Измена. Она его украла

Глава 23

Делая вдох, второй, и меня понемногу отпускает. Неприятное место и гнетущее послевкусие…

Смотрю на кусочек пластика в руках и понимаю, что не хочу этим заниматься. От слова совсем.

Из-за поворота показывается свекровь. Вся в черном, бредет, едва разбирая дорогу.

— Анна Ивановна! — обращаюсь первой, так как она ничего не видит перед собой.

— Таня, — ее взгляд чуть проясняется и тут же холодеет. — Мне все известно!

Резко заявляет она, и я недоумеваю. Если ей все известно, то откуда такая реакция?

— Поговорили со следователем? — максимально отстраняюсь от ситуации, понимая, что ей плохо.

— Поговорила, еще как! — я вижу, что она заводится все больше. Для нее я — как красная тряпка для быка.

— Что ж, раз вы в курсе всех событий, должны осознавать, насколько мне неприятна вся ситуация и я не хотела бы и дальше развивать эту тему. Просто организуем похороны для Юры.

— Не хочешь? — взвивается свекровь, переходя на повышенные тона. — Она не хочет! Нет, ну это просто свинство! Довела Юру до того, что он вынужден был искать любви и внимания на стороне, потом схватился за подработку, чтобы ей угодить! А она даже вспоминать об этом не хочет?! Вы такое видели когда-нибудь? — обращается к посторонней женщине, что спешит скрыться в здании морга.

— Что вы такое говорите, Анна Ивановна? По-вашему — это я во всем виновата? И в постель к нему девицу засунула, и с криминалом из-за меня связался?? Да я ни копейки не увидела от тех денег, что он заработал нелегально. Все спускал на своих проституток, прости Господи!

— Не смей! Не смей мешать его имя с грязью! — она кричит на меня, потом начинает рыдать. Ведет себя неадекватно и мне страшно. Никогда не видела Юрину мать в таком состоянии. — Будь ты проклята! Ненавижу-у-у!

После этих слов я ухожу. Не вижу смысла что-то говорить, доказывать, успокаивать. Я и понимаю ее, и в тоже время — очень обидно. За все годы, я ни разу не позволила себе неосторожного слова в ее адрес, никогда не осуждала и не критиковала. Не становилась между сыном и матерью: считала, что родительские узы священны и их нужно уважать. А что получила взамен? Проклятия и обвинения во всех смертных грехах!

Непрошеные слезы закипают на глазах. Опять я одна против всего мира! Когда это закончится?

Ради проведенных вместе лет, ради самой себя и чтобы по-человечески проститься с Юрой, я все же заставляю себя окунуться в рутинные дела. Нахожу место для захоронения, а это, между прочим, не так-то просто и недешево. Заказываю простой, но пышный венок с надписью: «Юрию от Татьяны». Никакой любви, никаких благодарностей, приписок «от жены».

На гроб и поминки не остается денег. И это та еще задачка. Можно занять у своих родителей, но не хочу нагружать их финансовыми проблемами. Можно позвонить свекрови, она-то денег не пожалеет для сына, но после ее слов — желание звонить пропадает. И тут я вспоминаю, что мне отдали Юрино портмоне и документы.

В ближайшем банкомате проверяю зарплатную карту: суммы хватит, чтобы покрыть все оставшиеся расходы, и я выдыхаю с облегчением. Ни копейки на себя не потрачу, пусть все пойдет на него, на моего неверного мужа.

Возвращаюсь домой почти под вечер. Меня шатает от усталости и голода. Я забываю вовремя есть, но и черт с ним, с ужином! Устала, как собака.

Под подъездом стоит машина с мигалками. Подхожу ближе, догадываясь к кому приехали правоохранители.

— Добрый вечер! Ко мне? — интересуюсь у следователя, что выглядывает в окошко при моем появлении.

— Добрый! — кивает Корсиков. — Не хотел вас отрывать от дел, но и не предупредить не мог. Завтра состоится опрос еще одного свидетеля, который требует ваше присутствие при разговоре.

— Мое? Зачем? — я удивлена до невозможности. Кому это понадобилось?

— В себя пришла Светлана, жена Владислава. Утверждает, что у нее есть срочная информация для вас и полиции. Отказывается говорить с кем-либо, кроме вас, Татьяна. Помогите следствию, — просит он. И как тут отказать?

— Хорошо, я встречусь с ней. Когда и где мне быть?

— Завтра с утра я за вами заеду. Часов в восемь. Вы будете готовы?

— Так рано? Ладно, Максим… э-э-э…

— Александрович, — подсказывает.

— Хорошо, Максим Александрович. До завтра.

— До завтра, Таня!

Дома меряю комнату шагами. Что может знать Света? Зачем ей встреча со мной? Что произошло в ночь убийства?

Мысли роятся в голове, и я никак не могу уснуть. Желудок голодно урчит, и я нахожу остатки овсянки. Скармливаю простую кашу на воде ослабленному организму и отправляюсь спать. Но спокойный сон мне и не светит.

После еды желудок бунтует и меня снова рвет. В этот раз я всерьез задумываюсь, а не подцепила ли какую-нибудь дрянь? Ротавирусная инфекция? Не похоже. И тут холодный пот прошибает от новой мысли: а когда последний раз у меня были женские «дела»?

Бросаюсь к смартфону, где у меня есть календарик с пометками. Черт! Черт! Черт! Задержка три недели. Конечно, я много нервничаю последнее время, и график вполне мог сместиться. Но, тошнота? Последняя близость с мужем была давно. Месяц? Полтора назад? Трудно сказать. И с Владом так неосторожно сблизилась! Дура, какая же ты, Танька, дура!

А что толку себя корить? Если и залетела, то сама во всем виновата. И теперь остается открытым вопрос: чей это может быть ребенок? По срокам — скорее Юрин. Так как с Владом все произошло совсем недавно. Но страх парализует мозг, и я в очередной раз задаюсь вопросом: а вдруг?