Экстрасенс разбушевался

Глава 6

Генкель скучал, сидя за столом. За окном редакции газеты «Бильд» кипела жизнь: по улицам ездили машины, торопились прохожие, гуляли парочки, но это совершенно не интересовало репортера. «Франкфурт – скучный город, ни одной сенсации за последний месяц, – думал он. – А газете они требуются. Нет сенсации, нет и тиража». Еще больше сенсация была нужна самому Генкелю. Его последний репортаж о крысах, обнаруженных в муниципальных домах, интереса у читателей не вызвал. Как ни старался репортер, нагнетая страсти, да и фото мерзких грызунов выглядели внушительно, на сенсацию статья не потянула. Вот бы разорившийся финансист с крыши небоскреба спрыгнул! А еще лучше – руководитель СДПГ[28] проворовался и потратил партийные деньги на любовницу. ХДС[29] не тронешь – «Бильд» его поддерживает, так что социалисты в самый раз. Как можно было бы завернуть! Генкель аж зажмурился, представив.

– Вам письмо.

Репортер открыл глаза. Перед ним стоял посыльный и протягивал толстый конверт.

– Данке, Курт, – сказал Генкель, взяв пакет. Курт кивнул и ушел. Репортер взял ножницы и отрезал ими полоску на конверте. Резким движением вытряхнул его содержимое на стол. На мгновение замер при виде небольших книжечек с черным орлом на обложке. Затем схватил одну и открыл. Рассмотрев текст и фото, бросил и схватил вторую. Подержал в руках и отложил. После чего, наконец, взял листок бумаги. Пробежав глазами текст, отложил письмо и схватился за телефон.

– Чего тебе, Гюнтер? – проскрипел в наушнике недовольный голос главного редактора.

– Добрый день, босс! – отрапортовал Генкель. Шеф любил, чтоб его называли на американский манер. – У нас, кажется, сенсация.

– Бегом ко мне! – повеселевшим голосом приказал главный. – Живо!

Спустя несколько минут, положив на стол письмо и документы, он задумчиво посмотрел на стоявшего перед ним Генкеля.

– Надо же, – заключил, крутнув головой. – И с чего русский написал именно тебе?

– Я ему понравился, – улыбнулся репортер.

– Не ты, а «Бильд», – осадил шеф. – Просто из наших репортеров он знаком только с тобой. Повезло. Значит так. Через час жду от тебя статью. Заголовок… – он задумался. – «Жадный управляющий клиникой выгнал из Германии уникального целителя. Кто теперь поможет немецким детям?» С бильд-редактором подберешь фото из архива. Исцеление детей, их радость, счастливые лица матерей. Крупным планом лицо этого Мурашко. Он засранец еще тот, но сенсация есть сенсация, так что пусть будет. Подними свой репортаж с пресс-конференции русского, вставь оттуда несколько цитат.

– Сделаю, босс! – кивнул Генкель.

– Текст неси сразу мне. А затем звони Баху и зови его в редакцию. Русский просил отдать ему виды на жительство, вот и вернешь, – главный улыбнулся. – Заодно спросишь, за каким дьяволом комиссар забрал у целителя с супругой паспорта. И неважно, что ответит. В комиссариат не едь, как бы ни настаивал. Там не позволят снять нужную сцену.

– Понял, – улыбнулся репортер, уловив замысел редактора.

– Завершив с Бахом, потроши Шредера. Раскрути его по полной. Разузнай, сам ли додумался недоплачивать целителю, или получил такое указание от кого-то из земельного правительства? Куда шли сэкономленные деньги? На лечение детей или кому-то в карман? Подкупи бухгалтера, пусть даст полную выкладку. В расходах не стесняйся. Я прикажу выдать десять тысяч марок. Будет мало, выпишу еще. Далее по обстоятельствам. Обнаружишь ниточку к чиновникам, пробегись по ней. Не найдется, опрашивай матерей исцеленных детей. Пусть страна видит, что мы потеряли по вине пары идиотов. Интересно, куда улетел русский?

– В США, босс!

– Почему так решил?

– Вот же! – репортер взял со стола листок и отчеркнул ногтем строчку. – «Когда вы получите это письмо, я буду за океаном». У русского были другие паспорта, это очевидно. Чьи? Американские, конечно. Только янки могут так переманить нужного человека. У них это в крови[30]. В США, больше некуда.

