Перерождение темного архимага. Сибирский рубеж

Глава 23

Следующие дни всё было как в тумане. Мы без отдыха катались вокруг форта, уничтожая остатки тёмной орды, разбредшиеся по окрестностям, работа шла постоянная. Выезды, дежурства, рейды, короткие перерывы на сон и еду, а потом всё по новой. Порой приходилось сопровождать машин с продовольствием и боеприпасами или вывозить раненых.

Восточная стена форта местами обвалилась, но благодаря своей толщине и рунической защите она выдержала натиск магнусов. Имелись разрушения на верхней и средней площадках, были раненые и убитые, но форт выстоял. Чего нельзя было сказать о соседних крепостях.

В форте сто сорок один (он находился по соседству с нашим, но почему-то номера у них шли не по порядку) полностью рухнула стена, и несколько сильных тварей прорвались и поубивали две трети защитников. Выжившие схоронились в бункере. Они вызвали по рации помощь, и Пыжов послал меня с отрядом разобраться. Это оказалось нетрудно. Я нашёл и ликвидировал шестерых магнусов и четырнадцать ящеров, после чего мы вызволили из подземелья остатки гарнизона.

Форт на севере пострадал меньше, но и там были жертвы. Имелись разрушения и в других крепостях, как южнее, так и севернее: тенебрисы, как выяснилось, атаковали на большой протяжённости. Но там обошлись без нашей помощи. На охрану границы командование дивизии бросило резервы и таким образом закрыло бреши на случай, если из области тьмы хлынет очередная волна.

В этой суматохе пролетели пять дней. При этом новых тенебрисов на границе появлялось очень мало, и только одиночные существа или мелкие стайки иногда выходили из леса и неизменно накрывались пулемётным огнём. Но все понимали, это не конец. Будут и другие полчища.

Более того, император, узнав об огромных потерях в гарнизонах, мог приказать отодвинуть границу ещё дальше на запад. Это делали уже два раза за последние семьдесят лет. Когда начинались серьёзные проблемы, рубеж просто сдвигали. Верховное командование тоже не хотело постоянно терять людей, причём не абы кого, а самых сильных и мотивированных аристократов ради сохранения огромных безлюдных пространств.

Это могло случиться и сейчас. Впрочем, ходили и другие слухи, будто император наоборот хочет закрыть ближайшие ямы и сдвинуть границу не на запад, а на восток до рубежей двадцатилетней давности.

Все эти дни не было ни минуты свободного времени. С Олей мы общались лишь на заданиях и больше по делу, а Полину я и вовсе встречал мельком пару раз. Штрафников гоняли разбирать завалы, таскать трупы, восстанавливать ограждение, дежурить на стене, а меня, как самого сильного, всегда отправляли на наиболее опасные участки, чтобы избежать потерь среди личного состава.

А потери были большими. Кто-то погиб от когтей монстров, кого-то ранили, кто-то отравился дыханием бездны. Гарнизон сократился на треть, а в нашем взводе от двадцати с чем-то человек осталось двенадцать. Большинство жертв были среди простых людей или слабых владеющих ранга «ученик», но и среди мастеров оказалось несколько раненых.

Хитров все эти дни был мрачен. Я прежде не видел его таким. В самом начале он мне показался спокойным и уравновешенным, но теперь парень не только выглядел постоянно подавленным, но и время от времени срывался на подчинённых. В нём словно что-то сломалось после нашей вылазки к бездне.

Во вторник утром я уже в третий раз отправился вместе с прапорщиком Зайцевым — тем самым, который вёз меня сюда, сопровождать машины. Ездили мы на небольшом бронированном внедорожнике «Ягуар», вооружённом пулемётом и ракетами. С нами были водитель и парень, управлявший боевым модулем. На самом деле, я бы и один мог отправиться, но для соблюдения формальностей требовалось присутствие офицера.

Перед выездом, как обычно, было построение. Присутствовали Хитров, Ольга и другие офицеры и солдаты, задействованные в тех или иных операциях за пределами форта. В последние дни для этих заданий гарнизону часто придавали наиболее надёжных штрафников, поскольку работы поприбавилось, а людей не хватало.

