Бард 2

Уходя в очередной перекат, я успел подумать, как несправедлива жизнь. Почему в моем классическом наборе заклинаний нет никакой защиты? Кастанул себе непроницаемый купол и играй себе на Лире… Чем-то я не тем занимаюсь… Нужно грохнуть эту остроухую сучку и убираться отсюда побыстрее!

Сказать было куда легче, чем сделать. Зинтариэль была очень быстрой, а пистолет попался не слишком точный. Весь магазин я высадил «в молоко» по скачущей цели, а она, наоборот, попала в меня трижды! Приходилось спешно прятаться за очередную колонну, выдергивать стрелу и быстро лечить себя. Лишь на третьей я понял, что она играет со мной! Хотела бы убить, давно бы прострелила горло, а не по рукам палила. Нехорошую догадку подтвердила сама эльфийка, внезапно выросшая из-под земли и нависшая прямо надо мной. Ее изумрудные глаза словно смотрели мне прямо в душу.

— И это все, что ты можешь? — скучающе поинтересовалась она, откровенно сдерживая зевоту. — Выдохся на ящерице и орке, что ли?

— У меня еще остались козыри в рукаве, — догадка была безумной, но выбора не оставалось. Оружие древних не поможет. Моя противница слишком быстра для пистолета, а применить винтовку мне не дадут. И что-то мне подсказывало, что молнии с огненными шарами следопыту 60-го уровня будут как комариный укус. Значит, идем ва-банк!

Пальцы нежно прошлись по светящимся струнам Лиры. Мелодия из моей головы разлилась по всей платформе. Стихли крики спорщиков, стоны неудачников, павших в драке, и наигранные вопли бордельных шлюх. Всего один аккорд, и я завладел всеобщим вниманием. Искра вдохновения внутри разгорелась лесным пожаром. Посмотрев Зинтариэль прямо в глаза, я запел. У меня был только один шанс, и я собирался использовать его сполна:

«Закрой глаза, коснись меня!
Ты пахнешь соблазном и медом.
Исчезнет грязь осколков дня,
Ударит в гонг природа.
Крадется ночь, как черный зверь,
Вибрирует в лунном свечении.
Скребется в дверь, стучит в окно,
Ей холодно одной, холодно одной.
Лаская ночь, коснись меня!
Имя тебе — искушение».

Сработало! По взгляду вижу — сработало! Не зря мне так нравилась Ария! «Искушение», конечно, не лучшая баллада о любви, но выбирать не приходилось. Золотистые глаза заволокло туманной дымкой. Медленно, колеблясь, Зинтариэль опустила лук и спрыгнула, невесомо приземлившись прямо около меня. Ее ледяная ладонь несмело легла в мою горячую руку. Словно осознав мое положение, Лира заиграла сама. Мне оставалось только петь и вести эльфийку за собой.

«Ты знаешь все, что надо знать.
Я знаю чуть больше, чем надо.
За мной иди в тот древний край,
Что был Библейским Садом.
Забудь о тех, кто говорит,
Что путь твой — разврат и паденье.
Пускай твой смех в ночи звучит.
И спелый плод горит, дьявольски горит.
Лаская ночь, коснись меня!
Имя тебе — искушение».

Мы сошлись в причудливом танце. Лира повисла прямо над нами, играя русский рок! Эльфийка никак не выпускала лук, но он нам совершенно не мешал. Шаг, шаг, поворот, откинуться назад, крутануть вокруг оси. Вот так, отдайся танцу со всей душой! Погрузись в него! Отрешись от всего!

«Дай мне
Больше, чем просто любовь,
Дай мне больше, чем страсть,
Что проходит, словно боль.
Я сгорю в огне, сгорю в тебе, пускай…
Я хочу стать пеплом, лишь познав твой рай.
Рай, рай, рай, рай».

Последняя строчка утонула в нашем жарком поцелуе. Ее ладони скользнули ко мне под рубашку, да и я не отказал себе в удовольствии пройтись по ее нежной спине. Ее волосы красиво развевались над черной пропастью. Сияние Лиры гасло, погружая платформу в темноту… Мой великолепный инструмент неведомым образом погасил все огни на Арене. Оставшегося света хватило, чтобы увидеть расширившиеся глаза Зинтариэль. С эльфийки спал транс, и она поняла, что целуется с грязным хуманом! Кажется, она потянулась к висевшему на поясе кинжалу, но было слишком поздно. Я толкнул ее в мягкую грудь, полюбовался коротким, но весьма эффектным полетом своего противника.

Девушка не пострадала, не считая ее гордости. Она тут же вскочила на ноги и попыталась сдернуть с плеча лук, чтобы послать стрелу в мое незащищенное горло. Да вот незадача — я держал ее оружие в руках!

— Невероятно! Не нанеся ни одного удара, Александр Морозов побеждает и становится нашим новым абсолю-ю-ютным чемпио-о-о-оном!!! — вне себя от радости закричал появившийся Смекрл. На мне скрестилось не меньше десятка прожекторов.

На галереях творилось нечто невероятное. Полное сумасшествие. Зрители кричали, ругались, дрались, срывали с себя одежду, танцевали, занимались бешеным сексом, плакали и многое-многое другое. Не ожидал такого мощного эффекта от песни, но тем лучше! Бурый ни за что не посмеет обмануть меня, его свои же загрызут.