– Так и напиши, – кивнул главный. – По пока неподтвержденным сведениям… В США – это хорошо. Разыщи расценки на лечение в их клиниках и сравни с нашими. Это станет вот та-а-ким гвоздем в гроб Шредера, – он показал пальцами. – А то вздумал экономить. Надо же додуматься: угрожать сбежавшему из СССР целителю высылкой обратно на расправу КГБ. Шредер опозорил нашу молодую демократию перед лицом всего мира! – с пафосом произнес шеф и добавил: – Не забудь вставить это в текст.

К себе Генкель возвращался чуть ли не бегом. От предстоящих дел пухла голова, но он радовался. Статья выйдет на первой странице. Это великая удача для репортера. А потом будут и другие. Его имя прогремит на всю Германию. Гонорары будут соответствующими, и оклад повысят. Есть за что стараться. Он бы очень удивился, если бы узнал, что на такой его энтузиазм и рассчитывал человек, отправивший письмо. * * *

Трансатлантический перелет мы с Викой благополучно проспали. А поскольку летели вслед за солнцем в аэропорт Буэнос-Айреса прибыли вечером. Отдохнувший, но слегка вялый я вышел на трап и вдохнул теплый воздух. Он пах океаном и выхлопными газами. Ими щедро наделял атмосферу подъехавший к трапу автобус. Ну, здравствуй, Аргентина! Твои граждане прибыли.

За бортом было теплей, чем во Франкфурте – градусов двадцать. Из весны Северного полушария мы прилетели в осень Южного, это ощущалось. Я помог Вике спуститься по трапу и снять плащ. Затем стащил свой. Так, с плащами через руку, мы и вошли в здание аэропорта, встав в очередь на пограничный контроль. Двигалась она быстро. Наконец я подошел к окошку и протянул офицеру паспорт. Он взял, раскрыл, сличил фотографию с оригиналом и спросил что-то по-испански.

– Извините, офицер, – ответил я на языке Шекспира, – но испанского не понимаю. Говорю на английском и немецком.

– Гражданин Аргентины не знает испанского? – изумился он, переходя на английский.

– Я русский, как и моя жена. Паспорта нам выдали в посольстве Аргентины в Москве.

– Подождите!

Он вскочил с места и куда-то убежал. Воротился скоро в сопровождении невысокого, пузатого офицера – явно начальника. Тот держал в руках мой паспорт. Миновав стойку, офицер подошел ко мне.

– Добрый вечер! – поздоровался я.

Он ответил на приветствие кивком.

– Отойдем! – указал в сторону. – Позовите вашу жену.

Паспорт Вики он внимательно изучил.

– Документы у вас подлинные, – произнес, задумчиво почесав нос. – Хотя я впервые сталкиваюсь с таким случаем. Почему вам выдали наши паспорта?

– Я оказал ценную услугу правительству Аргентины.

Он внимательно посмотрел на меня, и в его глазах мелькнуло понимание. Я принял важный вид. Мы, шпионы, такие.

– Все порядке, сеньор! – сказал офицер и отвел нас к стойке. Там он сунул подчиненному паспорта и что-то сказал по-испански. Пограничник проставил в документах штампы о прибытии, после чего вернул их мне.

– Где планируете остановиться, сеньор? – спросил пузан. По-английски он говорил не очень чисто, но понятно.

– Мы впервые в Буэнос-Айресе. Буду рад, если посоветуете приличный отель.

– Если есть деньги, то «Плаза», – ответил он. – Центр города, пять звезд. Отличная кухня, вышколенная прислуга.

– Благодарю, сеньор офицер! – кивнул я. – Так и поступлю.

Второй затык случился на таможне. Пухлый чиновник в форменном мундире, в свою очередь удивился нашему незнанию испанского, и спросил, есть ли у нас валюта. Я выложил на стол перед ним пачки марок. При виде денег глаза у него стали большими. Таможенник подобрался, как тигр перед прыжком.

– Гражданину Аргентины необходимо подтвердить источник происхождения денег, – сообщил. – У вас есть документы?

– Это подойдет? – я протянул выписку из банка. – Вы читаете по-немецки?

