Измена. Она его украла

Глава 4

Я прохожу мимо, не удостаивая изменника-мужа и взглядом. За нами закрывают дверь, и только после этого мы выдыхаем.

— Вот и все, — горько произношу, чувствуя сильнейшее моральное опустошение.

— Нет, это только начало, — устало трет лоб Влад. — Впереди суд, это неприятно и гадко. Мне бы хотелось оградить тебя от этого, но, увы. Придется поприсутствовать.

— Я понимаю. Подкинешь меня к дому? Или мне такси вызвать?

— Подкину, идем.

Едем в полном молчании. Я давлюсь слезами, отвернувшись к окну. Боже мой, почему же так больно! На кого я потратила десять лет своей жизни. Так любила, буквально молилась на него. А он даже не удосужился сказать «прости».

Я забываю сказать адрес куда ехать. Прихожу в себя только тогда, когда Влад останавливается у коттеджного поселка.

— Где мы? — спрашиваю, стирая соленые капли с лица. Немного стыдно перед Владом за слезы.

— Подумал, что тебе сегодня так же паршиво как и мне. И лучше не оставаться одной. Это дом моих родителей, они сейчас в отъезде.

Влад подъезжает к симпатичному двухэтажному домику. Всегда мечтала жить в таком, но Юра настаивал, что квартира удобнее и не требует столько внимания, как собственный дом.

Не знаю, что и сказать Владу. Пожалуй, я предпочла бы оказаться одна дома и прореветь всю ночь напролет. Но в квартире все напоминает о предателе муже и пахнет его парфюмом.

— Ладно, устрой мне экскурсию, — соглашаюсь, сама не ожидая от себя такой смелости. А что мне терять? Кто упрекнет меня в том, что поехала ночевать к чужому мужчине? Юра наверняка сейчас утешается в объятиях своей Светочки. И плевать он хотел на мои чувства.

Влад чуть усмехается и идет к дому. За невысоким забором аккуратные клумбы с цветами и декоративными кустарниками. Отмечаю окружающую красоту между делом, с трудом понимая, что делаю и куда иду. Голова ватная, в душе — не передать словами.

Влад отмыкает ключом двери и пропускает меня вперед:

— Добро пожаловать.

Скидываю надоевшие туфли и плащ. Странное ощущение. Хочется плакать, но я себе не позволяю, держусь. Рядом со мной — человек с подобными переживаниями и мы как два дерева после урагана: ищем, на кого бы облокотиться.

— Сейчас поставлю чайник, где-то должен быть сахар и прочее, — Влад суетится у плиты, периодически поглядывая на меня. Сейчас он не кажется таким неуязвимым как раньше. Пытается мне угодить, когда ему самому помощь нужна. Чтобы занять руки, напрашиваюсь в помощники.

— Давай, я сама, — забираю у него из рук заварник, куда он по незнанию высыпал половину пачки заварки. Ставлю все на стол, достаю чашки.

— Тут, наверное, и есть нечего. Кроме вот этих хлебцов, — с полки достает запечатанную упаковку.

— Неважно, — машу рукой.

Господи, как все неважно, на самом деле. Этот чай, дурацкие хлебцы, чайник со свистком! Все это! И самое страшное, что я — стала неважной и ненужной для Юры. Человека, с которым прожила десяток лет, от которого мечтала завести ребенка. Спасибо небу, что не сложилось. На секунду представила себя с малышом на руках в подобной ситуации. Это же просто ужас!

Опускаюсь на стул, не представляя о чем можно говорить в подобной ситуации. Мысли крутятся об одном и том же.

— Как давно ты стал подозревать жену? — спрашиваю у Влада.

— Что? — он поворачивается ко мне лицом, и от взгляда не укрываются его покрасневшие глаза.

— Как давно ты знаешь о… Юре? — спотыкаюсь на имени мужа.

— Недели три назад стал замечать частые Светины отлучки, дополнительные смены, внезапные звонки посреди ночи. Я в работе весь был, громкое дело вел в суде. Совсем не до семьи стало. Возможно, это и стало толчком. Дальше — больше. Засос на шее, пароли на телефоне и на ноуте, вранье. Я в адвокатской практике насмотрелся всякого, сложить один и два не составило труда.

— А почему мне позвонил? — впервые поинтересовалась с момента знакомства.

— Навел справки о семье Юрия. Номер пробил через знакомого в полиции, адрес там же. Так узнал о тебе, и стало обидно. Нас водят за нос, в то время как мы продолжаем заботиться, любить, баловать.… И решился позвонить.

— Да уж, — чуть подумав, добавила. — Спасибо. Иначе так и жила бы в розовых очках. А он за моей спиной водил любовниц. Как же это гадко!

Я поежилась, обхватив себя за плечи.

— Гадко, согласен, — увидев мой жест, предложил. — Хочешь, камин разожжем? Дом немного остыл за время отсутствия родителей.

Я пожала плечами. Мне в принципе сейчас все равно: холодно ли, жарко, уютно или нет.

Влад все-таки пошел разжигать, и я увязалась следом. Лишь бы не сидеть в тиши вечереющей комнаты в одиночестве. Иначе не удержусь и скачусь в самоедство, слезы и черную депрессию.

В большой гостиной оказалось очень уютно и красиво. Весь дом был пропитан семейной любовью и светом. Разные мелочи, вроде декоративных статуэток, картин в резных рамках, фотографий на стенах — очень оживляли интерьер. И все эти вещицы были очень к месту, что говорило о хорошем вкусе хозяев.

В глаза бросилась старая цветная фотография. Такая и у меня есть, родом из детства.

— Это ты? — спросила у Влада, указывая на мальчишку в коротеньких шортиках.

— Да, — мне показалось, или он смутился. — Мама очень любит эту фотографию и всегда вешает на видное место. А ее подруги обычно спрашивают хором: неужели это ваш Владик? Какой славный мальчуган!

Влад так забавно и точно изобразил голоса тех самых маминых подруг, что я не удержалась и прыснула со смеху.

— Прости, — поставила рамку на место, — но ты и правда на этом фото очень славный мальчуган.

— Спасибо, наверное, — пробурчал Влад, отворачивая лицо к камину. От маленького мальчика на фото мало что осталось. Сравнила его с оригиналом и сходство нашла лишь во взгляде, в те редкие минуты, когда Влад улыбается.

— Сейчас станет теплее, — сказал он, пристраиваясь на ковре у камина. — Дров много, сухие, так что не замерзнем.

Я сажусь рядом, вытягивая ноги поближе к теплу. Языки пламени завораживают. Хочется бесконечно смотреть, не отрывая взгляда. Что-то есть магическое в причудливом танце огня: хочется окунуться в него целиком, избавиться разом от грязи, боли, переживаний, людской несовершенности, собственных обид.

— Хорошо здесь, да? — говорит Влад, поддавшись очарованию стихии.

— Угу, — отвечаю ему, не в силах сконцентрироваться на чем-то еще, кроме искорок огня.

Где-то вдалеке трезвонит мой телефон, но мне лень даже пошевелиться. Здесь и сейчас мне чуточку легче, и нет никакого желания возвращаться в жесткую бесцветную реальность.