Выход воспрещен

Глава 7. Насилие — это не выход!

— Ой пацаны, как вы не вовремя…, — устало вздохнул я, прислоняясь плечом к стене. На душе было тоскливо, часы показывали 91 единицу социального рейтинга, а жаба радостно душила за траты.

— А ты еще кто…, — угрожающе пробурчал один из зажавших Пашу у этажного тупичка с окном парней, оборачиваясь ко мне. И… ощутимо сбледнул с лица, так как я не просто стоял, а еще и улыбался.

Не от хорошей жизни. Куртка порвана, мозги вдребезги расклеваны нашей доблестной милицией, которая мало того, что ни хрена не сберегла, так еще и за самооборону на меня сильно обиделась. Мол, нельзя бить человека после того, как его обезвредили, невзирая на то, что он хотел тебя прикончить. До? Можно! Только с чувством, толком, расстановкой, без превышения мер самообороны, в жопу еще на прощание поцеловать не забудь… Да идите вы н***й! Он меня чуть не прикончил!!

Так что, я уставший и несчастный, закупившийся по новой, оплакивающий свою модную куртку, прихожу домой, и что вижу? Как четверка парней, каким-то образом вытянувшая Салиновского из нашей комнаты, готовится бить ему морду, а препятствует этому сам Паша, который, несмотря на своё зажатое состояние, злобен, уверен в себе, совершает своим телом угрожающие движения, а заодно и попыхивает полупрозрачными золотыми лучиками, разбивающимися о прямоугольный энергетический щит, удерживаемый одним из пацанов. Если исключить из этого уравнения истощенное донельзя состояние Паши, одетого лишь в домашнее трико, то смотрелось бы вполне грозно.

— Оставьте его, парни. Прошу по-хорошему.

— Чет я не понял, Андрюх, он что, этого защищает? — изумился вихрастый круглолицый парень, удерживающий перед загнанной в тупик жертвой щит.

— Витя, — внезапно подал голос зажатый, — Катись-ка ты нахер! Я сам разберусь! А потом еще раз к Разглядовой загляну!

— Ах ты…, — один из парней аж побелел от злости.

Нагло так, уверенно, агрессивно. Совершенно не соответствуя реальности. А что это значит? А это значит, что Паша сожрал лавровый лист. А бить его пришли, явно зная о его способностях. Вывод? Пришли мстить за бабу. Причем, именно бить, руками и ногами, так как использование атакующих способностей не для самозащиты — это у нас хулиганство и карается.

— Во-первых, — не меняя позы сказал я, — Завали-ка, Паша, табло. Твое мнение никто не спрашивал и оно, твое мнение, никого не интересует с тех пор, как вместо него есть моё. А во-вторых, мужики, охладитесь. Я в физике плюс. Попробуете ему двинуть — положу вас рядком в качестве гражданского ареста. Или что похуже будет, если чудить вздумаете. Сам только из ментовки, со Злыднем подрался.

Моя речёвка никому не понравилась, особенно Паше. Даже больше — не поверили насчет драки. Правильно, конечно, я там просто бил гада, но обидно все равно. Явно вштыренный своей способностью, товарищ Салиновский тут же сосредоточился на мне как на враге номер один. Молча, напряженно. Кажется, мои подозрения о том, что парня под активирующейся способностью превращает в альфа-самца, имеют весьма серьезные обоснования.

А вот нападающие ощутимо скисли. Они сто процентов были обычными неосапами без улучшенной физики, иначе бы мордобой был бы уже уголовкой. А если бить морду просто, то никаких проблем. То есть, если я кого-то из них ударю — будут проблемы куда похлеще, чем разнос за избиение того алкаша, если они приложат меня чем-нибудь из своего — та же история. А вот если физик увидит преступление и решит нежно связать негодяев, не ушибая их, а просто всячески доминируя своими кондициями, то вновь дело выгорает. Такая вот сложная и запутанная история взаимоотношений неосапиантов.

