Дон Алехандро и его башня

Глава 9

Оливарес с Карраскильей принялись обсуждать что нужно срочно вводить в мое обучение. И речь шла не о чародействе. Манеры их мои, видите ли, не устраивали и поскольку никто из чародеев не был уверен, что их воспитание достаточное для того, чтобы передать мне основы этикета, доны рассуждали, кого можно пригласить на такой случай. Чтобы на уровне было и воспитание, и умение держать язык за зубами. Когда в результате обсуждений выяснили, что два эти качества никак не сочетаются, начали прикидывать, согласится ли учитель связать себя клятвой или придется решать вопрос его молчания более радикально. На этом моменте я их оставил. От моего мнения не зависело ничего, а радикальных решений для меня на сегодня хватило.

— Не болтай лишнего, — сказал Шарик. — Они тебя слушают, причем оба, независимо друг от друга.

— Как определил? — удивился я, потому что никакого внимания, направленного на себя, не чувствовал. И чар, впрочем, тоже.

— Я же ками, я ощущаю направленные на себя или хозяина чары.

— А я смогу?

— Некоторые чародеи умеют. Там определенная практика, но ее годами вырабатывают, и не факт, что что-то получается. Тебе на это пока времени тратить не стоит: привлечешь лишнее внимание Оливареса.

Я принял к сведению и задумался, чем заняться. Приступать в моем нынешнем состоянии к укреплению стен чистое самоубийство, поэтому я решил сменить мантию на рубашку и вытащить Серхио на тренировочный поединок.

— Дон Алехандро, — обрадовался он, — пока вас не было, сеньор Франко приезжал. Лично привез ваши книги. И с доном Оливаресом о чем-то говорил.

Я пантомимой показывал, что нас слушают чародеи, поэтому ничего лишнего говорить не надо. Серхио понятливо кивнул и продолжил:

— Сеньор Франко жалел, что вас не застал, — поди, надеялся на очередной заказ. Ему ж проценты с этого капают, а не только государству. Так что приедет еще, точно вам говорю. А вы с доном Карраскильей хорошо съездили?

— Прекрасно, — со всем найденным оптимизмом ответил я, гримасой показав, что я на самом деле думаю. — Теперь одной из проблем стало меньше.

Зато прибавились другие, несравнимо серьезней этой: постоянная опасность от двух чародеев и участие в заговоре по убийству оставшегося принца. Правда, я все равно его приговорил, но одно дело — убивать одному, а другое — с сообщниками. Точно помню, за второе больше дают. Хотя, конечно, тут только за одну мысль в эту сторону — казнь, но ведь и масштабы казней бывают разные…

Площадку для тренировок около чародейского огородика мы уже утоптали до каменной твердости, хотя я не уверен, что после хорошего ливня эта твердость не превратится в болото. За время, что мы жили в башне, ливней не было, а влага после коротких дождей высыхала быстро.

Только во время поединка я начал успокаиваться, как будто развернулась сжатая пружина, но не толчком, разрушающим все вокруг, а плавно и бережно для окружающих. Удалось спустить лишний пар, позвенев тупыми тренировочными саблями, и мысли в голове стали приходить в относительный порядок.

— Дон Алехандро, это нечестно! — неожиданно возмутился Серхио.

Я опустил саблю и недоумевающе на него уставился. Он ткнул своей вниз. Там через плетень просунулась Жирнянка и цапнула его за штанину, жестко ограничив мобильность. Саму ее сдвинуть с места можно было только с комом земли. В нее она вцеплялась всеми корешками, которые при желании могла вытаскивать из почвы и перемещаться по всей огороженной территории. Остальные растения таких способностей не имели, поэтому им приходилось, молча страдать, выдерживая неприятное соседство.

— Жюли, фу! — грозно сказал я. — Выплюнь, это не съедобно.

Но она лишь помахала листьями, которые удалось просунуть через ограду. Хорошо хоть фигу из них не сложила, но зато я услышал явственное рычание. Вцепившиеся в штанину листья она сжала только сильнее.

