Художник Кошмаров 1
- Автор: Владислав Бобков
- Жанр: Попаданцы / Самиздат, сетевая литература / Боевое фэнтези / Магическое фэнтези / Героическое фэнтези
Читать книгу "Художник Кошмаров 1"
Глава 19
Столь ошеломительное достижение со стихийными артефактами и «приручением» зверушек стало огромным толчком для моего дальнейшего успеха.
Видя успешное исполнение своих планов и воплощение мыслей, я с куда большей уверенностью ринулся в освоение выданных мне способностей.
Каждый день я выдвигался к своей тренировочной бамбуковой роще, всегда имеющей вдосталь "мишеней". Там же меня ждал и Бэмби, за жизненными показателями которого я постоянно присматривал.
Взрывающийся, лопающийся и ломающийся бамбук оказался отличным удобрением для его же собратьев, быстро начинающих расти на месте погибших ростков.
А направление тренировки было великое множество.
Те же огненные пластины были мной ещё сильнее доработаны, когда я догадался изображать не один, а сразу несколько огоньков, причем в цельном контуре. Получающийся от подобных артефактов взрыв был столь мощным, что я предпочитал смотреть за ним с впечатляющего расстояния.
После того, как однажды мимо моей головы пролетел здоровенный кусок бамбука, я очень резко забеспокоился о собственной безопасности.
Если изначально мои взрывные рисунки напоминали больше сильные хлопушки, то теперь они являлись полноценным оружием.
Немаловажным достижением стала и надежность тех четырёх артефактов, что я решил протестировать на поле, ручейке, земле и воздухе. Ни одна из печатей, как я иногда стал называть свои рисунки по примеру одного старого мультика, так и не взорвалась ни за неделю, ни за месяц.
Удостоверившись в надёжности артефактов, я заказал у столяра десятки аккуратно вырезанных и покрытых лаком пластинок. Последние были по моей просьбе сделаны из особо тяжелой породы дерева, поэтому при желании их можно было метнуть довольно далеко.
Надо было видеть лицо мастера, когда я забирал у него этот заказ. Не ходи по городу обо мне некие слухи, то он бы обязательно покрутил пальцем у виска.
Касательно же слухов, я был бессилен, что-то сделать.
То ли владелец постоялого двора все же умудрился проболтаться, то ли другие что-то поняли по его отчаянному нежеланию обсуждать мою персону, но очень скоро я заметил, что всякий раз, когда мне на встречу шли жители города, они становились подозрительно уважительными.
О чём говорить, если когда я опять зашел к старому продавцу краски, то на этот раз он продал баночку черной краски чуть ли не в два раза дешевле, чем в первый раз!
Кому-то, может, такое внимание и понравилось бы. Но меня оно лишь напрягало. Я слишком хорошо знал паскудный характер практиков в мирах подобном этому, поэтому начал готовиться к возможным неприятностям.
К примеру, обзаведясь идеальной атакующей стихией, я начал думать о способах защиты.
Однако, как бы это странно не звучало, стоило мне пожелать освоить другие стихии, как сразу же начались проблемы.
Земляная, водяная или воздушная стихии отказывались проявляться, как бы иначе я не пытался их нарисовать.
Я чувствовал, что делаю что-то не так, и эти стихии стоит изображать как-то иначе, но моё понимание не сильно помогало найти решение проблемы.
Можно было лишь догадываться как мне повезло угадать не только способ рисования печатей огня, но и вообще стихию, с которой начинать. Ведь начни я с той же земли, и не добейся результата, то просто бы бросил столь перспективную тему.
Потерпев поражение с основными стихиями, я, впрочем, не сдался, переведя интерес на более редкие стихии.
Попытки с созданием артефактов на основе стихии металла также потерпели неудачу, а вот стихия дерева неожиданно показала отличный от нуля результат.
Лучше всего она реагировала на символы листьев и лоз. В таком случае, пластина бамбука начинала покрываться маленькими веточками и корнями, превращаясь в зеленый шар.