Появилась подсказка Системы, что эффект народного обожания недолгий, и нам лучше поспешить. Отлично! Я и сам не собирался задерживаться в этой дыре. В конце концов, нам ведь никак нельзя пропускать линейку.

Смеркл вывел меня с Арены по незаметной лестнице мимо кучи вооруженных амбалов. В галерее, с которой все началось, меня встречали девчонки. Раскрасневшиеся Мин и Белка ограничились сдержанными поклонами. И не сказать, что десять минут назад они прыгали, отчаянно болея за меня. А вот Уна не стала стесняться и набросилась на меня, чуть не сбив с ног. Фея смеялась и плакала одновременно, покрывая мое лицо поцелуями и сдавленно бормоча, что мы теперь богаты и можем никогда не работать. Система подтвердила ее слова — неведомым образом моя несравненная фея смогла облапошить местных букмекеров на полтора миллиона! У них вообще есть такие деньги?! Нужно немедленно выяснить у Бурого.

Бандитский главарь пребывал не в лучшем настроении. Он был одним из немногих, кто устоял перед моей аурой барда, и сейчас, наверное, прикидывал, что будет дешевле — убить меня и быть растерзанным разъяренной толпой или отпустить. И все же ему удалось меня удивить.

— Отличный бой, князь, просто отличный, — искреннее уважение в голосе бандита грело лучше солнышка полуденным летним зноем. — К сожалению, у нас возникла проблема.

— Какая же? — черт! Я оставил дробовик на платформе! Слишком был увлечен всеобщим обожанием. И как я теперь спущусь туда? Попроситься на минутку, мол, оружие Древних забыл?

«Я слетаю. Тоже мне, развел трагедию, — на мгновение передо мной появился образ закатившей глаза Уны, — и не слушай его, все было честно!»

— Мои букмекеры излишне увлеклись и приняли очень невыгодную ставку от вашего… фамильяра, — замогильный тон и мертвый взгляд не оставляли сомнений, какая судьба ожидает потерявших берега букмекеров в ближайшем будущем. — У меня просто нет таких денег.

— Это действительно проблема. У меня нет времени оставаться и ждать, пока вы соберете необходимую сумму, — на всякий случай я не убирал руку с пистолета, и, судя по выражению лица Бурого, он прекрасно понимал, что это не просто игрушка. — У вас есть предложения?

— Миллион могу выплатить сразу. Остальное отдать чем-то другим… — он странно посмотрел на Мин. — Я тут успел навести о вас справки… У нас есть общий друг. Его имя — Эст.

— Я бы не назвал Эста своим другом. Скорее, мы полноправные партнеры.

— В любом случае, я не ищу ссоры ни с ним, ни с покровителями этой девушки. Договоримся полюбовно? И разойдемся без претензий.

«Уна, ты точно полтора миллиона выиграла? Что-то он слишком дрожит из-за каких-то пятисот тысяч, раз готов выдать нам в два раза больше прямо сейчас».

«Миллионом больше, миллионом меньше. Подумаешь, немного напутала, — удрученно ответила фея, поспешно сменив тему. — Не могу найти твое оружие!»

«Забей! С такими деньгами мы у местного артефактора лучше купим. И базуку заодно! Вроде что-то еще завалялось», — мысленно успокоив фею, вслух я ответил уже Бурому.

— Мне нравится ваше предложение, и я склонен его принять. Что вы предложите мне вместо денег?

— О, вы не пожалеете! — он быстро хлопнул в ладоши, не оставляя мне времени на раздумья. А мне очень захотелось!

Обернувшись, я увидел ту самую светлую эльфийку, что совсем недавно была моей соперницей. Ее руки были стянуты за спиной цепью со светящимися рунами. Такой же сковали ноги, давая ей делать совсем маленькие шаги.

— Она действительно принцесса… Не буду описывать, как она попала ко мне в руки, но гарантию качества я даю лично. Если рискнете выставить ее на черный рынок, можете заработать несколько миллионов.

«А также пожизненную ненависть со стороны всех светлых эльфов, — добавила вернувшаяся Уна. — А твой дробовик вон у этого жирного хрена».

— Я приму ее в качестве долга, — сказал я, поежившись от полного ледяной ненависти взгляда Зинтариэль. Зато Белкариэль, темная эльфийка, выглядела так, словно на ее улице перевернулось сразу три грузовика: с шоколадным мороженым, котятами и пандами. — И пусть вон тот амбал вернет мою вещь, она дорога мне как память.

— Разумеется, — Бурый вытер выступивший на лбу пот и крепко пожал мне руку. Было немного противно. — Рад нашему знакомству, князь. О своем следующем визите сообщите заранее, чтобы я собрал состоятельную публику и подобрал вам действительно достойных противников.

— Всенепременно, — с легким сердцем солгал я, пообещав себе больше никогда сюда не возвращаться. Убрав в инвентарь дробовик и выданный мне миллион рублей в огромном мешке (бандиты в этот момент недовольно вздохнули), я взял Зинтариэль за поводок на ошейнике и повел за собой к выходу. И если бы я знал, какие неудобства она доставит мне позже, оставил бы прямо там…