ГУЛАГ уже не тот, но кое-что осталось

Приобщение к науке

Мое приобщение к науке началось практически сразу после перехода с заочной формы обучения на очную. Мне повезло. На перевод согласился Брянский технологический институт, где на дневном училась моя будущая жена, а на вечернем — мой брат. Все ж веселей приехать в город, где есть родственные души.

В институте на меня обратил внимание преподаватель профильной кафедры. Он руководил хоздоговорной темой, и ему нужен был человек, имеющий допуск к деревообрабатывающим станкам. Поскольку я после техникума, то есть вероятность, что такой допуск у меня может быть.

— Ты можешь работать на деревообрабатывающих станках?

— А как же.

— И допуск имеешь?

— Удостоверение станочника IV разряда Вас устроит?

— Конечно. А ты можешь его принести?

— Могу.

Принес. Он сделал у себя какую-то отметку и предложил поработать. Надо было изготавливать опытные образцы. Я согласился. Он расспросил меня, где я работал, какой техникум заканчивал. Надо сказать, что наш техникум был популярен по всей области. Так я стал подрабатывать. Прибавка к стипендии не ахти какая, но все-таки. Преподавателю понравилось, как я работаю, и он начал привлекать меня к экспериментам.

Заведующей этой кафедрой был ректор. На кафедре, естественно, обсуждалась моя кандидатура. Ректора она заинтересовала. Как раз в это время проректор по науке подыскивал студента на должность председателя студенческого научного общества, так называемого СНО. Ректор и предложил ему присмотреться ко мне. Присмотрелся. Просмотрел мои документы. Решил, что я ему подхожу.

Меня тут же избрали в комитет комсомола и поручили заниматься студенческой наукой. Через некоторое избрали председателем СНО. Так с первого по пятый курс я был правой рукой проректора по науке. К работе относился серьезно. Да так, что некоторые преподаватели и зав. кафедрами шарахались от меня, настолько я их доставал.

Декана строительного факультета так раскритиковал, что им партком занимался. Ясно, какое у него было отношение ко мне. Моя девушка училась на этом факультете и работала у него в кружке. Так она панически избегала контактов со мной в институте: не дай Бог, декан узнает. Жаловались проректору. А тот только улыбался. Ему нужен был такой настырный помощник.

У меня было свободное посещение лекций. Но я старался без особой нужды не пользоваться этой льготой. Наоборот, регулярно посещал лекции, и садился на первых рядах. Внимательно слушал преподавателя и конспектировал. Это избавляло меня от необходимости читать учебники. При подготовке к экзаменам мне было достаточно просмотреть конспект, и пять баллов было обеспечено.

Готовился я к экзаменам, лежа в постели. Этому меня научил в техникуме преподаватель по сушке древесины, директор техникума. Он говорил:

— Ребята! Имейте в виду, ваш мозг не способен длительное время воспринимать информацию. Поэтому, если вы лежите в кровати, и через некоторое время ваши глаза закроются, то ваш мозг отдыхает. Не страшно, если вы вздремнете. Мозг лучше отдохнет, и компенсирует вам время на отдых.

Я решил, что директор техникума глупость не скажет, и взял это на вооружение. Наверное, и поэтому тоже я всегда неплохо сдавал экзамены.

За все время обучения почти всегда получал повышенную стипендию. Плюс надбавка за направление от производства. При обычной стипендии в 35 рублей я получал 57 руб. 50 коп. Отец, проработавший всю жизнь на почте, имел оклад в 60 рублей. По этому поводу я над ним подшучивал. Так что мои опасения при переходе на очное обучение, что мне не сможет отец помогать, оказались напрасными. Тем более были кой-какие запасы. Да и с производства мне вначале очень помогли. Выплатили квартальную и годовую премию, затем и тринадцатую зарплату тоже. Поэтому я был довольно состоятельным студентом.

А свободного времени у меня практически не было. К организационной работе прибавлялась масса другой. Например, на новом месте надо было становиться на партучет. А это сопровождалось партийным поручением, которое, как правило, никто не хотел выполнять. Вот и мне поручили такую ерунду, что я не знал с какого боку за нее взяться. Надо было организовать книжный киоск в вестибюле института.

Делать нечего. Кандидату надо выполнять партийное поручение. Пошел к девчатам в общежитие, бросил клич: кто хочет быть продавцом в книжном киоске? Нашлись желающие, и киоск заработал. У меня к этому времени накопилось довольно много специальной литературы. Выбрал, что мне уже не надо было, и выставил на продажу. Раскупили.

Я и сам занимался в научных кружках. Мой реферат по политэкономии дошел до республиканского конкурса студенческих работ, и завоевал там Диплом первой степени. Преподаватель политэкономии была на седьмом небе от счастья.

Были у меня и конфликты с некоторыми преподавателями. Например, преподаватель теории машин и механизмов плохо читал лекции. Никто его не слушал. Я пару лекций высидел, а потом заявил старосте, с которым с первого дня дружил.

— Ну ты как хочешь, а я на эти лекции ходить не буду.

— Как знаешь. Только ты деканат предупреди.

— Так у меня ж свободное посещение лекций.

— Но все равно предупреди, пусть знают, что это за преподаватель.

Пошел в деканат, и для пущей важности написал заявление: прошу освободить меня от лекций по теории машин и механизмов, так как они меня не удовлетворяют. Но в деканате почему-то на мой демарш не отреагировали. Я во время этих лекций шел в библиотеку и занимался самостоятельно, благо был полуторалетний опыт заочного обучения. Экзамены же никто не отменял.

