другие имеют на честолюбца свои виды. Что им честолюбец обещает взамен помощи — это вопрос его личной фантазии и совести. Главное — чтоб потом не пошёл о честолюбце слух, что он неблагодарный барбос. Сторонникам можно делегировать неблагодарную работу в расчёте на перспективу. Покровителям же надо будет оказывать не только знаки внимания, но и посильные услуги: от сбегать за водкой до неизвестно чего.

Покровители бывают двух типов: сильно заинтересованные в успехе честолюбца и несильно, помогающие по мере назойливости честолюбца.

Заинтересованные покровители — это, как правило, родня, друзья родни, старые друзья семьи и прочие, которым хотелось бы видеть своего человека могущественным и влиятельным.

Незаинтересованные — это те, к кому честолюбец напрашивается сам, униженно выклянчивает благосклонность, без конца заносит сувениры, напоминая о себе. Этот тип никогда не будет инициативно хлопотать и энергично споспешествовать успехам честолюбца. Честолюбец всегда может стать разменной монеткой в большой игре такого покровителя, которым, соблазнив чем-то и сорвав с долго высиживаемого места, потом подотрут задницу. К примеру, кто-то из таких покровителей может по просьбе своего товарища порекомендовать честолюбца на какую-то должность, на которой честолюбца как чужака подставят и сдадут, повесив всех собак и закрыв перед кем-то тему хищений либо преступной халатности. Ясное дело, что зубов бояться — в лес не ходить, но с чужими людьми всегда надо быть осторожным, когда они вдруг делают интересное, на первый взгляд, предложение. Жизнь наша устроена так, что никому никого не жалко, и четыреста ударов палкой по жопе друга — это совершенно не больно.

С незаинтересованными покровителями нужно обращаться абсолютно предметно, приходя к ним с проработанными вопросами и чёткими конкретными просьбами: позвонить тому-то и сказать то-то и то-то. За это как-то покровителя поощрять.

Опыт поиска покровителей в России свидетельствует, что без ясной мотивации ни одна сиятельная сволочь не чихнёт, а сдаст ни за понюшку табаку. Людьми в России не дорожат ни на одном уровне, поэтому лучше всего всё-таки честолюбцу рассчитывать на собственные прохиндейские таланты. И ещё одно замечание: каждый мало-мальски влиятельный и состоятельный человек окружён таким густым роем прилипал и прихлебателей, что, даже пробившись сквозь них к телу, нет никаких шансов, что и вас будут воспринимать не как очередного корыстного надоедалу (что, в общем-то, так и есть).

Особенность России ещё и в том, что расслоение по социальным стратам происходит очень быстро, и вчерашние школьные друзья могут либо вознестись, либо остаться далеко внизу. В любом случае, никто никому, скорее всего, помогать не будет, а в руку, протянутую за помощью, смачно плюнут. Наша способность с интеграции и кооперации стремится к нулю, что очень хорошо и наглядно проявлялось при советской власти в Советской армии. Все нацмены держались своими землячествами, и только русские придерживались своего основного принципа: бей свой своего, чтоб чужие боялись.

И потом ещё один момент. Почти все, кто выбились наверх, действовали или с минимальной посторонней помощью, или, что вероятнее всего, вообще без оной. Они такие же скользкие и вёрткие прохиндеи, как вы. С какой радости они будут кому-то помогать, если им никто не помогал? В любом случае, начинать этот почин с себя и с вас они не собираются.