Гильдия Злодеев. Том 1

Напряженная пауза.

Выписать из родовой книги? Это что? Отречься от меня? Выбросить на улицу? Отстой, конечно, но не скажу, что очень разочарован. Уже понял, что лучше сдохнуть на улице, чем в этом осином улье. Я десять раз передумал играть роль вельможи. Не моё это. В подпольных делишках нет такого лицемерия. Тут же на всех отвратительно слащавые маски, а внутри... перегнившее месиво.

Суровый голос продолжает:

— Но... ты умудрился попасть в тронный зал, хоть и не так, как я велел. Сам капитан Торн пустил тебя, что удивляет меня больше всего.

Отец переводит взгляд на старого вояку:

— Я давно тебя знаю, Торн. Ты верно служил моему отцу и даже когда-то заменил мне его. Но ты сам научил меня, что следует делать с теми, кто нарушает приказы. Неужели ты настолько устал? Или... есть другие причины?

Я отчетливо слышу многозначительную интонацию в словах «другие причины». И мне очень хочется понять, о чем речь.

Торн отдает честь, отвечает:

— Есть другие причины, эйр Галлен!

— Какие же? Только не говори, что всё это из-за Элли?

— Нет, эйр Галлен! Ваша покойная супруга ни при чем. Дело только в мальчике, — кивает в мою сторону.

Кто-нибудь даст мне переводчик? Какая еще Элли?

— В Римусе? — бровь отца слегка приподнимается. — Я знаю тебя. Хочешь сказать, что он чем-то так тебя впечатлил, что ты ослушался моего приказа?

— Римус обещал мне кое-что, Эйр Галлен.

Недолгая пауза.

— И ты поверил обещаниям Римуса? Не знаю, о чем речь, но ты в своем уме, Торн? Он каждый день что-то кому-то обещает. Половина моих конюхов живёт без жалования, потому что он уже полгода обещает с ними рассчитаться.

Торн не отвечает, а я чувствую исходящее от отца раздражение, хотя по его виду и не скажешь. Он переводит взгляд то на меня, то на Торна:

— Я больше не готов выслушивать эту чепуху. Вы оба достаточно отняли у меня времени. Торн — ты стареешь и теряешь хватку. Ты сам научил меня подмечать такие вещи, поэтому не рассчитывай на снисхождение. Но... раз ты так печешься за Римуса, то я назначаю тебя его... не совсем официальным личным гвардейцем. Я давно задумывался об этом, но для этого дела не находилось... подходящей кандидатуры. Римус, ты зачем-то берёшь на себя вину Торна, хотя знаешь, что я это не люблю. Глупое благородство наказуемо, поэтому вот мое решение. Раз ты стал таким самостоятельным и зарабатываешь, как мелкий торгаш, то продолжай в том же духе. Ты не получишь ни одной медной монетки, ни корки хлеба под этой крышей. Я разрешаю тебе находиться в замке и выделю место для сна в казарме. Но знай, что мое терпение иссякло. Я больше не собираюсь краснеть за тебя, поэтому публично сообщу о том, что ты отныне не мой официальный сын. Теперь ты для всех — обычный бастард, вычеркнутый из родовой книги. Вам обоим ясно?

Торн молча отдает честь. Старый вояка никак не выражает недовольства таким решением.

Я же сжимаю кулаки, еле контролируя мимику. Очень уж хочется сказать «ну и пошел ты в жопу» или типа того. Но сдерживаюсь... Просто ухмыляюсь своей самой ехидной улыбкой. Никакого разочарования на моем лице отец не увидит.

Блин, так то хреново... Я немного рассчитывал на честную халяву от своего происхождения. Кучу денег на карманные расходы, люкс-номер на самой высокой башне, маленький гарем из эльфиек. Начинать новую жизнь с первоначальным капиталом всегда веселее, чем так. А оно вон как обернулось. Бастард, значит... Это же внебрачный сын? Теперь понятно, почему у меня нет эльфийских ушей. Братья и сестра — от другой матери.

Ладно, ничего не поделаешь. Спорить с решением отца выше моего достоинства. И так чувствую, что дошел до границы его терпения. Да и грех жаловаться. Могло быть и хуже. А тут вон неофициальный личный гвардеец. Странно, конечно, что какому-то бастарду выделяют охрану, но, может, даже у таких, как я, она должна быть, а раньше я от нее просто убегал, чтобы напиться. Все-таки отец — правитель местных земель. Если его кровных детей будут убивать свинопасы... В общем, всё равно чуется что-то странное. Слишком много «официального» и «неофициального». Политика?

И еще. Вряд ли отец замешан в покушении на меня, раз может так просто вычеркнуть из какой-то родовой книги. Да и смысл тогда назначать Торна моим телохранителем и разрешать оставаться в замке. Кстати, это хорошо. Тут я смогу узнать о своем прошлом, о врагах, друзьях, если такие имеются. Может, библиотека найдется. Даже без денег и жратвы в замке куча возможностей. Нужно лишь к ним подобраться. Меня ведь не ограничивают в передвижении. Просто пара условий. Папаня суров, но в его действиях я пока не вижу прямого злого умысла. Обычная политота. Был бы королем я, тоже бы не держал таких стрёмных сынков под боком.

