Дон Алехандро и его башня

— Вам не будет проще, донна Болуарте, потому что как только вы покажетесь в Леокрансе одна, вас арестуют за убийство обоих гравидийских принцев.

И вот тут ее проняло так, что аж личина слетела. Донна уставилась на меня своими глазищами и испуганно спросила:

— А почему обоих? Альфонсо еще как-то можно притянуть, но и то его убили вы.

— Его убил Всевышний, — напомнил я. — Как я мог кого-то убить, лишенный возможности творить чародейство и привязанный к алтарю? Но поскольку в Гравиду я не собираюсь, то все равно обвинят того, кто будет доступен. Заявят, что ваш отец решил совершить маленький государственный переворот.

— Совершать переворот не имеет смысла, дон Контрерас. В это никто не поверит.

— Почему? — удивился я. — Разве ваш отец не может иметь желания захватить трон?

— Он не идиот. Гравиду тогда сразу подомнут под себя соседи, имеющие возможность использовать алтарь Бельмонте.

— Его сейчас никто не имеет возможности использовать. Или вы верите в то, что корабль, на котором летел принц Мибии, загорелся с ним на борту?

Она искоса посмотрела на меня, размышляя, откуда я могу это знать, и, возможно прикидывая, не владеет ли подобными сведениями отец.

— Я бы о таком знала, — наконец ответила она.

На горизонте появились стены Уларио, но до них было далековато, поэтому напоминать про личину я не стал. Приятнее же смотреть на красивую донну, чем на повидавшую жизнь наемницу?

— А вы уверены, что отец сообщает вам абсолютно все, что знает? Иногда наследницу не стоит чрезмерно информировать, во избежание ее преждевременно смерти.

— Эко вы закрутили, дон Контрерас, — усмехнулась она. — Но вы правы, отец мне может рассказывать не все. И все же я уверена, что безопасней нам будет двигаться сразу в Леокрансе.

— Ради Всевышнего, донна. В Леокрансе — так в Леокрансе. У меня денег на два портала хватит.

— Вы хотите отправить меня одну?

— Если вы собираетесь самоубиться особо извращенным способам, донна Болуарте, то я вам не попутчик. Никогда не понимал влюбленных идиотов, которые уходят из жизни одновременно. А мы с вами даже не влюбленные, так что повода умирать с вами я вообще не вижу.

В Дахене я тоже не буду в безопасности, потому что гравидийцы там шастают, как к себе домой, но там я хотя бы смогу защититься, если не вылезать из башни. И подземный ход доделать на случай, если отбиться не выйдет.

— Я была уверена, что любой благородный дон с радостью придет на помощь донне, попавшей в трудную ситуацию.

Исабель остановилась, положила руку мне на плечо и уставилась гипнотическим синим взором прямо в глубину моей души. Все, с кем она проделывала это раньше, наверняка сразу поднимали лапки, махали хвостиками и вообще выражали желание исполнить любой каприз прекрасной донны.

— Я и прихожу вам на помощь, донна Болуарте, предоставляя возможность выбора: либо ехать со мной, либо перемещаться в Гравиду самостоятельно. И я готов не только оплатить ваш телепорт, но и поделиться деньгами, полученными в качестве компенсации с похитителей.

— Говорите прямо: теми, что вы намарадерили с тел, — резко бросила она, оскорбившись, что ее чары в этот раз дали сбой.

Руку с моего плеча она не убирала на что внимания обращал только я. Рука эта сжимала мое плечо все сильнее и сильнее, потому что хозяйка этой руки теряла над собой контроль.

— Не намарадерил, а затрофеил. Или вы обижаетесь, что затрофеил только деньги, а не вас?

Она зло рассмеялась.

— Всевышний, откуда у вас в голове такие глупые мысли, дон Контрерас? Нас слишком многое разделяет, чтобы вы могли рассчитывать на какие-нибудь чувства с моей стороны. Кроме признательности и дружбы, разумеется.

Я прям оскорбился от того, что меня, без пяти минут наследного принца Мибии, считают плохой партией для какой-то там герцогини, чью репутацию в ее стране уронили так, что там чистого места не осталось.

— Думаете, будет так много желающих сочетаться с вами браком, донна Болуарте? После того, как вам приписали роман с младшим принцем, и после того, как вы валялись голой в компании кучи мужчин.

Она вспыхнула и высокомерно процедила:

— Я начинаю сомневаться, что обращение «дон» по праву ваше. Благородный человек не стал бы напоминать о столь унизительной ситуации, в которой я сегодня оказалась. И вот что, дон Контрерас. — Она сжала мое плечо так, что были бы у нее ногти чуть длинней — уже проткнули бы насквозь мантию и то, что под ней. — Даже если бы они меня сегодня не только разглядывали, но и…

Она замялась со словами, и я любезно подсказал, припомнив замечательную формулировку донны Сильвии:

— Радовали вас и себя телесно.

Она вспыхнула не столько от стыда, сколько от злости, и выпалила:

— Вот именно, даже если бы это было так, то я все равно оставалась бы самой завидной невестой Гравиды, потому что…

— Потому что у вас очень много денег, — закончил я за нее. — И папенька — герцог.

Мне нравилось ее дразнить, потому что она забывала, что должна держать лицо благородной донны, и на поверхность прорывалась настоящая Исабель — живая и горячая.

— И не надо со мной с такой снисходительностью разговаривать, дон Контрерас. Вы не намного меня старше. На год, не больше, так что незачем себя вести, как дряхлый всезнающий чародей. Кроме того, из тех, кто видел меня в неподобающем виде, остались только вы, а это всегда можно исправить.

Она угрожала, но угроза была такой беспомощной, что я бы рассмеялся, если бы не решил, что развлечение пора заканчивать.

— У вас личина слетела, донна, — скучающе сказал я. — И поскольку мы уже подходим к Уларио, предлагаю ее вернуть, а еще обращаться друг к другу только по именам, чтобы не вызывать лишних подозрений. И определитесь, донна Болуарте, куда вы направитесь из Уларио: со мной в Дахену или без меня в Гравиду?

— С вами, Алехандро, — с отвращением выдавила она, признавая, что принимает мои правила игры.