До экзаменов оставалась дней десять, как собрали цеховое партийное собрание с повесткой дня по подготовке к экзаменам. В нашей ячейке были и зав кафедрой теоретической механики, и ректор, и проректор по научной работе, и человек восемь студентов с нашего курса. Наши ребята забеспокоились: как же сдавать экзамен. Стали меня уговаривать выступить.

— Чего я должен выступать? Я этот предмет еще по техникуму знаю, к тому же я занимался, и экзамена не боюсь

— Ну выступи, чего тебе стоит. Тебе ничего не будет, а нас завалят.

Долго меня уговаривали и уговорили. Взял слово. Рассказал в присутствии того преподавателя, как он читал лекции, и обратился к заведующей кафедрой в оставшееся время провести какие-нибудь обзорные лекции, чтобы хоть как-то подготовить студентов. На следующий день преподаватель навсегда исчез из института, а зав кафедрой прочла нам несколько лекций. Экзамен принимала она. Я немного запутался в одном вопросе, она хотела задать дополнительный вопрос, чтобы поставить пять, но я отказался. На пять я не знаю, мне хватит и четыре.

А вот преподавательница теоретической механики меня обожала. Мало того, что я хорошо решал задачки, но и теорию знал неплохо. Как-то она что-то неправильно написала на доске. Я поправил. С тех пор, когда она в чем-то сомневалась, она спрашивала меня, что должно быть дальше. Экзамен я сдал досрочно на пять.

На третьем курсе производственная практика. Меня с еще одним студентом поставили на простенькую поточную линию собирать дверные блоки. Присмотрелись как работают ассы, и решили, что мы можем лучше.

— Давай покажем класс научной организации труда.

— Давай.

Подготовились, и в первый же день дали норму, но до асов не дотянули: с запасами немного просчитались. На второй день учли недостатки, и существенно переплюнули асов. Те взмолились, дескать, уберите их от нас, а то они нам нормы нагонят.

Убрали. Меня поставили подручным на вайму для склейки дверных коробок. Станочница с претензиями к мастерице:

— Что Вы мне этого «зеленого» даете.

Мастер смеется:

— Подожди пару дней. Просить будешь, чтоб не забирала.

Когда я организовал работу так, что она только успевала включить и выключить вайму (все остальное делалось на холостом ходу) она восхитилась:

— Откуда ты это знаешь?

— Первый раз вижу. Просто я хорошо думаю.

Через несколько дней заболел станочник шипорезного станка. Мастер ко мне.

— Справишься?

— Запросто.

Поставили меня на шипорезный станок. «Вайма» закатала скандал мастеру. Та смеется:

— Что я тебе говорила? У меня шипорез простаивает, а подручного тебе подберем. Теперь ты знаешь, как его научить.

Так студенты показали кадровым рабочим, как надо работать.

На преддипломную практику я, естественно, поехал на прежнее место работы. Там на дальнем отделении строили зону для особо опасных преступников и современный цех древесностружечных плит. Меня назначили на должность, и сказали, что к работе меня привлекать не будут. Делай диплом. Дали мне проект нового цеха. Пиши, что надо.

По конструктивной части надо было что-нибудь усовершенствовать. Дали командировку в Москву на машиностроительный завод. Директор этого завода вызвал главного конструктора и дал задание выдать мне копию нового древесностружечного станка. Для диплома этого было более, чем достаточно. Можно было больше внимания уделить научной части.

По окончании практики стало известно, что заканчивается строительство нового многоквартирного дома. Коллеги подсказали:

— Иди к начальнику, проси квартиру. Тебе дадут.

Пошел. Попросил.

— Тебе какая нужна квартира?

— Однокомнатная. Мы пока вдвоем с женой.

— Нет проблем. Дадим. Начальник отдела тебя хвалит. Нам такие работники нужны.

— Что для этого нужно?

— Ничего. Я сказал. Этого достаточно.

Странно как-то. На всякий случай оставил ребятам заявление, которое так и не понадобилось.

В институте мне немецкий язык трудно давался. Технические тексты хорошо переводил, так как досконально знал технику и технологию. Даже преподаватель просил переводить при случае статьи из немецкого журнала. Разговорный же язык ну никак не давался. Я думаю, виноват в этом склад моего ума. В школе выучить стихотворение для меня была проблема. Ни одного правила наизусть не мог запомнить. Зато суть этих правил знал хорошо, поэтому и писал без ошибок, и все задачи легко решал.

Видимо у меня зрительная память плохая, а логическая хорошо развита, поэтому с иностранными языками такая проблема. С английским тоже самое. Гораздо позже мне пришлось переводить евростандарты. Равных мне не было, а попробовал изучить английский. По работе надо было. Даже репетитора нанял. Не получилось. Пришлось отказаться.

Диплом я защищал первым. По дороге в общежитие получил письмо. Ребята писали, что сдается дом, а при распределении лучше быть самому. Думаю, что делать. Пока весь курс защитится, понадобится примерно месяц. Я за это время съезжу на работу, может с квартирой решится вопрос. Пишу письмо жене, что мол так и так, уезжаю на Север. А сам купил билет и уехал.

Приезжаю, а дом не приняли. Понадобится дней десять на устранение недоделок. У меня такое время терпит. Иду к начальнику.

— Ты что насовсем приехал?

— Да нет, из-за квартиры приехал. Диплом недели через три получать.

— Ну и зря. Я ведь тебе сказал, что получишь квартиру.

— Ну знаете ли. Это же квартира. Переживаем мы. Особенно жена. Я чуть-чуть подожду. Все равно пока в институте делать нечего.