Назад, в пионерское лето

— И что это сейчас было за кидалово? Она, вообще-то, наших парней измазала! И вот так вот просто ушла безнаказанная?

Палата разом притихла.

Однако ответ у меня был готов. Своего рода:

— Короче, анекдот. Сидит на берегу реки рыбак. День неудачный: ни фига не клюет. Он уже махнул рукой, налил себе стопарик, только собирался опрокинуть — как вдруг поплавок дернулся. Рыбак подсекает — на крючке ма-а-аленький такой карасик. Да еще и сорвался — и прям в рюмку. Рыбак сплюнул, брезгливо, двумя пальцами, достал карасика из водки — и выбросил в реку. И тут как прорвало: поклевка за поклевкой, только успевай вынимать… И вот, полное ведро пойманной рыбы, и одна из них — жирный такой лещ — говорит остальным: «Ну, карасик, ну, провокатор: “Наливают! Отпускают!”»

Когда я умолк, еще несколько долгих секунд в палате стояла полная тишина, затем Ант хрюкнул — раз, другой — и, уже не сдерживаясь, заржал. Словно получив разрешение, залились смехом и остальные.

— Резанцев, да ты чертов гений! — выдал сквозь хохот Михеев. — В самом деле: на что там у этой плоской, как доска, Казанцевой смотреть? — объяснил он собственное новое понимание ситуации остальным. — ДСП есть ДСП!

«ДСП? — не понял я, к чему это он. — Для служебного пользования?»

Ну не древесно-стружечная плита же!

«Девочка совсем плоская», — подсказал мне забытую расшифровку Младший.

— А поверят в нашу доброту — в следующий раз, может, придет кто-нибудь поаппетитнее! — продолжил между тем Ант. — Абашидзе или Трефилова — вот там есть за что ухватиться! Ну а нам уж останется не зевать!

Если кто-то и усомнился в реальности озвученного им плана — по мне, так за секунды, проведенные в плену, Яна наслушалась от моих соседей достаточно, чтобы никогда уже не заподозрить нашу вторую палату в коллективной доброте — возражать Михееву никто не стал, так что, пожалуй, тему можно было считать благополучно закрытой.