— Всё мне теперь понятно, — сплюнул один из парней на пол, — этому козлу выдали телохрана. Ну и как служится, пёс ты уродливый?

Обидно. Кое кто бы не сдержался и полез, тем самым выпадая из рамок закона.

— Ребята, — задушевно улыбнулся я во всю пасть, чувствуя, как молодые люди испытывают всё больший и больший «восторг» от моей внешности, — Вы немного не поняли. Паша, конечно, тот еще человек-говно, думающий хером, но это не мои проблемы, что он уже надумал и в чем виноват. Я тоже человек-говно. И в данный момент вы покушаетесь на мой парализатор. Мою фенечку. Этого я допустить не могу.

Паша, что характерно, в своем состоянии подобных слов по отношению к любимому себе допускать тоже явно не собирался. Выкрикнув нечто нечленораздельное, Салиновский ломанулся вперед, проскользнув между своими обидчиками как хитрый и худой глист, а затем кинулся на меня с вытянутой рукой, из которой тут же выстрелил этот его луч. Способность сработала, парализуя брошенную Паше навстречу авоську с курицей и картошкой (с алкашом же сработало!), после чего чахоточный берсерк был ударен в грудную клетку той же самой авоськой и сбит ей с ног.

Под взглядами опешивших парней, я спокойно подошёл к поверженному курицей сушеному гераклу, пытающемуся понять, на каком он свете, а затем, взяв нежно за шею, поднял в воздух, тут же шлепками сбивая пытающиеся протянуться ко мне грабли и выдавая довольно тяжелые подзатыльники. Удерживаемый на весу Паша выл, плевался на стену, грозил карами и местью, но был безжалостно подавлен моей превосходящей мощью, под конец совместившей подзатыльники с поджопниками, от которых худое тело неиллюзорно подлетало в воздух еще больше.

— Так, мужики…, — хмуро посмотрел я на свидетелей пашиного фиаско, — У меня был тяжелый неприятный день. Теперь еще ждать, пока вот это существо раздуплится. А он, от злобы великой, еще и срать начнет под себя, связанный. И вонять, соответственно. В общем, давайте считать, что у вас всё получилось, а нам с Салиновским плохо, обидно и неприятно. Это, кстати, будет истиной в таком случае, особенно если обосрется. Заставлю это его нюхать до завтра. Такой расклад на сейчас вас устроит?

Их это еще как устроило. Особенно на фоне пашиных обещаний парализовать всех присутствующих, а потом перерезать их к такой матери кухонным ножом. Молодежь отправилась по своим делам, попутно бормоча между собой о том, что выданная мне соседу физиотерапия слегка превышала те нормы нанесения побоев, на которые парни изначально рассчитывали. Не говоря уже о унижении.

Салиновский из режима альфа-самца выходить не собирался, поэтому был крепко закутан в собственное одеяло и жестко зафиксирован снятыми мной с внешней стороны окна проводами, предназначенными для сушки белья. Фиксировал его на совесть, понятия не имея, чего можно ожидать от чувствующего себя мачо засранца. Тот, кстати, мне неслабо помог, пыхнув в процессе лучиком в свою же ногу. Спокойного времени как раз хватило на приготовление супа и жарку целой сковороды картохи с луком.

На этом моменте голодающий Поволжья, не имеющий иного занятия, кроме как изрыгать угрозы, почувствовал страшный голод, которым и стал томим. Картоха с луком — она такая, запах нас, студентов, с ног сбивает. Еду Салиновский начал требовать весьма нагло и озлобленно, а я взял… и накормил. И даже, усадив куколку у окна, сподобился напоить чаем. Разумеется, что от такого сервиса находящийся под запрещенными мной веществами сосед тут же обнаглел и начал требовать свободы. Но уже не ради мести (меня великодушно простили), а ради некоей гражданки Разглядовой, которую он захотел оприходовать как естественными, так и не очень путями, уверенно утверждая, что «даст» всюду. И будет мол, это, великой местью оборзевшему Семикину, который бесчестно Пашу на променаде по общежитию поймал. Так что мол, отпускай меня, злой Изотов, пока я добрый, сытый и хочу Разглядову.

