Пасынки Луны. Часть 1

Глава 8

в которой я почем зря лью ману

Зал, куда меня привел Кутайсов, находился на самой периферии отданной под новогодние празднества дворцовой площади. Я сегодня уже сюда заглядывал – может, даже дважды – когда искал Светку. И тогда народу здесь было немного, а сейчас, когда, если верить молодому графу, публика потянулась поближе к танцам, мы и вовсе спугнули тут одну-единственную ненароком заблудившуюся парочку. То есть ждать у аттракциона не требовалось вовсе, из чего я лишний раз заключил, что, упоминая очередь, пусть для правдоподобия и небольшую, оппонент пытался не столько уговорить меня принять участие в поединке, сколько отвадить от оного.

У входа в павильон потешного ристалища висел щит с правилами игры – и с меткой Собственной Его Императорского Величества канцелярии, удостоверявшей их подлинность. Я не преминул прочесть написанное. Все оказалось примерно так, как и обещал Кутайсов: участники с двух сторон входят в неширокую галерею и по команде начинают лупить друг по другу атакующими техниками. Заботиться об обороне нет нужды: каждого прикрывает надежный стационарный щит. Подсчет потенциального ущерба ведется автоматически, и результаты, выраженные в неких условных баллах, отражаются на табло, где за ними могут наблюдать зрители – буде такие окажутся возле павильона. Победит тот, кто наберет больше зачетных очков.

Детский сад, в общем.

– Как видите, все честно, – выдавив ухмылку, проговорил молодой граф, когда я закончил изучать правила. Со своей недавней растерянностью Кутайсов уже справился и в целом держался спокойно – разве что бегающий взгляд его выдавал: мой оппонент словно судорожно искал выход из ловушки, в которую сам же себя загнал – и не находил оного.

Ну и поделóм!

– Ничуть в том не сомневался, – пожал плечами я, почти машинально разминая пальцы под боевые техники.

– В таком случае, прошу! – жестом указал мне молодой граф на ближайший к нам вход в павильон, сам же направился к дальнему – не иначе, желая хоть как-то оттянуть миг своего выхода на ристалище.

Усмехнувшись, я проследовал через арку – сперва прозрачную, но за моей спиной тут же сделавшуюся непроницаемой – и оказался на круглой площадке едва в сажень в поперечнике. В центре ее крестом было обозначено место, куда рекомендовалось встать поединщику – как указывалось в правилах, «для пущей бойкости атак».

Едва я занял предписанное место, как нежданно павильон озарили яркие вспышки. Будучи настороже, я мгновенно вскинул щит, но оказалось, что это всего лишь зажглась иллюминация – столбики разноцветных огоньков вокруг моей площадки – желтых, синих и зеленых. Эффектным ало-оранжевым пламенем подсветилась дорожка, соединявшая позиции поединщиков. Потолок расчертили белые молнии.

А что вы хотели – аттракцион же!

Тем временем на другом конце галереи появился зловещий черный силуэт, казавшийся отсюда разве что не двух саженей ростом – так мне был виден мой подоспевший противник. Или?.. На всякий случай подпитав маной зрение, я пригляделся: нет, снова без обмана, это был именно Кутайсов.

Молодой граф принял классическую позу дуэлянта: боком к оппоненту, одна рука за спиной. Не то чтобы в этом был сейчас большой резон: что толку прятать пальцы от того, кто не использует защиту? Сам я оставил обе руки на виду – и у соперника, и у себя: некоторые сложные техники удобнее исполнять зряче. Вряд ли, конечно, у нас тут до таких дойдет дело, но тем не менее…

– Милостивые государи, прошу приступать! – произнес откуда-то сверху приятный женский голос. Едва ли говорил живой человек – скорее, сработал артефакт.

Едва прозвучала команда, как я атаковал с обеих рук – для начала простейшими фигами. Стационарный щит перед молодым графом, до этого, как и положено, невидимый, подернулся радужной дымкой, отмечая точное попадание. Одно слово – шоу!

