Уж замуж невтерпеж

Его уничтожили?

По логике должны были… не совсем же они двинутые.

– Послушай, – я покусала губы и подумала еще, что надо бы собираться. Причесываться там и вообще себя в порядок приводить, а то ж принцессы.

И Ричард.

– Послушай… – мысль ускользала. – Раньше ведь… до того… они друг с другом не воевали, верно? Ричард рассказывал… братья восстали на отца. И еще один погиб, а второй ушел. Потом с его собственным отцом тоже не все было ладно, как мне кажется…

Я расхаживала по комнате.

– Я не уверена, но…

Замок заскрипел.

– Не в этом ли дело? Не в ней ли? И… ребенок! Конечно. Она родила. Об этом Ричард сказал. А еще, что ребенка не нашли… и как его искали?

Наверное, весьма настойчиво, как иначе? Влюбленный мужчина, который вернулся и обнаружил, что возлюбленная его свихнулась и сожрала всех, кто был в замке.

Тут и самому крышей поехать недолго…

– Так. Он был не один. Братья… Лассар… или Лассара отправили… куда там их отправляют, когда не нужны?

Стало вдруг тоскливо.

Он ведь живой, на самом-то деле. Лассар. И Ксандр тоже живой. Мертвый, конечно, но все одно живой. Стоп. Этак я и запутаюсь.

Они думают.

И чувствовать способны.

И… что еще? Не важно. Только мнится, что нет ему особой радости пребывать там, куда его отправили. А значит, подло это было.

– Ты должен знать, но… молчишь? Почему?

Вздох.

И скрип.

Скрежет, больше похожий на мучительный стон. Будто кто-то там, внутри, пытается докричаться. А я не понимаю.

– Не понимаю, – я положила обе руки на стену. – Прости, пожалуйста. Я очень постараюсь, но пока… ты не можешь да?

Хлопок двери.

– Вот, уже лучше, – стена под ладонями оказалась теплой, даже горячей. – Ты хороший Замок. И ты защищаешь хозяев. Пытаешься. Но нельзя защитить человека от себя самого. И ты ведь пытался сказать ему, да? Тогда, раньше? И Лассар. Только не послушали… я с ним еще поговорю. Если, конечно, захочет говорить.

Надеюсь, что захочет.

И эту красавицу он должен помнить. А раз уж любви с ней не сложилось, то и защищать не станет. В теории.

– Знаешь… а ведь где-то должна быть книга? Вроде учета?

Книга учета Повелителей Тьмы.

Звучит.

Но начальница моя, дай ей Боженька здоровья, повторяла, что учет – основа основ. Даже повелителей. Только объяснить надо внятно. А то, чувствую, нынешний замок до понимания сей премудрости не дорос.

– Чтоб там перечислялось… не знаю, кто родился. Когда стал Повелителем. И кто у него братья, сестры… или да, сестер, вроде бы как не было. Хорошо. Братья. Что с ними стало…

Задумчиво заскрипела дверь.

А я пригладила встопорщенные волосы. И вздохнула. Мне бы тоже какого куафера. Хотя бы во временное пользование.

Дверь хлопнула.

И приотворилась.

– Погоди, – я замахала руками. – Сначала умыться, одеться и все такое. А то ведь сам понимаешь, народу тут полно. Встречу еще кого не того. Скандал случится.

Дверь снова хлопнула и закрылась.

– Вот и я о том… как они тебе, к слову? Невесты?

Вода была прохладной, но не сказать, чтобы вовсе ледяной. Самое оно.

Платье лежало на кровати.

– Как ты это делаешь-то? Хотя… извини. Лучше не знать.

Расческа.

И волосы торчат уже не так интенсивно. Но не отпускает ощущение, что все равно я выгляжу не так… не так, как принцессы.

Плевать.

Не мне же замуж. А стало быть легкая лохматость, она только на пользу делу пойдет. Мужчины ведь обращают внимание на такие штуки. Пусть и врут, что важнее всего душа, только смотрят почему-то на размер груди и длину ног.

