Великий и Ужасный 4

* * *

Средняя плотность Хтони в Васюгане определенно была гораздо меньше, чем, например, в Сан-Себастьянской Аномалии. Не знаю, существовал ли такой термин — «средняя плотность хтони», и вообще, проводили ли тут в научно-магических центрах какие-нибудь исследования и писал ли кто-нибудь диссертации и статьи на эту тему, но я-то считал себя специалистом в хтонической проблематике, и потому пытался уложить в своей голове всю информацию в стройную систему. В конце концов — чем я хуже того шамана? Может тоже стану кандидатом наук! Хтонических!

Так или иначе — тенденция прослеживалась. Чем выше была плотность населения рядом с прорывом или аномалией, чем сильнее отклик в виде страха, гнева, крови и смерти получала Хтонь, тем большим количеством упоротых монстров, жутких и мерзких паранормальных явлений и невероятных катаклизмов она фонтанировала. Если на Маяке в каждом доме таились опасные твари, и за каждым углом могла поджидать липкая паутина, плотоядные растения, вонючая хищная лужа или еще какая-нибудь подобная хрень, то здесь, на сибирских просторах всё это разнообразие как-то терялось. Ну да, в нормальной тайге деревья не переходят с места на место, не клацают зубами и не жрут друг друга, да и дедморозы стадами не носятся на четырех ногах. Но в целом… В целом — если не замечать всякой дряни типа болот из розовой биомассы, не концентрироваться на постоянном воздействие на организм хтонических миазмов и не углубляться в чащу, следуя по хоженым тропам — можно было и забыть, что путь лежит внутри самой огромной Аномалии в России.

Ну да, на границах Государства были Кара-Кумы и Гоби, но там своя экосистема. Уверен — всяких джиннов с ифритами там полно, и прочих ракшасов тоже. Точнее — их проекций из страхов моих однопланетников (слово-то какое). Как они там в южных хтонях будут выглядеть? Да как угодно! Коллективное бессознательное, особенно коллективные страхи — явление непредсказуемое. Лосиные дедморозы с рожами Гринча Керри тому самое прямое подтверждение. Эх, если бы Роксана не была такой стерлядью, я бы ее попросил свести меня с ребятами-попаданцами из тех, что в научной среде закрепились. Может и сваяли бы кандидатскую вместе… Я бы в полях исследовательскую работу проводил, они бы данные обобщали. Стал бы солидным господинчиком, настоящим ученым. Даже может — дворянином! Докторская степень здесь автоматически дает личное дворянство, точно так же как полковничье звание или там епископский сан… Интересно, а бывают полковники-уруки? В каком звании Маухур?

— В атаманском, в каком же еще? — Бахар удивленно глянул на меня. — Таборные вожди уруков когда в государево войско идут получают звание походного атамана! А наследник престола соответственно — Августейший Атаман всех Орочьих Войск! Наказным атаманом обычно кого-то из Рюриковичей ставят, хотя бывали исключения в пользу уруков. При этом, например, снага никогда выше есаула прыгнуть не могли, хотя прямых запретов и не существует.

— А ологи? — Хурджин даже притормозил, с интересом глядя на нас.

Мне тоже было интересно: во-первых, в какой момент я опять начал думать вслух, а во-вторых — откуда Бахар Двухголовый такой эрудированный взялся? Это что — не только я, но и другие уруки то ли сильно умные, то ли сильно тупые? Сначала — коктейльчики, потом вот — военная теория… Полно сюрпризов самое опасное племя на Тверди!

— А кем, по твоему, был Яков Баклан-Кавказский? Наказным атаманом орочьих войск на Кавказе! Перерубал всадника одним ударом шашки от макушки человека до брюха коня! Кому, кроме олога, такое по силам? Ты дагерротипы посмотри при случае, в любой публичной библиотеке, в энциклопедии — там же троль-троллем, пусть и в генеральском мундире!

— Какие-какие дерматиты? — заинтересовался гоблин, чем сбил весь менторский тон Бахара. — Не дерматиты? А как ты сказал? Гермафротипы? Геморродиты?

— Яа-а-ать, Хурджин, присядь немного чтоб я до его щщей поганых достал! — взбешенный урук подскочил поближе и принялся тянуться руками к гоблину. — А ну иди сюда, падла мелкая!

— Ша! — выдохнул я. — Кажется — пришли. Все, как Ярга говорил — белая церковная колокольня и трубы с дымами. Точно — Северо-Енисейский острог!

Мы дошли. На холме над рекой, в заходящих лучах солнца виднелось явно обжитое укрепленное поселение. Острог выглядел именно острогом: настоящая деревянная крепость! Высокие стены, сложенные из огромных бревен, ростом в два или три человеческих роста, массивные квадратные башни-срубы. Крыши из дранки, ворота, окованные железными полосами, стража с винтовками… Не автоматы Татаринова, конечно, без капли электроники — но оружие серьезное, на вид напоминало наши, земные трехлинейки. Их такой приложишь — мало не покажется даже безвременно почившему Имбе!

— Стой, стрелять буду! — крикнули нам с надвратной башни.

— Стоим! Не стреляйте! — помахал я, задирая голову, чтобы рассмотреть своего собеседника. — Мы из Братска, на тварей охотимся…

Дородный бородатый дядька в бекеше и меховом малахае целился в нас из винтовки.

— Далёконько зашли, братские! Да вы никак орки? Странная компания… Аникитка, иди глянь-ко!

К стражу ворот присоединился еще один, тоже — бородатый.

— До утра никого не пустим! Снегурки разгулялись, головы людям дурят!

— Да какие из нас снегурки? — возмутился Бахар. — Ты на наши рожи погляди!

— Да вижу я, кто вы! Но — не пустим. Снегурки горазды мозг нашему брату пудрить. Утречком приходите!

— Однако, замерзнем, — веско проговорил тролль, переложив обмотанную изолентой трубу из руки в руку.

Охранники переглянулись между собой:

— Можем дров вам спустить! Если завтра в гости зайти все-таки соберетесь — расплатитесь. Хошь деньгами, хошь товаром.

Это «если» мне очень не понравилось, а вот Хурджину — ему было хоть бы хны.

— Так-то спускайте, — сказал он. — Большую вязанку. Чтоб на всю ночь хватило. Я кости резать стану, спать не буду!

Мужики нас не обманули: вязанка и вправду была капитальной, и полешки колотые — один к одному, сухие и пахучие. Мы разложили мини-юрту в пределах видимости острога, утоптали снег, застелили пол термопокрывалами, нарубили хвойного лапника и устроили себе более-менее сносные лежаки. Костер развели у входа, каши сварили в котле, чайку нагрели… Хорошо сидели! Уже совсем стемнело, Кузя отправился дрыхнуть, а мы втроем решали, как будем организовывать ночное дежурство.

— Вы спите, — сказал тролль, глядя в огонь. — Так-то я покараулю, и бубен делать начну.

— А снегурки? — засомневался Бахар. — Ну как и вправду — придут?

— Однако, если придут — я справлюсь. Дед поможет! Кому это надо так-то — мне или ему? — говорил он весьма уверенно, да и спать сильно хотелось.

— Ты там это… Я даже не знаю. Ну буди, если что, — пожал плечами я.

Если огромный как скала, самый надежный и верный товарищ, который к тому же еще и горный тролль-шаман нас не устережет и прозевает нападение — на кого вообще рассчитывать? Так что я полез в юрту, задвинул развалившегося аки звезда Кузю в угол — компактно, и, обнявшись с кардом, моментально вырубился, едва голова моя коснулась играющего роль подушки рюкзака.