– Разберусь, – пробурчал он, принимая выписку. Некоторое время изучал ее, а затем вернул с недовольным выражением лица.

– Все в порядке, сеньор? – уточнил я.

– Проходите! – махнул он рукой.

Я сгреб марки и рассовал их по карманам. Таможенник проводил их сожалеющим взглядом. Задержки привели к тому, что багаж мы получили последними. Разыскав тележку, я сгрузил на нее чемоданы и выкатил за двери аэропорта. Пока занимался этим, пассажиры разъехались. У стоянки такси остался какой-то древний «форд». Колымага. Увидев нас, водитель выскочил из салона и подбежал ближе. Свет фонарей позволил его рассмотреть. Молодой, лет тридцати, невысокий, но крепкий. Черняв, как все испанцы. Одет скромно, но аккуратно.

– Добрый вечер, мистер! – произнес таксист на ломанном английском, распознав в нас иностранцев. – Желаете такси!

– Желаю, – подтвердил я, поскольку ничего другого не оставалось. – Довезете нас в Буэнос-Айрес?

– Всего за сто тысяч аустралей, – подтвердил он.

Это что за зверь? В Аргентине, вроде, в ходу песо[31].

– Аустралей нет, только немецкие марки.

– Можно марки, – кивнул он. – Пятьдесят.

Нифига себе у них курс! Родиной пахнуло. Было время, когда в Беларуси пенсионеры получали миллионы рублей. Я начинал с трех.

– Дорого, – сморщился я. – Предлагаю сорок.

– Хорошо, – легко согласился он.

Кажется, просчитался… Водитель погрузил наши вещи в багажник, мы с Викой разместились на заднем диване. «Форд» зарычал изношенным мотором и, скрипнув сочленениями, тронулся с места. Доехать бы!

– Куда вам в Буэнос-Айресе? – поинтересовался таксист.

– Отель «Плаза».

– О! – восхитился он. – Сеньор бизнесмен?

– Мы врачи, – ответил я.

– Немцы?

Ну, конечно. У нас марки, а рейс из Франкфурта.

– Нет.

– Жаль.

– Почему?

– В Аргентине ценят немецких врачей. Вы легко нашли бы работу.

– Мы приехали отдыхать.

– В первый раз в Аргентине? – оживился он.

– Да.

– Меня зовут Алонсо. Предлагаю свои услуги. Я отлично знаю город, сеньор. Покажу достопримечательности, рестораны, магазины, пляжи. Ни один гид не расскажет столько.

– Мне не нравится ваша машина, Алонсо, – сказал я.

– Нет проблем, сеньор! – не смутился он. – В «Плазе» есть прокат автомобилей – лимузин-сервис. Выберете любой. Я сяду за руль, вы будете смотреть в окна, я вести кар.

– Что он говорит? – спросила Вика.

– Предлагает стать нашим гидом в Буэнос-Айресе. Мы наймем приличную машину вместо этой развалюхи, он будет водить, заодно показывать нам город и рассказывать о нем.

– Почему бы нет? – рассудила любимая. – Деньги у нас есть, а таксист должен хорошо знать город. Это лучше, чем спрашивать дорогу у прохожих. Испанского мы не знаем, а он говорит по-английски. Парень, вроде, симпатичный.

– Сколько хотите за услуги? – спросил я Алонсо.

– Всего сто марок в день, – выпалил таксист.

– Наняты, – кивнул я. – Завтра в девять утра жду вас в отеле.

– Благодарю, сеньор! – обрадовался он. – Непременно буду. Я могу спросить?

– Да.

– На каком языке вы разговаривали с сеньорой? Никогда такого не слышал.

– Мы с женой русские.

– Байя![32] – воскликнул он. – В первый раз везу русских.

– Завтра будет во второй, – успокоил я…

Отель нам понравился, как и номер: две просторные комнаты, высокие потолки, удобная мебель. Сто пятьдесят марок в сутки – не разоримся. Меньше сотни долларов. Мы с Викой бросили чемоданы, быстро сполоснулись в душе и спустились в ресторан. Есть хотелось зверски. В общем зале было душновато, и я попросил накрыть нам на террасе. Официант, не моргнув глазом, провел нас к столику под зонтиком и положил на стол толстую кожаную папку с меню. Кроме нас на террасе никого не оказалось.