Не дождавшись от меня ничего, кроме улыбки, отец разворачивается, молча уходит. В зале становится пусто. Только Торн стоит за моей спиной. В струнку и с надетым шлемом. Ух, как же грозно он выглядит.

Встаю из-за стола, сухо улыбаюсь:

— Доставил я тебе проблем, капитан Торн.

Не отвечает. Так, ясно. Значит это и есть «неофициальный личный гвардеец»? Молчаливая охрана? Нянька? Слуга?.. А может... доносчик?..

Выхожу из зала мимо трех затихших стражей. Торн молча следует за мной. Ну твою ж мать, а. Начинает угнетать. Так, ладно. Рискнем спросить:

— Какие твои обязанности передо мной, воин?

— Служить и оберегать, господин Римус.

Разговаривает, как робот. Напрягает.

— Слушай мой первый приказ, Торн. Отставить все формальности. Говорить свободно, что думаешь. Можешь со мной спорить и нравоучать, если твой опыт подсказывает, что это нужно. Понятно?

— Понятно, господин.

— И зови меня просто Римус, хорошо?

— Слушаюсь, Римус.

Идем молча по коридорам. Ой напрягает. Напрягает так напрягает. Киборг, блин.

— Тебе есть что мне сказать, Торн? Или так и будешь молча на пятки наступать?

— Да, Римус. Как вы будете платить мне жалование?

Резко останавливаемся в узком коридоре. Поворачиваюсь к Торну. Похоже, он правильно понял мой приказ говорить прямо. Только я почему-то думал, что платить ему ничего не должен. Личный Гвардеец... Что за фигня? Разве не папаня ему платит? Так, стоп. Он же «НЕОФИЦИАЛЬНЫЙ» личный гвардеец. Так было сказано. Беру свои слова обратно. Отец у меня та еще сволочина.

— Хм... и какое у тебя жалование?

Может отказаться от него? Или так не получится? Хм... здоровый. Рядом с ним прямо чувствуешь себя в безопасности. Для некоторых моих дел такой мужик за спиной очень пригодится. Даже если он отцовский доносчик.

Торн поднимает забрало шлема:

— Пятнадцать золотых, Римус. Я получаю деньги каждый двадцать седьмой день месяца. До следующего остается неделя и я всегда отсылаю деньги семье. Я ветеран Дома Галленов в звании капитана седьмой гвардии. По воле вашего отца теперь я ваш капитан. Сам себе капитан. Без подчиненных.

Охренеть, как дорого. Если фиал дождя стоит тридцать золотых и целая деревня весь сезон на него копит, то тут Торн зарабатывает эти деньги за два месяца. Охренеть че творится. Вот это, мать вашу, поворот.

— А если я не смогу выплатить тебе жалование?

— Тогда я покину вас, не нарушив приказа вашего отца. Мой кровный долг перед Домом Галленов будет выплачен.

— А ты хочешь меня покинуть?

Недолгая пауза. По повидавшим жизнь глазам старика вообще ничего не понять:

— Нет, Римус, не хочу. Мне нужно жалование, чтобы помогать дочери.

— Хм... С ней что-то не так? Она больна?

Пауза.

— Вы позволили быть с вами честным, Римус. Я не хочу отвечать. Мне просто нужны деньги. Первый месяц я могу скинуть свое жалование до семи золотых. Это самое малое, что мне нужно. Если вы не сможете оплатить следующий, я покину вас и уйду в наемники, что мне не хочется.

Всем нужны деньги. В любом мире нужны только деньги.

Кстати, а эти доспехи и двуручник за спиной с ним остаются? Похоже, он не спешит сдавать их в арсенал, а ведь они очень и очень недешевые.

Смотрю в глаза Торна:

— Отец ведь всё это специально сделал, да?

— Скорее всего.

— Зачем ему это?

— Я не обсуждаю дела господ. Как и не буду ни с кем обсуждать ваши дела.

Справедливо. Это хорошее качество.

— Почему ты помог мне, если так рисковал?

Лишь слегка, но уголки губ старика приподнимаются:

— Потому что есть вещи, дороже денег. Их я всегда заработаю, но совесть на них не купишь. Вы же примерно так сказали своему отцу, когда отказались меня выдавать.

Опускает забрало, уходит вперед. Смотрю ему в широкую спину. Вот что за фигня? Только что он говорил, что ему нужны деньги для семьи, а теперь втирает про какую-то совесть? О чем вообще речь? Как вообще его совесть связана с помощью открыть мне двери? Чувствую, тут что-то не так... Старый воин мне что-то недоговаривает. Точнее, он не хочет об этом говорить и прямо в этом признается. Это как-то связано с той Элли?

Что ж... Стоит признать, что терять этого человека я не хочу. Открытый, честный, прямолинейный и верный. Сколько лет он служил моему дому? Десять лет? Пятьдесят? По глазам отца я видел, что он уважает Торна, хотя вот сестрёнка откровенно его невзлюбила. Почему? За что? Наверное, это не так уж и важно. Важнее то, что будет дальше. Пусть хранят свои секреты. Пока что.

Мне же сейчас важнее...

Семь золотых! Мне нужно семь золотых! Нет, десять! Двадцать! Надо еще на что-то жить, что-то жрать и как-то развлекаться!