Еретик

Ритуал

— Приведите их сюда. — Голос Ыгул потерял всякую старушечью кокетливость и стал тверд, как гранит. Нас c Бьорном притянуло по мановению руки одной из ведьм прямо к стулу, напоминающему трон, на котором восседала старая ведьма.

— Здесь только двое, девчонки нет. — Бьянка, одна из встречающих нас хиксин с серыми волосами, с подобострастием склонила голову перед старухой.

— Она здесь, я ее чую, но не могу увидеть. Плевать, она может долго прятаться от нас, но за периметр черепов не выйдет. Пока начнем с этих двоих, ее найдете потом. — С этими словами, Ыгул вскинула руку, и тут я почувствовал, как неведомая магия распространилась вокруг нас. Оглядевшись, я увидел вспыхнувшую гексагональную пентаграмму с символами, один из которых показался мне знакомым. Знак, похожий на змеиный череп, рядом с варгом, который начал искажаться под давлением магии, приобретая все более зловещие очертания. — Эти жертвы мы приносим тебе, о Могущественнейший. Их плоть и кровь напитают силу твою, а их души станут рабами твоими. Прими же их, о Великий Аштар, бог гниения, прими их, наш покровитель.

Ничего не произошло

— Что-то здесь не так, жертва должна была быть принята. Мы делали все как всегда. За месяц, что не было жертв, мы не могли забыть о том, как это нужно делать.

— Разрешите…

— ЗАТКНИСЬ! — хором ответили мне ведьмы. А затем продолжили совещаться, но гораздо тише. Даже ставший абсолютным слух, едва мог хоть что-то уловить, хотя я и стоял не далее чем в пяти метрах от них. Возможно, одно из заклинаний, что-то вроде покрова тишины.

— И что нам теперь делать? — Бьорн казался совершенно потерянным. Его пугала окружающая магия и он никак не мог совладать со своим страхом.

— Что делать? Что делать? Комару нос приделать. Не знаю как ты, а я планирую свалить отсюда до того, как стая этих лохудр узнает, что их бог не отвечает им, поскольку скопытился. — Как оказалось, покров работал только в одну сторону… В общем, я никогда не был в ладах со своим языком и в который раз зарекся не болтать лишнего.

— Что ты сказал, смерд? — Бьянка в один момент оказалась рядом со мной и ударом когтей оставила на груди три длинных, глубоких шрама.

— Михай, напомни мне еще раз кольнуть тебя по поводу твоего не ношения брони… — Начал было варг, но его лицо схватила судорога. Хиксины не терпели вмешательства в свои дела и неуважения к своей персоне.

— В какой из моментов я что-то сказал? — Между тем, я быстро пытался сосчитать глазами всех собравшихся. Около десятка, все от сорокового до шестидесятого уровня. Плохо дело.

— Не паясничай, мусор. Что ты сказал об Аштаре? — Глаза старшей хиксины буквально налились кровью, окружающие нас женщины превратились в многоголовую шипящую массу. А затем, я почувствовал, что моя кожа начинаем медленно покрываться нарывами, которые начали распространяться по всему телу, превращаясь в гноящиеся бубоны.

— Ах, об этом. — Заражение остановилось, заняв половину тела и ждало того же самого, что и ведьмы — моего ответа. — Вы имеете ввиду груду тухлятины, метра в четыре в высоту со скверным характером и проблемой с дикцией? А да, вспомнил, он мертв. Если не верите, вызовите его, только вот вряд ли у вас что-то получится.

— Ты лжешь! Величайший бессмертен, его нельзя уничтожить.

— Ну, как оказалось, очень даже льзя. Точнее я неправильно выразился. Он не просто скопытился, он перестал существовать.