Произошло так и сегодня. Вместе с солдатами из гарнизона на построении оказались два моих приятеля и ещё пяток ребят из штрафной роты. Хитров велел Ольге и ехать с ними на внешний рейд — так называлось патрулирование территории за оградой. Не знаю, что Оле не понравилось, но она попыталась о чём-то поговорить с капитаном в сторонке. Они некоторое время спорили, а потом Хитров закричал чуть ли ни на всю крепость:

— Вам приказано? Приказано! Хватит языком чесать, лейтенант! Выполнять!

Мы с Зайцевым в это время как раз садились в «Ягуар» и всё слышали, и когда выехали из крепости, я спросил прапорщика, что случилось с Хитровым, ведь раньше он себя так не вёл.

— Он после ваших поездок к бездне таким стал, — ответил Зайцев. — Не знаю, что у вас там произошло, он не говорит.

— Думаешь, причина в этом?

— Ну да, как вы поездили туда, так человек словно подменили.

— Вот и я про то же.

— В общем, не знаю. Но ходит слух, будто его Пыж хочет под трибунал отдать.

— За что?

— Если б я сам хоть что-то понимал, — усмехнулся Зайцев. — Может быть, обычная пустая болтовня. Кто-то придумал какую-нибудь херню, пошутить решил или ещё чего, а другой подхватил и растрепал всем. Знаете же, как бывает.

По пути встретились несколько блокпостов: солдаты и бронетехника стояли через каждые десять вёрст, но несмотря на это тенебрисов всё равно попадалось много. Пять дней военные только и занимались тем, что зачищали буферную зону, но тёмные появлялись снова и снова. Пока ехали к восемьдесят восьмому форту, наш стрелок уничтожил штук двадцать мелких тварей и ещё столько же — на обратном пути, когда мы сопровождали колонну самосвалов.

Сегодня мы с Зайцевым весь день катались туда-сюда. Машины возили стройматериалы для восстановления крепостной стены, требовалось их сопровождать. Последний рейс завершили уже в сумерках. Отряд с внешнего рейда вернулся чуть раньше нас, и в гараже я встретил Олю и остальных. Они как раз собирались расходиться по казармам.

Я позвал её, мы выбрались из боксов и остановились недалеко от ворот. Мимо проследовали Рюмин с Волгиным, наградив нас удивлёнными взглядами.

— Ты как вообще? — спросил я. — Нормально?

— Нормально. Жива-здорова, как видишь, — ответила Оля со свойственными ей бодростью и оптимизмом.

— Не устала?

— Да все устали, а что поделать? Видишь, какая ситуация: людей мало, приходится за троих пахать.

— И те двое салаг проблем не создавали? — я посмотрел вслед своим приятелями.

— Не, — рассмеялась Ольга. — Молодцы, держались достойно. Я, если честно, штрафников не хотела брать. Если уж на то пошло, не положено, чтобы один офицер был с несколькими штрафниками. Но, как видишь, никто не сбежал, никто не погиб, все отработали, все вернулись… Слушай, Лёш, ты заходи как-нибудь после отбоя, когда я не на дежурстве буду, поболтаем. А то сейчас некогда.

— И когда же такой день наступит?

— Завтра, например. Сможешь?

— Завтра? Можно попробовать.

— Буду ждать, — Оля улыбнулась и подмигнула, — а сейчас всё, некогда. Побегу.

— Стой, спросить хотел один момент. Хитров не обижает? Слышал, он наорал на тебя утром. Вообще, нервный какой-то стал.

Тут Оля резко посерьёзнела, огляделась по сторонам и негромко произнесла:

— Проблемы у него. Только никому, ладно?

— Не вопрос.

— Помнишь, тебя Пыж вызывал и расспрашивал, как прошла операция в тёмной области?

— Естественно, помню.

— Нас всех вызывали, кто там был. В общем… — Оля вздохнула. — Пыж решил, что Хитров бросил нас и сбежал, и теперь хочет отдать его под суд.

