Анкер

Я хмыкнула. Как-то странно выглядит — узнать про разные миры, Декаду, магию, путешествия в лимфе — и заниматься ерундой. Но теперь мне ничего подобного не светит. Я одна, за мной кто-то охотится и, скорее всего, всю жизнь я проведу в Фокусе. Одна одинешенька, чужая и никому всерьёз не нужная…

Да, здесь я чувствовала себя одинокой и чужой, но что по-настоящему беспокоило меня, так это записка, прикрепленная к двери моей квартиры…

"Живи и помни, что проживаешь чужую жизнь…" — звучал в голове голос, — "Смерть все равно грянет…"

Может, автор записки был прав? Может, мне стоило умереть там, в вагоне? Или пойти с твидовым, приняв судьбу и не подвергая других опасности? Кто знает, возможно, я уже не живу, а просто существую, ожидая неминуемой кончины?

Я встряхнулась. Что за бредовые мысли? Нужно успокоиться, снова заснуть, проснуться днем и на свежую голову все обдумать!

Но пускай в мысленном споре сама с собой я победила, оставшись довольна разработанным планом, на деле все оказалось сложнее. Я во всех подробностях помнила доносившийся из квартиры тошный запах, вид разбросанной мебели, свои фотографии с выколотыми глазами, озлобленное выражение лица своего проводника.

Перевернувшись на другой бок, я натянула одеяло до шеи и поежилась. Что-то жуткое было в поведении протекторов. Да, несмотря на отнюдь не лестное первое впечатление, они оказались славными ребятами, но стоило побыть в их обществе чуть подольше, и в манере говорить, держать себя на людях и даже двигаться проявлялось что-то нечеловеческое… пугающее, я бы даже сказала.

Наверное, после всего пережитого я их всё-таки немного боялась. Откуда-то донеслось шуршание задетого ковра…

Я содрогнулась. Все внутри похолодело, сердце сделало кульбит и застучало с удвоенной силой. Снова звук — на сей раз скрип дверного порожка. Я силой воли заставила себя привстать в кровати и бросить взгляд на дверной проем.

Как и ожидалось, в нем стоял силуэт.

Я замерла от ужаса, ожидая худшего, как вдруг фигура вышла в круг света из окна и оказалась Эдвардом. Трудно сказать, стало ли мне легче от раскрытия личности ночного гостя, но я по крайней мере решила не кричать. Пока.

— Ш-ш, — юноша поднес палец к губам, а затем тронул мочку уха и указал на входную дверь.

Жест недвусмысленный: «Тихо, прислушайся!»

Я обратилась во слух, пытаясь услышать что-нибудь сквозь гулкие удары сердца. Однако снаружи, из коридора, не доносилось ни звука. Я подождала. Когда ждать, глядя на застывшую без движения фигуру Эдварда, надоело, я захотела было высказать все, что думаю о его появлении, как вдруг…

Скрип.

Из коридора донёсся вполне отчётливый звук скрипящих половиц. Никак не от их ветхости, тут всё было в превосходном состоянии, а именно из-за чьего-то неосторожного шага.

И снова тишина. Я вслушивалась до боли в ушах, но звук не повторялся. Когда я уже решила, что мне просто показалось, из коридора послышалось тихое скрипение и второй шаг.

Вот оно! Кем бы ночной гость ни был, он идёт очень медленно. Вероятно, все дело в скрытности, так что следующего шага стоит ожидать где-то через минуту. Я обратилась во слух и вскоре услышала, как скрип в коридоре повторился.

Эдвард беззвучно выругался. Приблизился к кровати вплотную и, проигнорировав мой возмущенный взгляд, нагнулся и прошептал на ухо:

— Ни звука. Притворись спящей.

Лицо его было предельно напряжено. Удостоверившись, что я его услышала, он сухо кивнул и отошёл к двери. Некто в коридоре тем временем добрался до входной двери. Эдвард плавно и абсолютно бесшумно вытащил меч из ножен. И стал ждать.