Ясное дело, ударов моих ни в малой степени не ощутив, Кутайсов ответил – также использовав безыскусный кукиш… Но совершенно с другим результатом! Никакая внешняя защита передо мной красочно не замерцала – как оно, собственно, и бывает в реальном бою. Вместо этого в воздухе зловеще вспыхнули иероглифы Зеркала – выпад молодого графа отразило оно!

То есть что, Кутайсов пробил хваленую стационарную броню – раз Зеркалу нашлось что отразить?! Ничего себе силища!

Между тем, отбитый удар растворился в радуге щита, прикрывавшего моего оппонента, а на игровом табло, имевшемся не только снаружи, но и внутри павильона, появились первые цифры. Мой ущерб был равен нулю, молодой граф «пострадал» на условные шестьдесят баллов.

Тем временем, пока я недоуменно озирался, Кутайсов повторил атаку – той же незамысловатой техникой и абсолютно с тем же результатом: реакция моего Зеркала и мерцание щита на стороне молодого графа. Почти машинально я ответил – на сей раз одной рукой, но очень хорошо вложившись – набрал эти дурацкий очки, но до оппонента опять не дотянулся. А тот уже снова бил по мне – даже не пытаясь быть оригинальным, фигой. И снова – в Зеркало. А моя встречная попытка уже традиционно ни малейшего эффекта не дала – не считая цифр на табло.

Бред какой-то! Никак не может у Кутайсова быть подобной пробивной мощи! Да и ответ Зеркала щиты держат!

Вывод здесь мог напрашиваться только один: никакого стационарного заслона передо мной попросту нет! Почему да отчего – не время гадать, нужно срочно придумать, как выкручиваться!

Зеркало отразило еще одну атаку молодого графа. Счет на игровом табло был уже совершенно разгромным – в мою пользу – но что касается расхода маны, тут безусловное преимущество было на стороне моего противника: Зеркало – техника весьма затратная. Да так он меня запросто в ноль сольет! А что потом? Добьет беззащитного?

Вечер определенно переставал быть томным.

– Эй, тут, походу, нечестная игра! – нервно бросил я в потолок – туда, откуда недавно пришла команда «к бою».

Ответа не последовало: очевидно, живого смотрителя при павильоне все же не было, только стандартно запрограммированные артефакты.

Скрестив пальцы, очередной выпад молодого графа я принял на щит, тем самым сэкономив ману: так вышло куда дешевле. О, отличная идея! Да, атакующий при грамотном подходе к делу тратит еще меньше, но тут должна уже сыграть роль наша с молодым графом изначальная разница в лимите.

Охватившая меня было паника мигом схлынула: ситуация снова выглядела контролируемой.

Теперь, под прикрытием верного щита, не расходуя ману на бесполезные контрудары, можно было и поразмыслить над ситуацией. Ясное дело, Кутайсов прекрасно знал, что нас ждет в павильоне. Подготовил западню – сейчас даже неважно, как ему это удалось – и, перехитрив, сумел в нее меня-ротозея заманить. Умно? Нет, глупо! Про мой непревзойденный лимит молодой граф не мог не слышать – на что же он тогда рассчитывал? На то, что я безропотно растрачу ману на дорогое Зеркало? Ну это нужно совсем уж быть идиотом – едва ли оппонент держит меня за такого. Вот и мне не стоит: у Кутайсова определенно должен иметься в запасе еще какой-то убойный козырь.

Вот только какой? Может, заранее припрятанный на ристалище «бурдюк»? И что ему даст эта жалкая сотня мерлинов, ну, пусть даже две? Тогда несколько «бурдюков»? А как молодой граф протащил их на бал?

Да и, собственно, какой во всех этих ухищрениях смысл, если я тупо могу в любой момент уйти с ристалища прочь?..

Ведь могу же?