— Дон Алехандро можно я ее рубану, чтобы неповадно было? — предложил Серхио.

Была бы опасность реальной, он бы уже в капусту Жирнянку покрошил, но жизни его она не угрожала, а о том, что она необходима, мой компаньон прекрасно помнил. Как и о том, что необходима она не вся, так что часть можно и отсечь. Но мне эту дуру внезапно стало жалко, и я сказал:

— Попробую договориться. Жюли, отпусти Серхио, он невкусный.

Но Жирнянка так крепче сжала листья, что на краю появились капельки того сока, который использовался ею для переваривания еды.

— Да чтоб тебя! — В сердцах сказал я. — Жюли, отпусти каку. Дядя Шарик сейчас принесет тебе вкусную мышку.

— Чего? — возмутился Шарик. — Почему вдруг я ей должен что-то таскать? И почему я вдруг стал дядей вот этого?

Не слезая с моего плеча, он возмущенно потыкал лапой в сторону Жирнянки, которая не переставала относиться к нему как к добыче, атакуя каждый раз, когда ками появлялся поблизости.

— Потому что приобретение этого плотоядного чудовища было твоей идеей.

— Я же не из прихоти, а потому что нам ее листья нужны. Лучше бы набрали в контейнер, все толку было бы больше. Нормальные чародеи садят такое в клетку, а ты ей слишком много позволяешь. Как будто эта дура что-то понимает, — пробурчал Шарик.

Но с моего плеча слез и отправился на поиски если не мышки, то Хосефы, у которой можно было разжиться чем-нибудь мясным. А я принялся уговаривать Жирнянку отпустить Серхио, почесывая в основании листьев. Обычно это действовало безотказно — такая ласка растению нравилась. Но не сегодня.

— Она, поди, посчитала, что я вам угрожал, дон Алехандро. Глупое растение что с нее взять?

— Жюли, он на меня не нападал, мы играли, понимаешь?

В ответ опять раздалось рычание, и Жирнянка попробовала втянуть жертву через плетень. Так, нужно проследить, чтобы сюда никто из чародеев не заходил, хотя бы до того времени, когда она достаточно подрастет чтобы с ними справиться. А то ведь испепелят на месте и не подумают, что как раз ее листья мне нужны для ритуала. Меня обычно она слушалась, но сегодня внезапно решила либо меня защитить от угрозы, либо внепланово поесть.

Серхио рванулся, оставив в пастях Жирнянки клочки штанины. Она разочарованно клацнула листьями ему вслед и выплюнула полуразъеденные обрывки на землю, после чего оскорбленно втянула отростки через плетень.

— Жюли, будешь себя плохо вести — не получишь вкусняшек, — сообщил я ей.

— Думаете, дон Алехандро, она что-то понимает? — скептически спросил Серхио. — Мозгов у этой зеленой заразы точно нет.

Он огорченно рассматривал штанину, которую было уже не спасти. Запасных у него хватало — набрали по дороге, но эти пользовались его особой любовью.

— Купи себе другие, — предложил я. — Новые.

— Да у меня старых полно. Не могу же я выглядеть лучше вас, дон Алехандро, — хохотнул он, намекая на мой затрапезный вид.

— Дон Уго был так любезен, что заказал для меня гардероб, — вспомнил я. — Так что ты только будешь мне соответствовать, если обновишь гардероб и себе.

Прибежал Шарик, как я и думал, на мышей он размениваться не стал, приволок кусок курицы, но увидев, что необходимости в обмене штанины на еду нет, демонстративно сел на плетень и стал жрать прямо на глазах у Жирнянки. Глаз у нее не было, но мясо она почувствовала и заволновалась, нервно шевеля листочками и двигаясь поближе к вкусным запахам. Пока она не сожрала курицу вместе с ками, я отобрал у последнего недоеденный кусок и зашвырнул прямо в распахнутые листья, которые тут же сомкнулись, и Жирнянка довольно зачавкала.