Какое-то время было тихо, но пару минут спустя, в тишине, я различила тихое шуршание замка. Я почти почувствовала ту руку, что нажимала сейчас на ручку двери, стараясь не издать ни звука, почти ощутила затаенное дыхание ночного гостя.

Эдвард застыл будто статуя и затаил дыхание.

Я уткнулась щекой в подушку и вжалась в матрас, тоже стараясь дышать как можно тише и спокойнее. Щелк! Дверь открылась, и некто вошёл в прихожую. Закрыл за собой дверь и повернул ключ в замке. Блин!

Шорох шагов по ковру. Шорох. Шорох.

Почему я не додумалась закрыть дверь в спальню? Вероятно потому, что никогда прежде мне не приходилось волноваться за свою жизнь во сне. С другой стороны, не каждый день попадаешь в параллельный мир, так что я могла бы и озаботиться простейшей безопасностью.

Слабый шорох у двери…

В полумраке я увидела, как напрягся Эдвард, на окаменели его пальцы, словно слившись с куском металла, как замерло дыхание. А затем в дверном проёме показалась фигура, и юноша нанес удар.

— Рейн!

— Может, уже уберешь меч? — девушка неприязненно зыркнула на лезвие, замершее в каком-то миллиметре от ее шеи, — Ты мог меня поранить.

Я вскрикнула и торопливо включила ночник у кровати. Эдвард продолжал пучить на напарницу глаза:

— О боже, — произнес он, судорожно отводя клинок, — Какого черта ты здесь делаешь? Я чуть было тебя не прирезал…

По лицу его катились капельки пота, руки тряслись. Он обладал невероятной реакцией, но, чтобы погасить такой замах, ему пришлось приложить немало усилий. И нервов.

— Полагаю, такого же, какого и ты, — девочка поправила воротник свежей рубашки, прошла в комнату и уселась на кровать у моих ног. — Или я вам помешала?

Эдвард фыркнул, спрятал меч и смахнул со лба взмокшие волосы. Сказал:

— Я хотел… мы хотели удостовериться, что анкер в безопасности. Лучше перестраховаться, чем полениться и потом жалеть.

— Мы тоже так считаем, — девушка пожала плечами, — Время нынче неспокойное: трое анкеров похищены и нет информации о том, живы ли они.

— Украден еще один? Когда?

— Протекторы Геммы прибыли полчаса назад, — поведала Рейн, — От них дозорные у Врат узнали, что анкер был украден сегодня утром. Я, когда сюда шла, заглянула в зал совещаний и услышала разговор регентов: все стараются сохранять спокойствие и не дать панике расползтись по Декаде, но у них это плохо получается.

— Протекторов допросят?

— Еще как. Правда, немногих.

— Что ты имеешь в виду?

— Потому что остальные шестеро — со всех трёх артерий — прибыли по кускам, — Рейн окатила его равнодушным взглядом, но уголки губ ее предательски задрожали, — Ошметки вылетели из Врат прямо в дозорных — один даже получил ушиб. Самые крепкие быстро собрали останки и похоронили их в братской могиле, но негоцианты все видели. Слух об этом скоро проскользнет в каждую комнату Сердца.

Я побледнела от ужаса. С уст готов был сорваться крик отчаяния. Из огня да в полымя — похоже, никогда мне в безопасности больше не быть. Твидовый выполнит свое обещание…

Эдвард пришел в бешенство.

— Кто не вернулся? — процедил он, морщась от злобы.

— Красная Джейн, Стоуни, близнецы Ким и Дим, Арина и Флофи… — голос Рейн затухал с каждым сказанным именем, а под конец и вовсе сошел на нет, — Помнишь Кима? Вы с ним ссорились в прошлом месяце.

— Джейн! Мы с ней защищали Алекс месяц или два назад. До того, как нас с тобой определили в пару.

Взгляд Эдварда затуманился, он взялся за столбик балдахина и тяжело опустился на кровать.

— Мы вчера говорили с Ариной, — Рейн отвернулась и торопливо прикрыла глаза рукой, — Она сказала, что подменит Донну на второй артерии, потому что хочет получить выходной на следующей неделе и пригласить всех желающих на День единения с эолом. Они хотели устроить что-то вроде танцевальной вечеринки.

