Аристо без смерти

Интерлюдия. Герои и Злодеи

— Я не понимаю, почему мы до сих пор не начинаем. Мне скучно, — капризничала Горелова.

— Мы ждём пока подойдёт Хренов. — Огородничий процедил фразу сквозь зубы, едва сдерживая гнев.

За тот год, что я здесь проработал, успел убедиться, что архимаг не то презирает, не то вожделеет магичку, скорее всего и то, и другое, вопрос лишь в каких пропорциях смешаны два этих яда?

— Я до сих пор не понимаю, что среди нас делает это животное? Его единственное достоинство тот огромный отросток, что выпирает из штанов. Неужели в нынешней Империи этого достаточно чтобы занять место в Академии? В то время когда сотни достойных магичек мечтают о подобном месте, мы терпим этого безответственного мужлана! С огромным…

— Будьте снисходительны барыня, — голос Огородничего сочился елеем, и это лучше всего выдавало насколько он взбешён. — На рассвете Хренов получил от меня срочное поручение, прямо связанное с нашим… происшествием.

Да уж, Горелова, с её непримиримой ненавистью ко всему мужскому роду, и Хренов, мужские черты которого столь явно выпирают — воистину горючая смесь. Не удивлюсь, если Огородничий будет до последнего удерживать его в Академии только чтобы позлить нашу горячую девицу. Ну и ради божественных эликсиров, само собой.

За дверью раздались тяжёлые шаги и в проёме возник знакомый силуэт. В руке он сжимал увесистый мешок, из горловины которого торчали ученические сапоги. Пять штук.

— Хренов, вы опять опоздали.

Ха, Огородничий похоже забыл, что Хренов отсутствовал по его поручению, настолько он раздражён. Но Хренов не обиделся и продолжал ухмыляться.

— Да ладно вам, всё равно первые полчаса Горелова как обычно мой хрен обсуждала.

— Да как ты смеешь!!!

— Извиняйте боярыня, не для вас дубок вырос. Разве что выпить… Да нет, не выпью я столько.

— Прошу вас, сослуживцы. Уважайте друг друга и тратьте время на бесполезные ссоры. — Вот теперь в голосе архимага проснулось железо, а значит он вернул самообладание. — Тем более что дело, по которому мы собрались, жизненно важно как для нас, так и для нашей многоуважаемой Академии!

Горелова заткнулась, Хренов продолжал ухмыляться, но тоже молчал. Архимаг продолжил:

— Сегодняшним утром мы не досчитались троих студентов. Мой волшебный глаз указал, что ночью они выставили окно на втором этаже и ушли в сторону леса, где след и пропал. Я отправил многоуважаемого Бирюка Горыныча поискать недорослей. Судя по всему, они в этом мешке?

— Ну, то что осталось, остальное разве что у волков из задниц выковыривать. А ведь говорил бестолочам, что ночью от леса нужно подальше держаться.

— Ты же сам их в лес отправляешь, недоумок! — вспыхнула Горелова.

— Не надо грязи, боярыня. С моих занятий ещё ни один школяр ни разу не пропал.

Прозвучало многозначительно.

— Прошу вас, не надо новых ссор. Бирюк Горыныч, благодарю вас за помощь, нам бы пришлось тратить на поиски целый день. Но благодаря вашей помощи можем с чистым сердцам написать несчастным родителям, что чада их нарушили правила Академии, самовольно ушли в Лес Зачарованный да там и сгинули в клыках тварей хищных. За сим задерживать вас не смею.

— Ну, тогда бывайте, сослуживцы.

На прощание Хренов будто случайно покачал своим достоинством, от чего у Гореловой едва не пошла пена изо рта, но всё же магичка сдержалась.

Едва исполинская фигура скрылась за дверью, архимаг помрачнел пуще прежнего.

— А теперь по делу. Версию для непосвящённых вы услышали, но есть нюансы. Во-первых, при Малафееве был крайне ценный предмет. Да, тот самый. И что-то подсказывает, что ни в мешке, ни, как метко выразился наш великан, в задницах у волков его нет. Во-вторых, выставленное окно, через которые вышли недоросли, вернулось на место, и без всякой магии. В Академии бродит убийца и вор, а у нас серьёзные неприятности. К великому сожалению, за пропавшую драгоценность уже была получена предоплата, и мне придётся приложить значительные усилия, дабы устранить последствия этого конфуза. Не говоря уже о том, что покупателем был отец почившего Малафеева.

— Я всегда говорила, что среди нынешних школяров слишком много всякого отребья. Желаете чтобы я усилила охранные чары на стенах и ограде?

— Да, благодарю вас. Пока что этого достаточно. Можете быть свободны.

Надо же, легко обошлось, пусть я сидел всё собрание словно безмолвная мебель, меня это полностью устраивает…

— А вас, Снегов, я попрошу остаться.

Вот и неприятности. Не нравится мне этот архимаг, и всё же я искренне пытался не портить с ним отношения.

— Разумеется.

Горелова просидела на месте чуть дольше, чем требовали приличия, должно быть проклиная про себя мужланов, что вершат какие-то тёмные дела в тайне от неё, но всё же на конфликт не пошла и убралась прочь.

А голос архимага прозвучал настолько доверительно, что я серьёзно напрягся:

— Семён Гнидович, не сочтите за оскорбление, дабы уберечь вашу репутацию я и решил поговорить наедине. Перед смертью я встретился с Малафеевым, и между дело тот упомянул, что на него пытался напасть Сталин. И вы, став свидетелем стычки, встали на его сторону.

Трое студентов несомненно убиты, и в деле замешан ваш голем. Я вынужден принять меры.

К концу фразы Архимаг чеканил каждое слово спокойным, но не допускающем неповиновения голосом.

