Черные начала. Том 12

Глава 369

Ни я, ни Лисица не смогли найти источник голоса, так как там, откуда тот только что прозвучал, уже никого не было. А через мгновение гость приземлился ровно на кончик воткнутой в землю трости, встав на него носочком.

— Вижу, вы тут не унываете и веселитесь, да? — спросил он спокойным, будто ничего не происходило, голосом. — Мне нравится такой настрой! Но увы, я должен немножко вмешаться.

Люнь отпрыгнула назад метров на десять, глядя на незваного гостя испепеляющим взглядом, после чего её меч вспышкой очертил смертоносный луч, от которого гость…

Играючи отклонился.

— Или множко вмешаться, — добавил он весело.

Словно получив плевок в лицо, тупая сука обрушила на него целый град ударов, от которых он играючи начал уворачиваться, в буквально смысле крутясь вокруг воткнутого шеста. Кажется, ему даже доставляло это неизмеримое удовольствие.

— Медленно! Слишком медленно! — рассмеялся он. — Разве это называется достойным боем?

Он спрыгнул, выдернув из земли посох, и начал его раскручивать, словно лопасти вертолёта, без каких-либо усилий отбивая все удары Люнь, а потом и вовсе пошёл в наступление, отбивая все её удары. Летели искры при каждой встрече меча и посоха.

Люнь попыталась разорвать расстояние, и через мгновение всю область в округе пронзили длинные нити, однако гостя с посохом уже там не было.

— Вау, я знаю эту технику. Признайся, у кого её вызнала? — он стоял как ни в чём не бывало, приложив ладонь ко лбу козырьком, и смотрел на последствия атаки.

Люнь отпрыгнула назад в испуге, ударив по нему техникой, которая буквально разорвала само пространство, но в этот момент он уже стучал ей пальцем по плечу.

— Хорошая попытка, но мимо.

— Ублюдок!

— Можно просто Гой, — хохотнул он, увернувшись от её удара. А потом ещё раз и ещё, будто ему это ничего не стоило.

А потом всё…

Пошло по одному месту, хотел сказать я, но мне даже окрикивать его не пришлось.

— Хоп! — Гой сам ловко уклонился, просто пригнувшись и пропустив над головой меч главного ублюдка, который был вроде как мастером меча. — Мимо!

И уже против двоих он начал сражаться так быстро и ловко, что глаз не поспевал за всеми его движениями. Он крутился на месте, стоя между двух ублюдков и крутя палкой с такой скоростью, будто пытался взлететь, ловко отбивая атаки обоих. Он даже не отступал, просто отбивал шестом и уклонялся, показывая такой мастер-класс, что любой бы продал душу, чтобы хотя бы немного так уметь.

— Медленно, очень медленно! — весело ответил он, после чего отпрыгнул назад и вновь схлестнулся с обоими. И если в начале он отступал, то где-то на полпути неожиданно начал, наоборот, давить их, заставляя быстро, словно тараканов, семенить назад.

А я всё это время пытался подняться. Мне надо было выбраться, чтобы порвать эту тварь, чтобы помочь Гою вырвать её проклятое сердце. Но куда важнее помочь Мимань, которая медленно и верно испускала дух. Я тянулся вперёд, испуская убийственную ауру, пытаясь разрушить цепи, которые меня сковали, и одна за другой они лопались, разлетаясь в пыль.

А Гой тем временем орудовал так быстро, что даже эти двое уипанов на своих тринадцатом и четырнадцатом уровнях не могли ничего ему сделать. Казалось, это будет длиться вечно, но…

— Люнь Тю! Достаточно! — рявкнул зло мастер меча, после чего внезапно исчез, оставив её одну. Видимо, ему не сильно понравилось то, во что она решила ввязаться. Что касается суки, то она лишь фыркнула, зло бросила на меня взгляд, и прежде, чем исчезнуть с хлопком…

Отобрала напоследок ещё одну жизнь, окончательно обескровив нашу команду.

Я уже почти оборвал все путы, когда почувствовал, как что-то пробило меня, и все силы внезапно покинули тело.

Потаскуха мстительно блеснула глазами и исчезла, будто её никогда и не было. А из меня…

Торчала рукоять какого-то меча, который продолжал светиться, постепенно растворяясь в воздухе и рассыпаясь светящимся песком. В горло ударила кровь, не позволяя нормально отдышаться. В глазах потемнело, и я почувствовал, как жизнь, которая всегда наполняла меня, неожиданно стала покидать тело.

Уню Люнь Тю оставила свой прощальный подарок напоследок.

Я упал на колени, захлёбываясь кровью, и все силы, что оставались, просто исчезли. Почувствовал, как заваливаюсь набок, не в силах удержать равновесие. Шлюха…

— Так-с… всё, что ли? — огляделся Гой, держа в руках шест. — Как быстро они сдались-то, скажи ведь?

Он обернулся на меня.

— Хотя тебе сейчас не до этого, по-видимому.

Гой подошёл и присел передо мной, после чего кончиком своей палки постучал по рукояти кинжала.

— Хорошо вошёл, прямо в сердце.

Слишком хорошо…

Я чувствовал, что верно помираю, как бы сейчас тело ни боролось за жизнь. Одиннадцатый уровень одиннадцатым уровнем, а кинжал в сердце оставался кинжалом в сердце. Причём и кинжал был не самым простым, судя по всему, но…

— Помоги… — прохрипел я, пытаясь цепляться за реальность, из которой меня вычеркнули лёгким движением руки, не в силах удержаться. Кажется, ко всему добавится ещё одна смерть.

— Ну естественно, за этим и пришёл, как-никак, — хмыкнул Гой. — Сейчас тебя поставим на ноги.

— Не мне… — пробормотал я, закашлялся кровью, отплёвываясь, и посмотрел в сторону Мимань, которая умирала точно так же, как и я. — Ей… Она умрёт сейчас…

Сил кивнуть на Мимань не было от слова совсем. Я чувствовал, как последние покидают меня, как дышать становится всё тяжелее и тяжелее, будто на груди непомерный груз, а глаза медленно и верно закрываются, словно усталость брала своё.

Но даже на краю смерти я был не готов потерять абсолютно всех из своей команды. Это была не её борьба, не её противостояние и не её ошибка. Не Мимань отвечать за неё собственной жизнью.

— Ей? — бросил он взгляд на умирающую Мимань, которая испускала последний дух. — Но тогда я не помогу тебе, Юнксу. Я пришёл сюда спасти одного человека, не двух. Таков уговор.

— Помоги Мимань, млять… — просипел я из последних сил.

— И тогда ты умрёшь.

— Хер со мной… помоги… ей…

После всего она этого не заслужила. Никто не заслужил.

Кроме меня.

Бао был прав, я утащил за собой под конец в могилу почти всю команду и ничего не мог сделать, чтобы защитить их.

Сердце отбило последние удары, я почувствовал это ровно так же, как и ощущение, будто тело стало невесомым. Неожиданно вся усталость и боль просто исчезли, не осталось ни сожалений, ни желаний, ни раскаяния.

Я умер.

И последнее, что запомнил, было то, как Гой вставал, покачав головой и сказав что-то вроде: «как скажешь, конечно».