— Она знала, что я ненавижу танцевать… — Эдвард поднял глаза на подругу, — Но я бы все равно пошел, понимаешь?

— Эолов бросили вместе с телами, — продолжила Рейн, — Трое раздроблено, двое исчезли в лимфе и лишь один практически невредим. Это Кима, но не помню, как его звали…

— Я тоже, — юноша быстрым движением вытер лицо и решительно встал, — Наши уверены, что анкер похищена, а не убита?

— Прошёл как минимум час, новый анкер не появился. Значит, враг оказался сильнее.

— Или подлее, — Эдвард понурился, — Это лишь подтверждает необходимость ослушаться Тройку и защищать Алекс. Пока эти гниды разгуливают на свободе, мы должны быть начеку.

Я молчала, потому что многого из сказанного ими не поняла, но догадалась, что для Рейн и Эдварда погибшие значили многое, и лучше мне было не влезать в разговор со своими бестолковыми вопросами.

— Алекс, иди спать, — Эдвард поправил ножны и бережно погладил меч по крестовине, — Мы с Рейн покараулим.

— Но я не хочу, чтобы вы рисковали собой ради меня! — я представила, как они всю оставшуюся ночь будут торчать здесь, молча наблюдая за мной. Притом ладно бы только Рейн… — Я вам безмерно благодарна, но мне неудобно просить вас о дальнейшей защите. И вы, и мой регент говорили, что здесь мне ничего не угрожает. Я готова позволить вам ходить за мной по пятам и сдувать с меня пылинки, будто с музейного экспоната, но это место — моя спальня, а сейчас — глубокая ночь. Враги не ворвутся сюда, здесь безопасно.

— Не суди о книге по обложке, — парировала Рейн, — И соглашусь с Эдвардом: лучше перестраховаться и потревожить твое смущение, чем уйти, а на утро оплакивать твой труп.

— Что? — я вспыхнула, — Уходите немедленно! Это мое личное пространство.

— Но, Алекс…

— Вы вроде как мне подчиняетесь, верно? Так вот, находясь здесь, вы крайне мешаете мне. Что, если я боюсь спать при вас? Что, если вы доведете меня до эмоционального срыва?

Эдвард и Рейн переглянулись. Парень глубоко вздохнул, устало провел рукой по лицу и произнес:

— Алекс, нас отстранили, — Рейн обхватила себя руками и слабо улыбнулась, — Мы больше не твои протекторы. Да и не протекторы в принципе.

Я изумленно на них уставилась.

— Как… как это случилось?

— Ты все слышала сама. Регенты посчитали, что мы нарушили слишком много запретов. Рассказали тебе про Декаду, чуть не потеряли в лимфе, привели в Гемму, потом в Фокус…

— Вообще-то, действительно нарушили, — скептически заметила Рейн. — Эх, надо было мне тебя стукнуть разок, Алекс! Чтобы уж по полной программе получить!

Она улыбнулась, и я кивнула, понимая, что это шутка.

— Надеюсь, ты веришь, что мы желаем тебе добра, — Эд замялся, — В общем, разрешишь нам в последний раз тебя покараулить? Негласно. Не думаю, что регенты будут рады, но они сейчас заняты другим, а нам все равно делать нечего… — он задумался и повторил, — нам нечего делать! Вообрази себе, я тебя охранял всю свою жизнь! Ты меня не замечала, но я находился рядом с Землей, в так называемом кармане-при-лимфе, охраняя артерии на Землю, чтобы ты могла жить, есть и спать спокойно.

Эдвард говорил, что они меня защищают, но, чтобы всю жизнь?

— Я работал с тобой не с младенчества, а с семи лет, — продолжал протектор. — Но охранять тебя начали через полчаса после появления на свет.

Рейн улыбнулась:

— Была ли ты в школе или дома, делала ли уроки или рисовала…

Эдвард пожал плечами:

— Принимала ли душ или примеряла платье — мы были настороже, чтобы в случае чего прийти на помощь. Я специально это говорю, чтобы ты приняла этот факт и не смущалась. Считай нас врачами, если угодно.