Гипоксия 2

Глава 16

Первым делом по возвращении на Базу я зашёл к Пирату. Походный костюм совсем износился, и теперь я отсвечивал разными голыми местами на теле. Да и без оружия остался.

В этот раз он встретил меня с радостью. Вначале с облегчением выдохнул, а потом собрался и принялся за то, что умеет лучше всего.

— Даже интересно, чем ты удивишь меня на этот раз, — сказал Пират, наблюдая, как я выворачиваю мешок на прилавок.

И чем больше кислородных бомбочек сыпалось на прилавок, тем шире открывались его глаза. За недельную вахту редко убивали больше двадцати жал. И это считалось жальным местом. А я отошёл на два дня и высыпал на прилавок пятьдесят четыре обычные бомбочки и одну особенную — почерневшую.

Пират почесал голову, а потом покосился на ящик, в котором хранил деньги.

— Сколько это стоит? — спросил я.

— Смотря насколько они свежие?

Я ухмыльнулся и не повёлся на такую дешёвую разводку. Пират хотел узнать, откуда я достал бомбочки — сам вытащил из жал или перекупил.

— Свежее некуда, — расплывчато ответил я, на что Пират улыбнулся.

— Надеюсь, вот эту тёмную ты в браслет не вставлял?

— Нет, а что? — ответил я, пока пират вертел в руке особенную бомбочку.

— Эта из черноточной жалы. Они плюются ядом, который… — Пират замолчал и посмотрел на прожжённое пятно на комбинезоне. — Ну ты и сам знаешь.

— Ага.

— Вообще, никакие не советую вставлять в браслет. Отложения грязные и почти с нулевым содержанием кислорода. Три-четыре такие штуки загадят браслет так, что ремонт дороже обойдётся. В основном их используют для дозаправки электрических плиток и других стеклодвижков. Топливо получается даже лучше, чем из кристальной пыльцы, которую используют на фабриках. Видишь, какие эти штуки цельные? Идеальная форма для расщепления. Их не разламывают, а выпаивают по частям, из-за чего они намного больше дают энергии.

— И что по цене?

— А вот эта, — Пират пропустил мой вопрос. — С примесью яда. Черноточные пускают его по крови, и яд просачивается в отложенное хранилище. Поэтому она такая маленькая. Видишь чёрную сферу на наружной стороне?

— Вижу.

— Яд проникает в кислородный запас и со временем уничтожает верхние слои. Штука эта редкая и красивая, но совершенно бесполезная. Разве что ты захочешь покончить жизнь самоубийством и засунешь её в браслет.

Всё на Окслессе наперекосяк. Я обрадовался, убив редкую тварь и найдя ценный камень, а он оказался мусором.

— За обычные дам по восемьдесят пять.

На этот раз я не поленился и заранее прошёлся по соседним магазинам и поспрашивал цены на бомбочки у конкурентов Пирата. И лучшую цену, что мне предложили — тоже восемьдесят пять. Даже немного стыдно стало, что я ему не поверил. Пират делал своё дело честно.

— Итого четыре пятьсот девяносто.

— Негусто.

Пират хмыкнул и покачал головой:

— Иногда мой месячный оборот и до десяти тысяч не доходит. А тебе пять тысяч за сделку негусто?

— Кто на что учился.

Пират нахмурился. Кажется, он не знал эту поговорку.

Нет, четыре с половиной тысячи — это не мелочёвка, но расходы говорят сами за себя.

— Кинжалы, я так понимаю, всё? — спросил Пират, поглядывая на пустые ножны.

— Срок годности вышел.

— Я тебя предупреждал.

— Знаю, знаю.

— Что на замену будешь брать?

— Давай такие же. Есть ещё?

Пирату не очень понравилась моя идея. Думаю, он чувствовал себя несколько виноватым за то, что его отменные кинжалы, которые разбирают, как горячие пирожки, и которые набирают только самые высокие отзывы, рассыпаются в моих кривых руках после пары дней использования.