— За свою наглость ты будешь наказан. — Заражение продолжило распространяться по всему моему телу. Я чувствовал, как заживо сгниваю и это была невыносимая боль, которую нельзя сравнить ни с чем. Однако хуже всего было то, что из-за действия проклятых предметов, мой разум начал метаться в горячечном бреду, а в ушах начала стучать кровь. Открыв гноящиеся, практически ослепшие глаза, я увидел, что все окружающие ведьмы медленно нараспев читают заклинание, из которого я не мог понять ни единого слова из-за стучащей крови в ушах. Я попытался сопротивляться. Стало легче, однако не сильно. К тому же вылетело сообщение, которое было больше похоже на насмешку.

Вы попали в зону действия локального события "Ритуал". Остановите его или примите участие в нем. Награда системы: 200000 опыта, 1 уникальный предмет на ваш выбор.

Вы являетесь участником в статусе жертвы. Нарушьте течение ритуала и ваша награда будет увеличена. Текущий коэффициент увеличения награды- 1.5

— Да обрушатся на вас небеса, глупые хиксины и познаете вы гнев истинного Бога! — В этот момент небо расколола гигантская молния, толщиной с вековой дуб и ударила прямо в центр вспыхнувшего купола. Большая часть черепов раскололась в мелкую труху, а остальные стали гореть намного слабее, чем раньше. Землю тряхнуло так, что большинство из ведьм попадало навзничь, а оставшихся просто оглушило на непродолжительное время, но никто из них не пострадал. Я же чувствовал себя как выжатый лимон и понимал, что на вторую попытку у меня просто не хватит сил. Хотя, был в этом и определенный положительный момент: я нарушил ритуал, кроме того, до чертиков напугал молодых девушек, которые были в круге. Мое тело больше не горело в агонии болезни и начало с огромной скоростью восстанавливаться. Я попытался выйти за предел пентаграммы, однако, она не была нарушена и поэтому я все еще оставался заперт, а это означало только то, что ритуал еще продолжается.

— Наша магия сильнее, глупец. Ритуал будет закончен. — Одна из ведьм провела горизонтальную черту на уровне рта и я почувствовал, что у меня больше нет рта. Нет, его не зашили магией, на этом месте как будто никогда ничего не было. Я посмотрел на Бьорна, который хоть и держался молодцом, выглядел крайне паршиво, да еще теперь и побито смотрел в мою сторону. Я ободряюще посмотрел на него, и в этот момент новая волна скрутила нас обоих, но в этот раз я был готов. Закрыв глаза, я глубоко вздохнул и воздвиг мысленный купол вокруг разума. Было чертовски больно, однако теперь я мог думать трезво, ко всему прочему, теперь я видел больше. Мерзкие гнилостные щупальца тянулись из рук женщин в нашу сторону и опутывали обоих. Мысленно сотворив две руки, я попытался порвать их, однако они были слишком толсты для этого. Поэтому я решил, что лучше будет, если все они будут на мне, поскольку молодой варг просто не переживет такого еще несколько минут. Лучше бы я пил свинец каждое утро натощак. Боль стала такой, что сосуды начали сами по себе лопаться и тут я услышал его… Удар второго сердца. Еще одна новость за этот чудный вечер: моя крыша дала течь или, что еще ужаснее, во мне зарождается новая жизнь. И я бы очень хотел, чтобы это были только глисты. Концентрация практически не спасала, как вдруг я почувствовал, как мое тело само отторгает мою душу, запирая ее в самом темном уголке. "Проклятая ведьма, проклятая магия проклятый мир, как меня все достало"- были мои последние мысли, перед тем как мой разум окончательно погас, и в теле зародилось нечто другое: одновременно ужасное и прекрасное, могущественное и при этом совершенно беспомощное, как любая другая женщина.

— Никто не смеет обижать моего внука. — Голос спокойный раздался в последнем отголоске сознания.

