Дон Алехандро и его башня

Глава 25

Этим кто-то оказалась донна Ортис де Сарате в сопровождении стражников. Причем они в дополнение к своему обычному вооружению тащили еще и лопаты. Оливарес вышел на крыльцо, но вовсе не из уважения, а чтобы не дать донне проникнуть в башню. Серхио выступал группой поддержки. Слуга, старательно пыхтя, как раз подтаскивал к башне не такую уж большую коробку. А мы с Исабель на все это смотрели из узкого окна, потому что даже под невидимостью выходить на солнце при условии, что все насторожены и обращают внимания на любые мелочи, даже неправильное шевеление кустов, — дело гиблое. Продолжал я Исабель обнимать, а она этого даже не замечала, увлеченная разворачивающейся картиной. Или, как вариант, считала, что невидимость на нас обоих распространяется только при таких условиях.

— Я тебя не звал. — Оливарес скрестил руки на груди. Лица его я не видел, но подозревал, что выражение там то, которое обычно выбирает проклятийник для общения с четой Ортис де Сарате: глубокое отвращение. — Чего явилась?

Сильвия в этот раз не стала показывать даже подобие приязни по отношению к Оливаресу. Даже здороваться не стала, лишь отрывисто бросила:

— Пришла за своим.

— За каким это своим? Твоего тут нет, не было и не будет! — рявкнул Оливарес.

— Здесь есть мое сангреларское растение.

Она уперла руки в бока, совсем как торговка с рынка, а выражением упрямства напомнила Хосефу. Теперь стало прекрасно видно, что они родственницы.

— Все, что здесь есть, принадлежит моему ученику, — буркнул проклятийник. — Поэтому пошла вон.

Он помахал рукой в сторону дороги, где стояла повозка, привезшая сюда Сильвию с группой поддержки. Группа поддержки и рада была бы последовать приказу Оливареса, потому что стражники смотрели на него с ужасом. Но семья алькальда, похожу, пугала их больше, потому что в сторону дороги они бросили тоскливый взгляд, но остались стоять за спиной донны. Она же только выпятила грудь, как будто собралась идти на таран.

— Ваш ученик, дон Оливарес, обманом выпросил у меня ценный чародейский ингредиент. Потому что если бы я знала о ценности, то никогда бы не рассталась просто так с сангреларскими клубнями. А поскольку вы несете ответственность за воспитание дона Контрераса, то жалобу я напишу в том числе и на вас. Но я могу не жаловаться при условии, что вы мне в точности расскажете, как правильно использовать это растение и не станете препятствовать моим людям выкопать кусты.

Наглость Сильвии поразила не только меня, но и Оливареса, который долго не мог подобрать цензурных слов. Зато их подобрал Серхио, который быстро сообразил, что покушаются на святое.

— Только через мой труп, донна, — процедил он сквозь зубы. — Только через мой труп вы обворуете дона Алехандро.

Его слова привели в чувство и Оливареса.

— То есть ты, тварь такая, — вспылил тот и ткнул в сторону Сильвии пальцем, но остановился, не доводя его до тела чародейки, как будто боялся испачкаться, — испортила клумбу моего ученика, вторгшись на его территорию, а теперь пытаешься с нас же получить компенсацию? Думаешь, то, что ты супруга алькальда, тебе сильно поможет в столичном суде? Да это, милочка, будет отягчающим обстоятельством. Потому что алькальд должен поддерживать закон, а не покрывать преступников, даже если это собственная жена. Поэтому пошла вон, пока я окончательно не рассвирепел.

— Вы не станете использовать чары при свидетелях, — в голосе Сильвии не было той уверенности, которую она хотела показать.

— Если я окончательно разозлюсь, то мое проклятие накроет всех. И свидетелей не останется.

Это стало последней каплей для стражников.

— Донна, — проблеял один из них, — против чародея нужно выставлять чародея, а мы им не соперники. Вы уж договоритесь как-нибудь без нас. Если согласуете, то мы с радостью поможем вам извлечь нужное.