Но я уже к ним привык. Мне подходила развесовка, хоть они и становились легче с каждым новым уровнем потребления, а ещё нравились визуально. Так что, пока я не найду нормальную замену, останусь с ними.

— Как знаешь, но вот костюм я тебе такой дешёвый больше не продам. Ходишь, голой жопой светишь и только антирекламу мне делаешь.

Пират сходил в подсобку и вернулся со сложенным костюмом, обёрнутым в целлофановую плёнку, от которого пахло новизной и немного резиной.

— Укреплённый, — положил на прилавок. — Жалы его так просто не пробьют. Этот будет по цене полторашка.

— Не хило. А как я в пустоши буду в нём ходить? Мне и в этом жарко.

— Не пожалеешь, — со знанием дела сказал Пират и отнял на калькуляторе полторы тысячи от моей суммы.

— Ну, ладно.

— Погоди, — остановил продавец, а его глаза заблестели. — А это у тебя что?

Заметил в рюкзаке край мешка с эмблемой фермера. Или запах услышал. Не обманул Дальний, на его товар знающие смотрели, как на золото.

Достал мешок, Пират заглянул внутрь:

— От Дальнего? Он же по пять сотен за коробку продаёт, а здесь сколько? — взвесил на руке. — По весу коробок десять! Сколько хочешь⁈

— Смотри, — забрал у него мешок, взял с прилавка коробку, зачерпнул с горкой и поставил перед Пиратом. — Это подарок.

— Я похож на того, кому нужны подарки?

— А по-другому не получится. Я пообещал Дальнему, — его, кстати, так звали из-за отдалённости фермы, — что его табак на продажу из моих рук не пойдёт. Только для личного пользования. Но сам я не курю. Не хочешь считать это подарком, тогда сделай мне в следующий раз скидку.

— Идёт! — облизнулся Пират.

Прогулялся до кофейни Мартина, взял кофе, перекинулся с ним парой слов и сел на парапет насладиться напитком.

Путь неизменно вёл меня в пустоши. Оружие, броню и патроны я раздобуду на Базе, а вот обогащённые камни только там. Может, и на Базе они есть, но как об этом спросить? Наболтаешь лишнего, и тебя начнут подозревать.

По поводу эфиров я немного узнал у Мартина. В открытую не спрашивал, опять же, чтобы не наболтать лишнего. А Мартин предпочитал говорить об успешности своего бизнеса и рассказывал о планах открытия второй лавки рядом с сёрч центром. Так что выведал я у него немного.

В целом Роби не соврал. К эфирам на Базе было особое отношение. Они находились под полным запретом и карались тремя способами: тюрьмой, изгнанием или смертью. В зависимости от тяжести преступлений. А первое преступление было очень даже простым — просто быть эфиром.

Так что спрашивать про камни и тем более, светить свою способность, я не буду. Хорошо, что свою способность вижу только я сам, а доказать её примирение не так просто. И да, слово «доказательство» имело значение на Базе.

Насколько я узнал. Тут и суды были. Хотя работало всё по уведомлению. Никто по своей воле не будет разбираться с преступлениями — так случилось с разборками между мной и начальником мастерской харвестеров Владом — пока ни одна сторона не заявит о проблемах и не попросит разобраться. Если обе стороны молчат, то всё остаётся на их совести. По крайней мере, я понял это так.

Мартин рассказал примерно то же, что и Роби. В городе укрепился слух о ненависти Эвана Балистера — нынешнего правителя Базы к эфирам. Мартин и другие считают, что Балистер сам хотел стать эфиром и, поговаривали, что он перепробовал все способы. А когда разочаровался в своей природе, возненавидел их и открыл охоту.

История появления людей на Окслессе давно меня интересовала, я спрашивал об этом у Каса, но тот ничего не знает.