Покивав, я взял голосящий кулёк мощей и либидо, а затем просто-напросто сунул тот в ванну, пустив рядом с ругающейся головой тонкую струйку воды. Паше мной было даровано право орать, ругаться, сраться и ссаться до наступления ночного периода. А потом вставлю кляп. Вопли и жалобы утихли минут через пять.

Я спокойно пил чай и размышлял.

На неогена-алкаша сорвался зря, признаю. Дебилизм свой проявил ярко, энергично и в особо крупных размерах. Но не жалею. Это, товарищи несуществующие слушатели, для нормального человека курица — просто курица, а чужая жизнь так вообще фигня. А если и курица, и жизнь твои, а саму курицу ты видел очень редко, так как государство сирот в домах не балует совершенно, то поневоле впадешь в раж за просранные продукты и подвергнутую опасности жизнь. Молчу уже про куртку, такую на развале не купишь. Благо, что случай редчайший, это меня в отделении просветили.

Среди неосапов вне особого надзора регулярно появляются два вида извращенцев, Доброхоты и Злыдни. Сначала их так народ окрестил, а потом уже привыкли. Очень похоже на басурманское «герои и злодеи», но в случае этого мира — всё немножечко не так. Слегка, я бы сказал. Злыдень — это обыкновенный неосап, слетевший с нарезки, вон как тот алкаш. В жизни не повезло, уволили, просрал все деньги над подпольных тотализаторах или еще где — человек впадает в раж. Только там, где нормальный гражданин нажрётся, разобьет пару окон и попадет со штрафом на 15 суток, неосап умудряется нагадить куда сильнее и срок получить куда больше. А то и сроком не ограничится. Дурные люди, как раз из адаптантов самовольных и появляются в основном. Вставил себе артефакт, а оказалось, что можешь лишь ушами хлопать, да струю огня выдавать? Ну что же, поздравят тебя с тем, что здоровье лучше стало, но как был ты Васей-трактористом, так и остался. Ну, может, снег теперь со своего подворья сможешь убирать или на спичках экономить. Вот и летят с нарезки идиоты.

Доброхоты… куда хуже. Это такие твари, которые пытаются сами определить, как и где использовать свои способности, чаще всего весьма впечатляющие. Вреда при задержании или в процессе «доброхотства» приносят на порядки больше! Хочешь, собака страшная, людям добро творить, так иди в милицию, проходи комиссию, получи статус добровольного помощника, рацию, да выходи на патруль! Тебе даже платить будут кое-что, а затем, спустя пару-тройку лет, пошлют на специальные курсы, после чего будут привлекать к задержаниям опасных преступников, если твои способности в этом плане полезны!

Супергерои идут в жопу, серьезно. Если ты выходишь на улицу, обладая способностями, то ты — просто стоящий посреди улицы придурок, уставший после работы или учебы. И со способностями. Ты не найдешь, где и на ком их применить. У тебя нет гениальных помощников с кучей оборудования и прослушек, нет доступа к информации, у тебя вообще ничего нет, кроме жгучего желания что-то сделать своей силой так, чтобы все вокруг обрадовались. Без помощи государства, без образования, без тренировок, без команды, ты — просто идиот посреди улицы. Опасный идиот. Обреченный идиот, так как никто с тобой шутить не будет.

Этот мир полной ложкой хлебал дерьмо десятками лет от тех, кто был в себе необоснованно уверен. Сиротские дома не на пустом месте возникли. Как и сироты.

Оставив Пашу томиться в заслуженной неволе, я решил повторить его подвиг, отправившись на прогулку. Недалеко, до комнаты отдыха на нашем четвертом этаже. Не то что себя показать, да на людей посмотреть, такое хорошим точно бы не кончилось, но раз отдыхается, то почему бы не поучиться курить? Как нормальному будущему хулигану?