— Никто ничего извлекать не будет без разрешения дона Алехандро!

Серхио рявкнул так громко, что из башни выскочила услышавшая его Хосефа. В разговор она включилась сразу.

— Ой, а что это случилось, дон Оливарес? Неужто Сильвия решила к себе перевезти чародейский огородик дона Алехандро?

— Мало ли чего она решила, — сквозь зубы процедил проклятийник, продолжая смотреть на Сильвию. Можно сказать, гипнотизируя ту взглядом. Донна чувствовала себя неуютно, но отступать не собиралась хотя ее группа поддержки уже бодро чапала к транспорту, периодически оглядываясь — не надо ли ускориться, чтобы избежать проклятия взбешенного чародея.

— Мне чужого не надо, — бросила Сильвия, переводя неприязненный взгляд с Оливареса на Хосефу, — но от своего я не откажусь. Сангреларские клубни я собираюсь забрать, чего бы мне это ни стоило.

Серхио чуть дернулся, расправив плечи, и вытащил из-за двери трофейную лопату.

— Батюшки, — всплеснула руками Хосефа, — неужто ты тоже его попробовала? Дон Оливарес, я же говорила, вредный этот ваш картофель, от него помутнение в мозгах происходит. Вот и Сильвия сбрендила окончательно, хотя там и раньше мозгов особо не было. Впрочем, как и совести. Ты же, тварь бессовестная, сама эти клубни дону Алехандро подарила!

С чего вдруг Хосефа решила отстаивать столь опасную, с ее точки зрения, штуку, я так и не понял. Возможно, решила, что мы без нужного наркотика не просто свихнемся окончательно, но и помрем в муках? Или решила не допустить, чтобы родственница получила желаемое? Отношения между ними были, мягко говоря, натянутыми.

— Он меня обманул, утаив свойства… как ты его там назвала? Капрофель?

— Капрофель у тебя в голове, — недовольно сказал Оливарес. — Как ты можешь претендовать на то, названия чего даже не знаешь? Позорище, а еще чародейка.

— Незнание чего-либо не лишает меня права считаться чародейкой, — огрызнулась Сильвия. — Со стороны вашего ученика отвратительно заниматься обманом.

— Вот вернется Алехандро, с ним и будешь решать вопрос его собственности, которая, между прочим, за то время, что находилась под его заботой, значительно увеличивалась.

«Брали мы корову одну и сдавать тоже будем одну, чтобы не нарушать отчетности», — пробормотал я себе под нос, невольно прикидывая, как в такой ситуации будет выглядеть возврат картофеля Сильвии. Что-то я забирал кустами, что-то клубнями, никакого единообразия. Не то чтобы я собирался ей что-то возвращать в принципе — сейчас передо мной стояла чисто теоретическая задача, разминка для мозгов.

— То есть вопрос не решится никогда, не так ли, дон Оливарес? — нехорошо ощерилась Сильвия. — Всевышний с вами, не хочу доводить дело до скандала и суда, согласна не забирать свою собственность, при условии, что вы мне сообщите, как правильно использовать растение.

— А скажи-ка мне, душа моя, — ласково сказал Оливарес, — мне намедни птичка напела, что ты ставила свечку за упокой души Алехандро. С чего ты взяла, что он мертв?

Первый раз на моей памяти чародейка сбледнула с лица, но ответила бойко:

— А как же, дон Оливарес? Был бы он жив, дал бы о себе знать. А так мы только лошадь его и нашли. — Она театрально всхлипнула. — И поиск ничего не дал. Вы же сами его проводили.

— Дон Алехандро жив! — с такими интонациями сказал Серхио, что мне сразу захотелось продолжить и дополнить: «Дон Алехандро жил, дон Алехандро жив, дон Алехандро будет жить».

— Да как же он жив? — удивился Хуан-Педро-Антонио. — Если я своими глазами вот только что в этой башне видел его призрак?