Вспомнив про Каса, у меня что-то кольнуло в груди. Я так и не исполнил своё обещание — достать ему книги. Жаль, его нету сейчас здесь. Он бы быстро навёл справки. Копался бы в архивах, библиотеках и расспрашивал старцев так же рьяно, как я пылесошу пустоши.

Астра относилась ко всему проще. Или, скорее, философски. Ей хватало знать, что мир создал Оксил, и все люди должны быть ему благодарны. И когда я рассказал ей про «Икс», она лишь пожала плечами и продолжила заниматься готовкой.

Отпил кофе, насладился ароматом, а потом заметил машину. Электромикроавтобус остановился на смежной улице. Открылась дверь, внутри я заметил одного из тех мужиков, что стояли недовольные рядом с мастерской Астры.

Из машины вышел мужик в одежде госслужащего. Они носили брюки и чёрные рубашки с бирюзовой вышивкой на груди. И этот чиновник долго кивал в открытую дверь, выслушивая указания из машины, а потом закрыл дверь, откланялся и пошёл дальше по улице.

Про «Икс» я слышал не только от Мартина, но он рассказал какие-никакие подробности. «Иксом» называли объект-создатель. Кажется, Мартин и сам не знал, что это такое. Возможно, это был какой-то портальный путь, а может быть космический корабль или прыжковая станция. В общем, Иксом называли объект, который доставил первых людей на Окслесс. Было это около пятисот лет назад.

Не так уж и много по меркам истории.

Мартин не знал деталей, но это не значило, что их не знают другие. Тем более что на Оклсессе были библиотеки, архивы, и информация записывалась на электронные носители. Позже я обязательно найду человека, который расскажет мне подробности. Хотя сейчас пятисотлетний срок существования Окслесса сводил меня с ума.

Наличие людей на Окслессе давало шанс теории об искусственной колонизации Земли. Я никогда в неё не верил и полагался на теорию эволюции.

Но сейчас сомневался.

Земляне открыли много новых планет, давно заселили ближайшие звёзды и вовсю путешествовали по вселенной. Но пояса серой зоны стали доступны только после создания прыжковых станций. И доставка эта оказалась не самой безопасной и надёжной. Я — тому пример. Земляне не могли перекинуть в столь отдалённые места такое большое количество людей и сделать это пять сотен лет назад. Тогда во что верить?

Оставалась теория искусственного заселения. Она гласила, что жизнь не зародилась на Земле, а была создана нашими более развитыми потомками, которые отправили свои генетические заготовки в разные части вселенной в надежде, что некоторые из них дадут ростки.

Чертовски странно. Но, что если я встретил своих предков из той, другой части вселенной? Хотя не исключал и другой вариант. Жители Окслесса могли быть такими же генетическими подкидышами, которые развивались параллельно с Землёй, не зная о существовании настоящих прародителей.

В любом случае мы никогда об этом не узнаем. Ни один архив и ни одна карта памяти не перенесёт информацию на миллионы или даже миллиарды лет. Время сотрёт всё, оставив место только настоящему и крошечным отрезкам — плюс-минус пару тысяч лет в прошлое и будущее.

— Да пошёл ты на хер, урод! — вырвал меня из размышлений знакомый женский крик. — Вали отсюда, пока я тебе жопу не отстрелила!

— О, кажется, это моя девочка.

Допил кофе, кинул стакан в урну и пошёл на крик. Первым по дороге попался Чипа. Тот самый пацан, которому я приплатил камней, чтобы он следил за магазином Астры.

Подбежал ко мне, почти беззвучно прошептал «чиновник», свернул за угол и растворился в переулках. Я пошёл дальше и увидел мужика в костюме госслужащего. И выглядел он… Охо-хо!

Выпученные глаза, сжатые зубы и взъерошенные волосы. Цокал каблуками по плитке, а его брюки развевались на ветру от скорости, почти как паруса. На рубашке болтался оторванный воротник, а фирменную эмблему залапала фиолетовая краска. Он пронёсся мимо меня, стрельнув бешеными глазами.