— За что? Бред какой-то. Что Хитров такого сделал? Он отдал приказ отступать. Если б он попытался вас вытащить, то погиб бы.

— Я тоже говорила, что у него выхода не было, но Пыж и слушать ничего не хочет. Если честно, то больше виновата я. Слишком увлеклась сражением, а надо было ребят выводить. И в итоге… двое погибли.

— Никто не виноват — я так скажу. Случается всякое. Мы делали, что могли.

— В любом случае, спасибо тебе, — Оля дотронулась до моего плеча. — Если бы не ты, никто не выжил бы.

— И какая же мне будет за это награда? — улыбнулся я.

— А вот завтра придёшь и узнаешь, — кокетливо проговорила Оля. — Ну всё, мне пора. До завтра.

— Пока.

Я и правда не считал, что капитан проявил трусость. Твари окружали нас со всех сторон, и если б он задержался, весь отряд бы погиб. Если уж на то пошло, моей вины в случившемся было больше. Ведь если бы я не ждал, пока закроется последняя дыра, мы не попали бы в такую ситуацию.

Я развернулся, чтобы идти к себе, но встретился взглядом с Полиной. Она стояла возле двери, ведущей в женскую казарму и издалека наблюдала за нашим с Олей разговором.

— Привет, — поздоровался я, подходя к девушке.

— Привет, — ответила Полли.

— Как дела? Давно не виделись.

— Ну да, давно. Но тебе вроде бы есть чем заняться.

— Ага, постоянно то в рейды мотаюсь, то в конвой. А ты?

— А мы так… чем придётся, теми занимаемся. В основном, здесь сидим, в крепости. А она… — Полли посмотрела вслед Ольги

— Лейтенант Скавронская из гарнизонной роты. Мы работаем вместе.

— А, работаете, — протянула скептически Полли. — Да… тут есть, над чем поработать.

— Слушай, может быть, попробуем как-нибудь встретиться? — предложил я. — Что думаешь?

— А как мы встретимся? Нас целыми днями то туда гоняют, то сюда. Это совсем не круто. Да и ты тоже вон… работаешь. Слушай, я пойду уже, а то полячка придёт орать будет.

Кажется, Полина поняла, что у нас со Скавронской отношения ближе, чем просто служебные. Расстроилась, наверное.

В полупустой казарме было всего семь человек, в том числе Волгин с Рюминым, только что вернувшиеся с задания. Эти двое, словно закадычные друзья, спокойно сидели за столом, играли в неизвестно где добытые карты и обсуждали сегодняшний день, точнее лейтенанта.

— А ты видел, какая у неё задница? — говорил Волгин. — Я бы с этой Скавронской почаще бы в рейды ходил.

— Ага, и сама тоже ничего.

— Это как сказать. У меня и покрасивее девчонки были так-то.

— Да понятное дело. Не модель, конечно — тут я полностью согласен. Но вполне себе. Боевая девчонка, думаю, в постели — тоже. Да и вообще… ты опять проиграл, — Рюмин кинул последнюю карту.

— Да ёп… ладно, давай по новой. Я раздаю, — Волгин собрал колоду и стал тасовать. — А ты где был? — спросил он у меня.

— Машины сопровождал.

— И много там тёмных?

— Полно. Хрен знает, откуда берутся. Так и лезут. А вы что тут, лейтенанта Скавронскую обсуждаете? Слюни пускаете?

— Вроде того, — ответил Рюмин.

— Успокойтесь, вам тут ничего не светит, — я плюхнулся на кровать. Усталость была такая, что прямо сейчас заснул бы, но вначале хотелось помыться. — Да и вообще, поуважительнее к старшему по званию, салаги.

— А ты что, с ней это самое… — догадался Волгин.

— Ну… — неопределённо протянул я и зевнул. — Мне перед тобой о своей личной жизни отчитываться?

— Хоть у кого-то она здесь есть, эта личная жизнь, — с тоской в голосе проговорил Рюмин. — И когда успеваете? Ладно, давай играть. Последнюю партию — и на боковую. Поздно уже.