Назад, в пионерское лето

Словом, что теперь противопоставить бугаю-первоотряднику, у меня имелось. Главное, чтобы молодое тело четко слушалось — но с этим, вроде бы, проблем не ожидалось.

Понятно, о том, чтобы эффектно засадить противнику с разворота ногой в голову речи сейчас не шло: неизвестно, что там у Младшего с растяжкой, да и школьные брюки — не совсем для подобных трюков. Но не уширо-маваши единым, как говорится…

Бугай, наверное, уже предвкушал, как его кулак крушит мою челюсть — первоотряднику оставалось сделать до меня, расслабленно (как, должно быть, казалось со стороны) стоявшего с опущенными руками, всего один шаг. И на этом-то шаге я его и подловил — внезапно метнувшись навстречу противнику, ловко подсек ему опорную ногу. Легкий толчок — без которого, в принципе, можно было уже и обойтись, и так бы все сработало — и ошалевший оппонент летит наземь. Там еще и лужа в траве оказалась — так что только брызги взметнулись!

Неплохо для начала! А вот дальше…

Дальше было всего два рабочих варианта: либо добивать врага, пока тот не опомнился — чтобы уже точно не встал — либо брать на болевой и принуждать к сдаче. Первое — куда проще, но для пионерского лагеря все же, пожалуй, перебор: не дай Бог, покалечу — выгонят, не разобравшись (или наоборот, разобравшись) — а мне тут еще белого кролика ждать…

Оставался второй вариант.

Подскочив к поверженному противнику, я поймал его руку и резко ту заломил. Первоотрядник взвыл.

— Тот, кто готов сдаться, обычно хлопает ладонью по татами, — четко, чтобы наверняка дошло, выговорил я, склонившись к уху бугая. Не помню, знал ли я в 1985-м слово «татами», но тут употребил его нарочно — для пущей солидности. — За неимением татами можешь просто постучать по земле — я пойму!

Первоотрядник, однако, то ли затупил от боли и досады, то ли вообразил, что кости у него титановые, и нипочем не сломаются — сдаваться на милость победителя он что-то не спешил.

Мысленно вздохнув, я надавил сильнее — уже чувствуя, что вот-вот перейду грань необратимого — а что было делать?

— Что здесь происходит? — раздалось вдруг со стороны футбольного поля.

Не ослабляя захвата, я обернулся: меж серых еловых стволов к нам быстрым шагом направлялся мужчина лет тридцати в пионерском галстуке и вожатской пилотке.

«Максим, старший вожатый!» — предупредительно поведал мне Младший.

Эх, где ж ты раньше был, старший вожатый Максим — когда твоих пионерок в темный лес тащили?! А вот сейчас ты тут уже на фиг никому не нужен!

— Да вот, парень какой-то поскользнулся и неудачно упал, — выговорил я, по-прежнему продолжая крепко удерживать вывернутую кисть первоотрядника. — Пытаюсь как-то ему помочь — а то в луже, небось, холодно лежать…

— Вот только лапшу мне на уши не надо вешать! — поморщился старший вожатый. — Встаньте оба… — велел он. — Все трое, — последнее замечание относилось к Инге, которая так и сидела на траве.

Прикинув, не стоит ли напоследок все же сломать бугаю руку — и решив, что это не лучшая идея — я оставил в покое первоотрядника и выпрямился. Неуклюже поднялся и мой противник. Его белая рубашка была вся в мокрых грязных пятнах. Моей, кстати, тоже досталось.

Встала наконец на ноги и Трефилова — вот ее одежда чистоту сохранила, только торчавшие из-под синей юбки голые коленки слегка запачкались зеленью.

— Какой отряд? — хмуро поинтересовался у нас Максим. — Фамилии?

— Второй, — сообщил я, не видя ни малейшего смысла юлить. — Резанцев.

— Второй, — эхом отозвалась девочка. — Трефилова.

— Первый, — глухо буркнул бугай. — Игонин.

Что ж, будем, так сказать, знакомы!

— Это все он! — заявила Инга, указав на первоотрядника. — Он ко мне полез, а Резанцев…

Резким, не допускавшим двойного толкования жестом Максим велел ей заткнуться.

— Старшие отряды, лицо лагеря, — сокрушенно покачал он головой затем. — И только посмотрите, на кого вы похожи! А ведь завтра — Сбор дружины, потом — открытие смены! В чем туда пойдете?

Ни у одного из нас троих ответа на этот вопрос не нашлось — лично я, впрочем, и не пытался его искать.

— Марш по отрядам — приведите себя в порядок! — велел между тем нам старший вожатый. — Ваше счастье, что официально смена еще не открыта — не то получили бы по черной метке!

Что? Я непонимающе нахмурился. Черные метки? Какая-то, вроде, совсем не пионерская тема, нет? Не помню такой, по крайней мере. Нет, «Остров сокровищ» знаю — и книгу, и мультик, который, кстати, если ничего не путаю, гораздо позже 85-го года вышел — но тут-то это к чему?

— По какой еще черной метке? — задала невысказанный мной вслух вопрос Инга — по ходу, не я один тут пребывал на этот счет в неведении.

— Завтра на Сборе дружины все узнаете, — сухо бросил Максим.

Ну, завтра так завтра.

— И чтобы мне больше никаких драк! — напутствовал нас старший вожатый.

Ага, конечно! Сдаться-то этот Игонин так и не успел, так что бесспорно проигравшим себя наверняка не считает — только обозлился, вон как глазенками зыркает! То есть все самое интересное у нас еще впереди — и второй раз он наверняка подготовится получше…

Ну, здравствуй, беззаботное пионерское детство! Честно: я не скучал!