– Так, – мысли с трудом повернули в нужное русло. – Кто из них тебе нравится?

Молчание.

И как это понимать? Никто не нравится? Или все сгодятся?

– А Ричард? Как думаешь, кто подойдет ему?

На стене возникло зеркало.

– Спасибо, но… – я коснулась резной рамы. Отражение, к слову, было вполне себе симпатичным. И к рогам я привыкла, и красноватый блеск в глазах не слишком пугал. Да и волосы… что я к ним привязалась? Обычные волосы средней лохматости. – Ему принцесса нужна.

Зеркало исчезло.

Вот.

А я еще и не налюбовалась.

Ну и ладно.

Как-нибудь переживу.

Летиция Ладхемская к завтраку готовилась тщательно. Она позволила омыть тело водой, в которую добавили розовое масло и еще каплю особого золотого эликсира. Хотелось бы добавить лепестков, но лепестков в Замке не нашлось.

Дикое место.

Её вытерли.

Умастили драгоценным бальзамом. Облачили в тончайшую сорочку, поверх которой положили другую, из плотной ткани.

На нее уж – корсет из железных полос, чтобы выровнять фигуру и избавить её от пошлых изгибов. На корсете закрепили фижмы, а уж поверх их – юбки.

– Знаешь, пока ты соберешься, он уже женится, – Ариция с печалью наблюдала за священнодействием.

– На ком? – Летиция приподнялась на цыпочки, пытаясь разглядеть себя. Поверх нижних юбок легло нижнее же платье из переливчатой газейской тафты. И служанки старательно расправляли ткань, не оставляя место складкам. А прочие несли и верхнее платье, из плотного гладкого атласа, который ляжет ровно, придавая фигуре нужное изящество линий.

– На той, которая одевается побыстрее. Вон, виросска с утра, как мне сказали, на ногах.

– Ну и дура, – Летиция подавила зевок.

И нахмурилась.

Спалось на новом месте нехорошо. И вроде бы перины были мягки, пуховые одеяла легки, постели служанки согрели кирпичами, а вот все одно. Не то.

То ли снилось что-то мутное, беспокойное.

То ли предчувствия мучили.

То ли воспоминания вдруг очнулись, те самые, о которых не стоило бы. Касающееся вещей, принцессы недостойных, а потому давным-давно изжитых, похороненных и вообще ненужных. Главное, что теперь раздражало все это вот. Маешься тут, терпишь ради красоты… лица коснулась пуховка и служанка осторожно заметила:

– Волосы отрастают.

Летиция вскинула руку и поморщилась. И вправду отрастают. Пока прощупываются легчайшим пушком и под пудрой, особенно если потолще положить, видно не будет. Но вечером придется брить.

Проклятье.

А могли бы и придумать зелье какое, чтоб ненужные волосы раз и навсегда исчезли.

– Не дура. Это скорее уж ты…

Летиция кинула в сестру туфлей, но та увернулась.

– Госпожа, стойте смирно, а то неровно получится! – возмутилась служанка, прикладывая к щекам круглые камни-румяна. – Замрите.

Летиция послушно замерла.

– Или мы… тебе не показалось, что мы смотримся как-то… не так?

– Цивилизованно? – поинтересовалась Летиция. Хотя камни прижимались к щекам и говорила она, стараясь не напрягать лицо. Оттого и получилось «филифизованно». Но сестра поняла.

– Скорее уж странно. Вироссцы одеты проще. Островитянка…

– Жуть! – передернуло Летицию, и служанка, наконец, отложила камни и подняла, поднесла зеркало. Получилось идеально. Два розовых круга расцвели на белоснежном полотне лица. Осталось нарисовать губы и глаза. – Я бы умерла, если бы родилась такой… такой… огромной!

Служанка встала на табурет и взялась за кисточку. Пришлось замереть.

– И степнячка…

Степнячка раздражала, вот истинная правда. Нельзя же на самом деле быть настолько отвратительно хрупкой и нежной.