Совсем некстати удивился, потому что Сильвия стала похожа на охотничью собаку в стойке, вся вытянулась и напряглась в ожидании интересных новостей.

— Кроме тебя, балбес, этого призрака больше никто не видел, — буркнул Оливарес. — Так что жив мой ученик, не сомневайся, Сильвия. Приедет и решит с тобой этот вопрос.

— А скажи-ка, любезнейший, — пощелкала пальцами перед носом слуги Сильвия. — Тот призрак один был?

— Один, как есть один, — ответил слуга, старательно тараща на нее глаза. — Качался около стола на кухне.

Не понял… С чего это я качался? Исабель это высказывание насмешило, и она ткнулась в мое плечо, чтобы заглушить звуки. Тем временем в пальцах Сильвии появилась монетка, которую она начала вертеть перед носом слуги.

— Или в кампании женского призрака? Такой юной донны?

— Точно, — согласился Хуан-Педро-Антонио. — Вспомнил. Была там донна. Даже две донны были. Просвечивали аж до самого нутра.

— И тоже качались? — насмешливо спросил Оливарес.

— Хуан, если ты еще хоть раз пьяный придешь, больше у нас работать не будешь, — заявила Хосефа. — Ишь чего удумал. В моей кухне качался только ты, больше там никто никогда не качался. И не просвечивал.

— Качались и просвечивали, — упрямо повторил слуга и покосился на Сильвию, в надежде, что та выдаст монетку за старательность.

Донна выдала, но неохотно. Похоже, сообразила, что ей говорят то, что она хочет услышать, и, если заплатить побольше, количество привидений в маленькой кухне начнет исчисляться сотнями, а то и тысячами. В конце концов, что такое привидение? Дух бесплотный, значит, их можно утрамбовать так, что все привидения Мибии войдут не просто в кухню этой башни, а в ларь, который Хосефа использует для хранения муки.

Сильвия оглянулась на стражников, которые издалека преданно ели ее глазами, посмотрела на сплоченную группу из Оливареса, Серхио и Хосефы, перевела взгляд на нейтральную сторону в лице Хуана-Педро-Антонио и наконец решила, что не готова в одиночку сражаться со столь превосходящими силами противника, после чего совершила стратегическое отступление. Вместе с ней отступил и наш слуга, захватив с собой и ослика.

— Кажется, донна не поверила этому типу, — задумчиво прошептала Исабель прямо мне в ухо. — Опасности больше нет, дон Контрерас, можете меня отпустить.

— Опасность еще может вернуться, донна Болуарте, — возразил я, потому что держать эту девушку в объятьях оказалось необычайно приятно, — а мы будем к ней уже готовы.

— Мы будем готовы, если запрем дверь, дон Контрерас, — фыркнула она и вывернулась из моих рук.

— В спальне, донна Болуарте? — без особой надежды уточнил я, хотя мне и казалось, что эта девушка не будет лежать бревном в постели по примеру Сильвии.

— Разве что вы — в своей, а я в своей, дон Контрерас.

— Вот ведь незадача, вы сейчас спите в моей спальне. Можно ли при этом считать, что она у нас общая?

Донна смутилась и быстро перевела разговор на другое:

— Я начала раскрашивать вашу вазу, дон Контрерас. Не хотите ли взглянуть?

— Разумеется, донна Болуарте, буду счастлив увидеть плоды вашего труда.

Не успели мы подойти к двери, как из-под стола выскочил довольный Шарик, пропустивший столько интересного, о чем он пока не знал, и вскарабкался на мое плечо.

— Я прослежу, Хандро, чтобы все прилично было. А то знаю я тебя: из лаборатории так и норовишь перейти в комнату с диванчиком.

— У нас на том этаже диванчиков нет.

— Можно подумать, это тебя остановит. Ты странно реагируешь на эту самку, так и до размножения дойдешь не заметишь.

Я мог только радоваться, что ничего этого не слышит Исабель, а то бы она непременно разозлилась, что ее называют самкой.