— Балуете вы ее, дон Алехандро. Этак скоро она и вас сожрет.

— Подавится, — отмахнулся я и спросил у Шарика: — Нас еще слушают?

— Слушают. Оба, — коротко ответил оскорбленный в лучших надеждах ками.

Разговор с Серхио не горел, поэтому я решил отложить его до тех времен, когда прослушка прекратится. Теоретически Шарик мог сделать ее невозможной, но противниками не следует сообщать о своих преимуществах. Непредусмотрительно это.

— Тогда я душ приму и займусь камнями, — сообщил я больше не для Серхио, а для чародеев, чтобы им не скучно было меня подслушивать просто так, после чего направился в башню.

— Дались тебе эти камни. Лабораторию бы доделать, — напомнил Шарик. — И ритуал начинать готовить.

— Сначала отселим Оливареса, потом остальное.

Чародеи все так и беседовали около входа в башню, причем рожи у обоих были довольнейшие, как будто уже делили места при троне. Спрашивается, зачем это Оливаресу, которому пора обустраивать место на кладбище, потому что за него это никто с любовью не сделает — родни-то нет. То есть такой родни, которая бы переживала из-за его смерти, а не радовалась свалившемуся наследству.

— Слушай Шарик я одного в толк взять не могу. Если здесь все завязано на клятвах, то почему придворный маг без нее ходит?

— С чего ты взял, что без нее? У него точно должна быть клятва верности правящему дому.

— Но он же сейчас выступает против?

— С чего ты взял, что против? Уж убедить клятву, что для правящего дома будет лучше, если наследуешь трон ты, а не Рамиро, — это даже несмышленый ребенок сможет. Опытный чародей найдет кучу лазеек, если это сулит ему прибыль. Я же говорил, у правильного чародея на первом месте он сам. Остальное вторично. Поэтому клятвы нужно формулировать очень тщательно, понимаешь? Потому что, принимая клятву, ты можешь быть стать неоправданно уверенным в чем-то. Клятва ограничивает, но именно ограничивает, понял?

— Чего не понял, до того дойду опытным путем, — ответил я, размышляя, где можно найти что-то на эту тему.

Потому что Шарик, конечно, ходячая энциклопедия, но он может чего-то не знать, а тема интересная и весьма перспективная, если учесть, что с меня клятву два прохиндеистых чародея возьмут непременно. Разве что успею раньше грохнуть Рамиро? В любом случае нужно тщательно изучить каталог местной почты. Или запросить там же другой, более подробный. Потому что раздел для чародеев не потрясает размерами — нужные учебники, теперь уже для второго курса, удалось заказать без проблем, хотя они и были подороже, чем в Кимике, а вот что посерьезней было уже представлено скромно. В идеале бы мне не тратить деньги на то, что вскоре становится ненужным, а пользоваться библиотекой. Но для идеала придется слишком далеко ехать.

Когда я вышел, освежившись под душем, Карраскилья как раз собирался нас покинуть, обговорив с коллегой все, что можно. Как оказалось, ожидал он только меня.

— Я на недельку задержусь, доны, — сообщил он, — не стоит привлекать к вам внимание слишком частыми визитами. Но через неделю появлюсь со всем, о чем договаривались.

Не сказать, что он меня обрадовал, потому что сроки теперь стояли жесткие: закончить я все должен был за неделю. После смерти Рамиро желание получить с меня клятву не будет подкрепляться желанием меня убить при отказе. Хотя… Кто их знает, этих правильных чародеев, у которых на первом месте они сами?

Но все же на фоне радости от того, что он убрался, а Оливарес кряхтя поднялся с кресла и переместился в башню, я ударными темпами доскреплял камни. В паре мест пришлось стену выправить, потому что те, кто выкладывал, больше гнались за скоростью, рассчитывая, что я не только скреплю, но и огрехи поправлю. Тем не менее с коробкой дома работа была закончена, поскольку Оливарес не захотел делать его слишком большим. Крышу возведут без моей помощи, а к забору вернутся только после того, как она будет сделана.