И эти шелка, в которые она куталась, но они словно бы ничего и не скрывали.

И выглядела она… не как степнячка.

То есть, варварское великолепие имелось с золотом вкупе, но волосы светлые… личико такое, аккуратное на диво. И кожа белая без белил.

Кисточка порхала, создавая образ совершенной красоты.

Нет, степнячка, конечно, хороша… но папенькины фаворитки тоже прелестны. А женат он на маменьке. Почему? Потому что политика. А какая политика может быть со степями?

Летиция это и озвучила.

Когда ей позволили говорить.

– Вижу, ты начинаешь думать, – Ариция подошла к резной шкатулке, где на светлом бархате лежали три дюжины бархатных же мушек. И какую выбрать?

Цветком?

Или пчелой?

Или…

– Вот эту, – Ариция указала на бабочку, крылья которой были украшены крохотными камнями. Пожалуй, и вправду будет неплохо. – Надо спросить, есть ли здесь портной…

А парик Летиция взяла розовый.

Под цвет платья.

И пусть он был не слишком пышен и даже почти неприлично низок, зато в него вплели шелковые розы и незабудки. Смотрелось это по-утреннему свежо.

Пара перышек, тоже окрашенных в розовый.

И золотая пудра.

– Зачем портной? Тебе мало платьев?

Хотя, конечно, платьев много не бывает.

– Кто-то же шьет наряды для демоницы…

Летиция фыркнула, но как-то неуверенно.

– Было бы там, что шить.

– Может, и просто, но ведь… ты видела, как он на нее смотрит?

Видела.

И это раздражало, пожалуй, больше степнячки с виросской принцессой, которая, пусть и одета была не по моде, но держала себя так, словно бы это она, Летиция Ладхемская, прибыла из неизвестной глуши.

Но ладно, виросска.

Демоница…

Сперва, конечно, она впечатления не произвела. Рога? Подумаешь, рога… помнится, в минувшем году папенькина фаворитка на карнавал явилась в высоченном парике с живыми птицами внутри. И еще поставили горшок с горошком, который парик оплел.

Вот это всех впечатлило.

А рога… так себе украшение. Хотя, может, если вызолотить и камнями украсить? Нет, о чем это она. Вот если у Летиции вдруг отрастут, тогда украшать и возьмется. А демоница пусть сама думает.

Именно.

Про демоницу им еще когда рассказали. И почтенная вдова еще велела выучить три молитвы пресветлым Сестрам, во избежание, стало быть, искушений.

Ну и от сглаза.

От него же повязала красную ленточку на левую щиколотку Летиции.

– И что?

– Может, конечно, и ничего…

– На демоницах не женятся!

– Нормальные люди, может, и не женятся, – Ариция одобрительно кивнула. – Но вот… неспокойно как-то.

Неспокойно.

И к завтраку, который почему-то объявили обедом, хотя вот лично Летиция никогда-то в этакую рань не обедала – только-только полдень наступил – демоница явилась.

В платье.

То есть, оно понятно. Явись она без платья, случился бы скандал. И дело даже не в самом факте отсутствия и явления, сколько… почему-то именно Летиция Ладхемская почувствовала себя дурой.

А ведь она обладала врожденным вкусом.

И тонкостью натуры.

И в модах разбиралась получше некоторых.

И была изящна, прекрасна, подобна пресветлой Богине, снизошедшей до смертных. Ей об этом не раз говорили. А теперь вот она стояла. Смотрела на демоницу, раздраженно отмечая, что та, пожалуй, неплохо выглядит.

Без пудры.

Платье простое. И облегает… слишком уж облегает. Никакой прямоты и простоты линий, а сплошные изгибы. Те самые, пошлые, от которых должно избавляться во имя высокой моды. Юбка длинная, ниспадает мягкими складками. А из-под юбки хвост выглядывает.

То есть сперва Летиция решила, что ей показалось.

А он выглядывает.

Раз. И другой тоже. Высунулся змейкой с пушистою кисточкой на конце. И исчез. И снова высунулся.