Перерождение темного архимага. Сибирский рубеж

Глава 11

Воскресный день мы с Гавриловым потратили на то, чтобы осмотреть доставшуюся мне от дяди недвижимость. Вначале отправились в город, где находили два доходных дома Давыдова. Первый — длинное двухэтажное здание девятнадцатого века, опоясывающее полквартала, было почти заброшенное. Сейчас там только авторемонтная мастерская арендовала помещение. Второй — многоквартирный дом с несколькими подъездами, но тоже старый, ещё довоенный.

Раньше доходных домов у семьи было значительно больше. До того, как тьма захватила пол-Сибири, Давыдовы являлись богатыми землевладельцами, которым в Первосибирске принадлежала куча недвижимости.

Но затем что-то пошло не так. Земля, оставшаяся после возведения рубежа, оскудела, недвижимость постепенно пришлось распродавать. Потом, правда, появилась рубрумитовая шахта. Её Семён Давыдов построил, отец Дмитрия. Вот только доходы с добычи рубрумита тратились, по большей части, на содержание охраны. Триста бойцов и база стабильно съедали в месяц по одному-два миллиона, а иногда и больше.

А дядя, помимо всего прочего, ещё и не отличался деловой хваткой. Он считал себя воином, и коммерцию воспринимал, как нечто недостойное своего внимания. Например, он за два года даже не удосужился заняться геологоразведкой, хотя Гаварилов полагал, что поблизости есть и другие месторождения рубрумита. Вначале Дмитрий Семёнович намеревался разобраться с тёмными, потом пропадал несколько месяцев на рубеже, потом ещё какие-то проблемы возникали. В итоге прошло два года, а дело так и не сдвинулось с мёртвой точки.

Осмотрев городскую недвижимость и посетив контору небольшой лесозаготовительной компании, тоже раньше принадлежавшей дяде, мы отправились на сельскохозяйственные угодья. В последние годы засеивалось только два поля, они и сейчас колосились поспевающей пшеницей. Но стоило проехать чуть дальше, как моему взору предстали заброшенные ангары для техники, с которых кто-то уже успел содрать железную обшивку, и пустующий скотный двор.

Близлежащие деревни тоже представляли собой печальное зрелище. Много домов заброшено, сельского хозяйства толком нет. В каждой осталось по десять-пятнадцать жилых дворов. Но в этом, по словам Гаврилова, не было ничего особенного. Так выглядело большинство населённых пунктов близ буферной зоны. Поэтому местные аристократы предпочитали покупать землю где-нибудь в другом месте.

А теперь ещё и бездна появилась прямо на моём участке. Если узнает губернатор, мне грозит огромный штраф. Поэтому её следовало закрыть как можно скорее. Фёдору я уже об этом сообщил, он намеревался приступить к поискам в понедельник.

Захар привёз меня домой лишь поздно вечером. Особняк к тому времени опустел. Ночью и днём охранники вывезли все свои вещи, и теперь на первом этаже царил беспорядок. Машин перед крыльцом больше не было, а из людей во всей усадьбе остались только два бойца в одноэтажной постройке у ворот, где размещался пост охраны.

Побродив по комнатам, я засел в кабинете дяди. В огромном шкафу лежало множество книг, в том числе по магическим практикам, и кипы бумаг. Встроенный сейф оказался вскрыт. Гаврилов объяснил это тем, что там хранились важные документы, которые требовались для оформления наследства. Возможно, было и ещё что-то ценное, но об этом я уже никогда не узнаю.

В кабинете была дверь, ведущая в личную оружейную. Там обнаружилось два карабина, штурмовая винтовка и четыре пистолета. Причём два были, скорее всего, подарочные. Один имел серебристый затвор-кожух, украшенный позолотой, второй — чёрный, с гравировкой. К карабинам и пистолетам нашлись патроны с рубрумитовыми пулями. Лежало тут и кое-какое снаряжение.

Позвонила сестра.

— Алло, привет, Лёш, ты чего так долго не звонишь? — с ходу упрекнула она меня.

