Как богатыри на Москву ходили

Глава 2. Добрыня Никитич едет на поиски царицы

И после пира почётного

(не отправлять же Добрыню голодного),

опосля застолий могучих,

пошёл богатырь, как туча,

на леса, на поля, на болота:

— Ну держись этот кто-то,

вор, разбойник, паскуда!

Я еду покуда.

А пока былинный ехал,

ворон чёрный не брехал,

наблюдая с вершины сосны:

в какую же сторону шли

богатырские ноги

в сафьяновой обуви?

И взмахнув крылом,

полетел не к себе в дом,

а на Сорочинскую гору,

до самого дальнего бору.

Там в глубокой пещере,

за каменной дверью

сидит змей Горыныч о семи головах,

семи жар во ртах,

два волшебных крыла и лапы:

дев красных хапать!

Как нахапается дев,

так и тянет их во чрев,

переварит и опять на охоту.

На земле было б больше народу,

если б не этот змей.

А сколько он сжёг кораблей!

Но это история долгая.

Царица Забава невольная

в подземелье у змея томится.

Горыныч добычей гордится,

обхаживает Путятичну,

замуж зовёт, поглаживает,

кормит яблочками наливными

да булочками заварными,

а где их ворует, не сказывает.

Забавушка животине отказывает,

замуж идти не хочет.

Змей судьбу плохую пророчит

на всю Рассею могучую:

— Спалю дотла! Получше ты

подумай, девица, да крепко.

Зачем тебе надо это?

Ни изб, ни детей, ни пехоты,

ни торговли купчей, охоты.

Лишь пустое выжженное поле.

От татар вам мало что ли горя?

А пока Забава раздумывала,

чёрный ворон клюнул его,

дракона злого, за ухо:

— И на тебя нашлась проруха —

удалой Добрынюшка едет,

буйной головушкой бредит:

зарублю ту ведьму или навью,

что украла племянницу княжью!

Сощурился Горыныч, усмехнулся,

в бабу Ягу обернулся:

— Коли хочет Никитич бабу,

значит, с Ягой поладит, —

и юркнул в тёмны леса.

Добрыню же кобыла несла

да говорила:

— Чую, хозяин, я силу

нечистую, вон в том лесочке.

— Но, пошла! — богатырь по кочкам

в сторону прёт другую,

не на гору Сорочинскую, а в гнилую

сахалинскую гиблую долину,

где я, как писатель, сгину

и никто меня не найдёт.

Вот туда конь Добрыню несёт.