— Подождите! Я знаю, Вы мне не доверяете! И для этого есть причины. Но в этом деле я совершенно не при чём! Разумеется, вы вольны повесить на меня всех собак, но это не поможет найти истинного виновника.

Архимаг горько вздохнул.

— Снегов, я и правда хочу вам верить. Вы умный человек и умеете вести дела. Но слишком многое складывается против вас. Разумеется я не мог не навести справки и мастере алхимии, что пришёл из ниоткуда и собирается на меня работать. Легенда о пытливом изобретателе, что интересуется проклятыми артефактами, была действительно хороша, но невозможно скрыть вашу связь с охранкой.

— Вот именно! Я работал на охранку и всегда был предан Империи!

— Ключевое слово здесь «работал». Вас изгнали, значит было за что, но не казнили, значит рассчитывали получить от вас какую-то пользу. Я копнул немного больше чем следовало. Вы были мастером над отравителями, создавали совершенные яды, способные гарантированно убить конкретного человека не оставив никаких следов. Годы безукоризненной службы, величайшая компетентность, и вдруг стремительное падение. С приземлением в нашем, простите мою грубость, отстойнике. Слишком много странностей, на которые я закрывал глаза, пока они не продолжились в Академии.

А вот теперь дело плохо. Мне нужно это место и, хотя подсидеть архимага было бы неплохим решением, я к этому не стремился, избегая лишних хлопот. Но теперь он меня подозревает, а значит я уже не смогу просто его отравить. Что делать? Похоже придётся пойти на крайнюю меру. Рассказать правду. Я закрыл лицо руками, сделал несколько глубоких вдохов, и лишь вернув совершенное спокойствие вновь поднял голову.

— Больше нет смыла скрывать. Я всегда был предан Империи и Императору. И виновен лишь в собственной ошибке. Император лично желал смерти одного смутьяна из боярских детей, причём смерть должна была стать хоть и внезапной, но совершенно не подозрительной. Я подготовил отраву, о как она была хороша, настоящий шедевр. И шедевр не сработал. Боярин выжил, да ещё и заболел так, что каждой собаке стало ясно, его пытались отравить. Но так же быстро этот мятежник оправился и до того как была объявлена опала, успел скрыться. А я попал под подозрение. Будто спас мятежника не то корысти ради, не то ради личных амбиций.

— А вы значит были невиновны в этих пороках?

— Нет, если я и был виновен, то лишь в непредусмотрительности. Боярин по всем расчётам должен был умереть. Я предусмотрел всё, что возможно, но не смог догадаться, что он окажется даймоном, который при перерождении получил иммунитет к ядам, должно быть имел дело с ними ещё в прошлой жизни. Я должен был предвидеть, и хоть не виню охранку за то, что меня изгнали, но поклялся, что больше не допущу подобной ошибки и буду учитывать самые невероятные теории. И если вы доверитесь мне, я поделюсь фанатическими соображениями с вами.

— Хорошо, можете считать что вы меня заинтересовали. В этом деле тоже замешан даймон?

— Этот вариант никогда нельзя сбрасывать со счетов, уж мне это известно лучше прочих. Но здесь может скрываться кое-что похуже. Сознание голема надёжно защищено от обычных воздействий, но как и в случае с тем чёртовым мятежником, я не мог предусмотреть использование запретных искусств. Существует магия, которая во много схожа с созданием голема.

— Так… Значит среди нас есть адепт тёмных искусств виновный в происшествии. И кто это? Горелова? А может Хренов, хотя всем известно что его магические силы дотла выжжены в сотнях дуэлей? А может, — брови Архимага нахмурились, — Вы подозреваете меня?

— Нет… Вас я проверил в первую очередь. Истина в том, что опытный Ведун не попался бы так глупо. Но если это юный талант, всё становится на свои места. Донников…

— Этот рыжий недотёпа?

— Да, именно этот недотёпа. Его способностей богатыря едва-едва хватает чтобы удержаться в нашей, прямо скажем, не самой престижной академии. Другими талантами он также обделён… Так мы должны были считать. Но что если богатырь лишь завеса, скрывающая родовую предрасположенность к чернокнижию? Род Донниковых настолько древний, что связан с самими Рюриковичами. А значит наверняка хранит некие тайные знания, пришедшие с тех тёмных времён, когда в землях скальдов бушевала бесконечная зима, и мёртвые вставали из могил. Постигая искусство создания ядов, я ознакомился с практиками создания, о, это невозможное сочетание слов, живых мертвецов.

— Не вижу ничего особенного в поднятии пары мертвецов…

— Не просто мертвяков или упырей. Скальды владели таинством создания трэллов, мёртвых слуг, которые создавались из ещё живых людей. Разумеется, любой человек, даже распоследний холоп сможет сопротивляться обращению, поэтому для ритуала требовались долгие пытки с полным подавлением воли, что было совсем неэффективно, так как сводило на нет все ценные качества будущего трэлла, но что если…

— Погоди! — в глазах Архимага загорелся огонёк живого интереса. — Я хочу догадаться сам. Если для создания трэлла нужно живое тело с полностью разрушенной душой, то голем, у которого нет собственной воли, позволяет создать трэлла без особых усилий. С этим может справиться даже студент с небольшими склонностями к запретным искусствам. Если же за дело возьмутся опытные маги… Эти трэллы, насколько они хороши?

— Идеальные слуги. Они сохраняют все знания, полученные при жизни. Способны учиться, но при этом лишены человеческих слабостей, а главное — не способны предать хозяина. Донников, который оказался один на один с големом не мог удержаться от соблазна опробовать магию предков. И его эксперимент удался! Бедолага Сталин стал орудием для удовлетворения жалких амбиций этого выскочки.