— Собирался. Да всё дела, — сказал я. — Как поживаешь?

— Как⁈ Спрашиваешь тоже. Эта семейка меня достала! Сегодня опять Ирина докопалась. Я, по её мнению, праздно провожу время, в комнате у меня, видите ли, грязно, а ещё представляешь, она потребовала, чтобы я ей переписки в соцсетях показывала! Придумала тоже! Я ей рабыня, что ли? А когда я возразила, сказала, что у меня нет ни капли благодарности, что я возомнила из себя кого-то, хотя ничего собой не представляю. Вообще, дура! Сучка тупая! Как с этими людьми мне дальше жить?

— Ну знаешь, это не самое страшное в жизни. Там ты, по крайней мере, в безопасности, у тебя всё есть.

— Ну ты меня ещё воспитывать будешь, ага!

— Буду, — усмехнулся я. — Ты ж моя младшая сестрёнка.

— Лучше скажи, когда увезёшь меня отсюда?

— Пока сроки неопределённые. Ты же знаешь.

— Да-да, тебе надо дела сделать. Деловой ты наш, — сокрушённо вздохнула Света. — Кстати, на следующий месяц меня собираются в лагерь для владеющих отправить. Представляешь? Хоть отдохну от этого дурацкого дома. Там и то повеселее будет.

Я был рад за неё, но мой мозг зацепился за фразу, что мачеха заставила Свету показать переписку в соцсетях. Значит, нам нельзя открыто обсуждать отъезд. Хотя странно это как-то. Если б следили, делали бы это тайно, а так, большепохоже на элемент психологического давления.

— А ты уверена, что тебя не прослушивают?

— Что? Э… я не знаю, — испуганно проговорила Света. — А ты думаешь, прослушивают?

— Тоже не знаю. Думаю, это несложно сделать, если захотят.

— Блин, ну ты меня напугал, а что делать-то тогда?

— Новый телефон, новая симка. Больше ничего.

Света ещё некоторое время жаловалась на жизнь в отцовском особняке, я попытался её утешить, после чего мы пожелали друг другу спокойной ночи и распрощались.

На самом деле следовало уже подумывать над тем, как перевезти сестру. Первосибирск теперь выглядел более-менее безопасным местом, да и мне будет не так скучно в пустом доме. Вот только Михаил Озёров не должен знать, что Света у меня. Значит, следующие полтора года придётся скрывать её местонахождение. Хотя, скорее всего, батя догадается. Сложно не догадаться.

Этой ночью сны меня не мучили. Просто провалился в забытье, а утром проснулся один в пустом доме. На часах — двенадцать. Ну и дрых же я. Охота жрать. Придётся переться на кухню, может, в холодильнике что-то осталось. Не успел одеться — опять звонок, на этот раз от Сатира.

— Алло, слушаю, — проговорил я. — Случилось чего?

— Добрый день, ваше сиятельство. Вы просили узнать про владеющего, который напал на вас в субботу, — послышался в трубке сипловатый голос начальника охраны. — Я отправил вам информацию на почту.

— А, спасибо, Федя, — ответил я. — Сейчас посмотрю.

Я открыл со своего складного компьютера электронную почту и обнаружил новое письмо с прикреплёнными документами. Скачал, пробежал их глазами. Здесь была информация о родах, которые владеют магией зелёного кристалла, являющейся разновидностью земляной магии. В своём мире я не видел ничего подобного.

В Первосибирской, Томской, Семипалатинской и Омской губерниях проживало, в общей сложности, десяток родов, представители которых умели управлять кристаллической магией. Но только в одном из них были люди, достигшие ранга великий мастер: княжеский род Талевичи из Красного Яра, второго по величине города Первосибирской губернии.

Род этот имел четыре ветви и двух великих мастеров. Один занимал высокий пост в губернской управе. Даже фотография прилагалась, на ней был запечатлён некий почтенный старец, который совсем не походил на напавшего на меня человека. Второй великий мастер служил в Сибирском гвардейском корпусе в звании полковника, но недавно вышел в отставку. Звали его Степан, было ему сорок пять лет. Фотография отсутствовала.