***

За сотню лет жизни в мире Санктума, Ыгул многое повидала, однако сегодняшний день был из ряда вон даже для нее. Странная группа из троих путников, что буквально сами пришли к ней в руки, с первого взгляда вызывала странное чувство, что их лучше не трогать. Она не могла себе объяснить это чувство, было в нем нечто противоестественное. Больше всех ей не понравился молодой парень, который был у них главным. Его глаза мертвенно-голубого цвета и вечная улыбка на лице никак не сочетались друг с другом, как будто бы он был не из этого мира. Если бы она знала, как была права, наверняка не стала бы вести их к ковену. Кроме того, ее очень смутил низкий уровень — одиннадцатый для взрослого мужчины выглядел крайне подозрительно. Затем неудачный ритуал жертвоприношения, когда вместо благословения они не получили абсолютно ничего, хотя Величайший обычно был щедр к ней и ее сестрам и снова вмешался этот странный незнакомец, который совершенно не боясь их начал говорить откровенную чушь и насмехаться над ними, да еще и девушка, что была с ними скрылась. Ритуал осквернения земли должен был укрепить их и дать сил до тех пор, пока новые жертвы не побудят Аштара обратить взор на них. Но что если тот, кто называет себя Михаем, действительно не солгал о смерти их бога? И опять все пошло наперекосяк: вся накопленная сила ушла на то, чтобы поглотить магию, которую призвало это существо, что не страшится боли. А что же сейчас? Ритуал остановлен одним движением руки и почему-то ясно слышался голос женщины, а не мужчины.

— Что ты такое? — первой обретя дар речи, после того как один слабый, низкоуровневый маг прервал ритуал, который поддерживали дюжина ведьм, Ыгул спросила и не узнала своего голоса. Он потерял свою властность и смотрелся тускло.

— О, прошу прощения, совершенно забыла представиться. Где мои манеры? — Лицо пленника, (пленника ли?) вдруг изменилось. Он казался извиняющимся, однако стали в голосе ни на толику не убавилось. — Меня зовут баронесса Селития фон Изенбург, хотя это вам ничего не скажет. Что же до того, почему я- мужчина, то ответ простой: это тело моего внука, и я его на время экспроприировала. Строго говоря, я — ваш самый страшный кошмар. Мало того, что вы молитесь мертвому богу, так еще и настолько мерзкому, что вы из женщин превратились в падальщиков. Что же до тебя, — Селития повернулась к второму пленнику, — как только я здесь закончу, мы все обсудим, однако подальше от этого места. Никогда не любила мертвечину.

— Убить обоих. — Старшая Хиксина вернула самообладание и решила, что сейчас самый удачный момент.

— За ковен!!! — Бьянка начала бросать одно за другим заклинания, которые разбивались о ладонь выставленную ребром, как волны о берег. Одно из них все таки нашло какую-то брешь в защите и оставило небольшую оспину на щеке этого существа.

— Сила ваша так же смердит, как и вы сами. Я за пять веков не встречала ничего более мерзкого, чем вы, горстка нищенок и сейчас вы поплатитесь за то, что загрязняете своим присутствием в этом мире и за то, что посмели считать себя хотя бы на сотую часть подобными мне. — В этот момент все оставшиеся черепа вспыхнули черным пламенем, а контуры пентаграммы осыпались жирным пеплом. Воздух задрожал от магии, сила которой была настолько близка к богам, что казалось сам воздух склоняется перед этим могущественным созданием. Мужчина, управляемый духом колдуньи подошел к белоголовой хиксине, которая в бессильной ярости бросилась с ножом на него и была в тот же момент поймана измененной рукой с длинными пальцами и острыми ногтями длиной с кухонный нож. — Ты будешь моей первой… — Сладко промурлыкал мужчина, и никто не мог помешать, парализованные мощной магией. Вторая рука сделала жест, похожий на сминание салфетки, раздался ужасный звук, а затем мешок с раздробленными костями и перемолотым мясом, который некогда был Бьянкой упал на пол, мерзко хлюпнув на последок. Дальше началось то, что иначе как адом нельзя было назвать. Воздух взрывали всполохи магии, которые рвали на куски, выворачивали наизнанку, испепеляли. Магия была чудовищна и разрушительна, но прекрасна. Звуки криков и магических всполохов сплетались в музыку, которая не сулила ничего, кроме смерти. Когда из дюжины ведьм осталось только две: Ыгул, которая слабо, но продолжала сопротивляться и Идальб, которую магия совсем не затронула.