Попятившись, в том месте, где находилась входная арка, я уперся спиной в глухую стену: путь к отступлению был перекрыт. Я отодвинулся на шаг и, не пожалев маны, ударил по преграде разрывным – не помогло совершенно. Ну, допустим…

Тем временем Кутайсов методично продолжал постреливать мне в щит. Да уж, какой-то план у него явно есть…

– Что, так и будем дурью маяться?! – крикнул я оппоненту, надеясь разговорить.

Тот не отреагировал – может, и вовсе не услышал: дух знает, проходит ли сквозь эту разделявшую нас магическую преграду звук!

Ну, нет так нет…

Кстати: а самому молодому графу в ноль слиться не пора? Долбит и долбит, как заведенный…

Черный силуэт Кутайсова вдруг дернулся, сдвинулся в сторону и на пару секунд будто бы вовсе исчез из виду – маскировку что ли молодой граф на себя накинул? Я по-быстрому подключил технику выявления скрытого, но мой оппонент уже вернулся на прежнее место. Правда, ссутулившийся какой-то, съежившийся будто… Не пожалев еще пары мерлинов на усиление зрения, я пригляделся и аж присвистнул: передо мной стоял никакой не Кутайсов: позицию на ристалище теперь занимал Гончаров!

Так вот, выходит, какова задумка этих негодяев! Станут сменять друг друга, каждый выходя с полным запасом маны! С их стороны, получается, арка ни духа не заперта… Все продумано!

Все ли? По-хорошему, при экономном расходе мне на всех троих маны с лихвой хватит!..

Если, конечно, их там всего трое, а не больше… Дух ведь знает, сколько еще дружков мог подтянуть Кутайсов!

Нужно было срочно что-то предпринимать. Вот только какие у меня были варианты?

Не придумав ничего лучше, я дождался дежурного выпада вологжанина, убрал щит, позволив сработать Зеркалу, и, подгадав момент, одновременно ударил сам, сложив тем самым воедино мощь двух атак – своей собственной и чужой отраженной. И Гончаров зримо пошатнулся – я достал его даже через стационарную броню! Но, как видно, не столь уж серьезно достал: бóльшая часть затраченных усилий все же ушла в «радугу». То есть толку – чуть, а вот маны разом слилось изрядно.

Так что нет, не годится…

Рассудив так, я ринулся вперед в попытке сойтись с противником в ближнем бою – и даже вынудил вологжанина попятиться в испуге, но сам лишь уткнулся в оберегающий оппонента щит, в котором напрочь и завяз – как ни старался, ни продавить, ни проломить преграду у меня не получилось. Хуже того, увлекшись атакой, я на миг раскрылся, а вот Зеркало по привычке сдержал, и опомнившийся Гончаров тут же врезал мне кукишем, отбросив далеко назад. К счастью, удар у него второпях получился недостаточно сильным: упасть я упал, но боеспособности не потерял, и развить успех у моего противника не вышло.

После этого противостояние на ристалище снова перетекло в прежний режим размеренной долбежки фигой в мой щит – менять тактику мои оппоненты и не думали – стало быть, их все устраивало. Для меня же перспективы вырисовывались самые мрачные. Мана небыстро, но таяла, а новых идей, как поломать Кутайсову с присными их подлую игру, в голову мне что-то не приходило.

Через несколько минут этой бадяги Гончарова на ристалище сменил… нет, не Плетнев! Какой-то незнакомый мне парень в мундире Ростовской-на-Дону казачьей кадетской школы. Я даже не особо удивился, честно говоря.

Ничего нового придумывать ростовчанин не стал – продолжил работать в стиле предшественников. Я же в отчаянии даже попытался призвать на помощь фамильяра, тут же, впрочем, своего порыва устыдившись: Конвой же предупреждал, что это чревато чуть ли не гибелью духа. Как бы то ни было, Ди-Сы не отозвался. Хорошо, если не услышал, а не угодил, ведомый долгом, прямиком в духоловку…