Что за Талевичи и зачем они хотели меня убить, я понятия не имел. За разъяснениями обратился к Гаврилову. Тот быстро взял трубку.

— Алло, Егор, привет. Сатир мне информацию про магов зелёного кристалла подкинул. Какой-то род Талевичей есть, у них два великих мастера. Один в губернской управе работает, а второй бывший военный, недавно вышел в отставку. Ты, случаем, не знаешь. кто они такие и что им от меня понадобилось?

— Фамилия на слуху, но я с ними лично не знаком, — сказал управляющий. — Не припоминаю, чтобы ваш дядя имел какие-то отношения с Талевичами.

— Прекрасно. И что, мне самому идти у них спрашивать? В принципе, можно попробовать.

— Вы сказали, один из них служил в Сибирском гвардейском корпусе.

— Да, некий Степан Талевич, сорок пять лет, полковник в отставке. Служил в сибирском гвардейском корпусе. Больше информации про него нет.

— Сибирский корпус, говорите?

— Да, а что? Что это такое?

— Их задача — защищать город в случае прорыва тёмных существ, и если понадобится, подавлять бунты и беспорядки. Подчиняются непосредственно губернскому руководству.

— И что мне это должно сказать?

— Если б я знал, Алексей Михайлович, если б я знал… В том-то и дело, что не было у нас с ними проблем. Возможно, один из кланов нанял отставного полковника, а возможно…

— Что?

— Возможно, он действовал по приказу генерал-губернатора.

— А ему-то зачем?

— «Убийца тьмы» нужен всем. Ну или вас пытались убрать. Слишком много шума вы наделали за последние дни. Остаётся только догадываться. А может быть, губернатор и ни при чём. Третьяков никогда нос не совал в клановые ссоры, мы сами разбирались обычно. Зачем он вчера приехал, неясно.

— Да понятно почему. У меня могущественная родня в Нижнему. Испугался, что проблемы возникнут. Похоже, придётся к этому Талевичу тоже в гости сходить.

— Осторожнее будьте, Алексей Михайлович. Вам незачем ссориться с ещё одним сильным родом.

— Да уже постараюсь.

— Ах да, чуть не забыл. Сегодня Карасёв должен приехать. Это дворецкий Дмитрия Семёновича. Когда началась заварушка, я всех слуг в отпуск отправил, а сейчас пора им к работе возвращаться. Сколько вам слуг нужно?

— На такой дом… три-пять человек должно хватить на первое время. Всё равно уеду, много народу не надо.

— Понял. Передам Карасёву. Все вопросы по поводу слуг он будет решать.

Ну вот, меня кто-то хотел убить, а я даже не знал кто именно. Похоже, и правда, придётся пообщаться с Талевичем или, для начала, хотя бы посмотреть на него. Вдруг это тоже не он?

Зашёл на кухню в поисках съестного. На первом этаже был ужасный беспорядок. Ящики, коробки, какое-то тряпьё, бутылки и упаковки от еды — всё это обильно валялось в той части дома, где последний месяц жили стражники. Да и кухня выглядела не лучше. В такой дом и гостей не позовёшь, а я подумывал Жуковских пригласить, но, кажется, не в этот раз.

В холодильнике стояла кастрюля с отваренной картошкой, нашлась колбаса. Я разогрел всё это, сел за стол и уже собрался утолить голод, как вдруг услышал звук подъехавшей машины.

Вышел на крыльцо. Перед зданием остановился небольшой новенький внедорожник цвета мокрого асфальта. Из салона вылез мужчина лет пятидесяти с зачёсанными назад светлыми волосами и аккуратной бородкой.

— Здравствуйте, ваше сиятельство! — поздоровался он. — Так это вы — наследник Дмитрия Семёновича?

— Да, Алексей Озёров. А вы…

— Позвольте представиться, — перебил меня мужчина. — Геннадий Карасёв, я работал дворецким в этом доме. Егор Савелич позвонил, велел на работу выходить, сказал, наследник прибыл.