Жаль, что контролировать этот рост я так и не сумел. Вероятно, следовало как-то научиться передавать направление, но я пока что отложил этот вопрос, так как кроме дерева и металла у меня была ещё одна стихия.
Что первым вам приходит на ум, когда речь идёт о холоде, зиме и морозе? Правильно, снежинка. И именно этот символ и его вариации сразу же показали его работоспособность.
Если огонь требовал от художника замкнутость и плавность линий, то вот печати холода наоборот предпочитали резкие грани, множество несвязанных линий и угловатый дизайн.
Стоило актировать пластину с печатью мороза, как от неё во все стороны начинали расти прочные кристаллы льда. И если что-то находилось хотя бы в двух метрах от упавшей пластины, как оно тут же оказывалось вмороженным к земле.
В отличие от огня, морозные артефакты не были смертельны, ведь лёд не наносил почти никакого урона и не пытался глубоко проморозить плоть. Но зато он отлично сковывал и ограничивал движение, что мне и требовалось.
В какой-то момент я взял за правило всегда носить с собой сумку с пластинами на случай экстренной ситуации. В сумке имелось два различных отдела, в которых лежали морозные и огненные печати.
Одними тренировками с магией моя жизнь не ограничивалась.
К моему огромному удивлению, прошлый владелец тела немного умел читать. На мои попытки узнать, откуда обычный крестьянский паренек мог получить такой навык, я наталкивался на непрошибаемую стену.
Возникало упорное чувство, будто, бежав отчего-то ужасного, парень предпочел забыть всё, что составляло его прошлое.
В любом случае, память парня узнавала не так уж и много иероглифов, от чего мне пришлось отправиться в торговую часть города и за как можно более низкую цену выискивать тех, кто обладал навыками чтения, и при этом готов был меня научить.
Всё усугублялось ещё и тем, что «учителя» часто отплывали на кораблях, поэтому приходилось искать новых учителей.
Проданный мной топор стоил и впрямь много, но все же имел фиксированную цену, а за последние месяцы я сильно потратился, поэтому стоило экономить.
Кроме возни с печатями и обучением грамоте, я не забывал и о создании живых тварей.
Первый «Бэмби» так и продолжал жить в лесу, так как мне было очень интересно, существует ли у моих созданий ограничение по продолжительности жизни.
Да, в отличие от той же Безымянной, у которой, как я понял, был не пойми откуда взявшийся свой источник ци, Бэмби им не обладал, от чего со временем мог просто истаять.
Тогда же я освоил навык пополнения ци своего творения. Лучше всего это происходило при тактильном контакте, когда я клал руку на спину «олененка», но мог, пускай и с потерями, передавать магию и с расстояния.
Любопытным было и то, что чем больше я передавал ци, тем сильнее и быстрее становился зверь. Это был очень полезный навык, позволяющий мне, в случае надобности, увеличить тактическую составляющую атаки монстров.
К слову, об атаках тварей.
Научившись обеспечивать минимальную верность своих созданий, я принялся за создание… новых Бэмби, но с маленькими отличиями.
Так, я загорелся довольно необычной и перспективной идеей. Спрашивается, зачем мне самому носить и бросать взрывные печати, если это смогут сделать за меня мои же создания?
Теперь, рисуя очередного Бэмби, я сразу на рисунке добавлял огненную взрывную вязь, после чего уже и активировал взрывного монстрика.
Первые результаты были спорными. Новые твари исправно оживали, но взрывные метки на них отказывались работать, от чего они просто щеголяли шкурами с необычным рисунком.
Чтобы решить эту задачку потребовалось совсем немного времени. Всего-то и стоило, что рисовать картину взрывных печатей, вторым слоем краски, после окончания работы над первоначальной картиной. В итоге обе ци, огненная и звериная, оставались раздельными, и огненная не подавлялась второй.
Глядя на превращающихся в огненные шары собратьев, Бэмби под номером один сумел меня удивить.
Где-то после восьмого «Бэмби» я перестал чувствовать от него желание меня прикончить, так как теперь от его ци шла мощная волна опаски.
Видимо, ежедневная картина самоубийства похожих на него существ, изрядно его беспокоила, что, в свою очередь, показало мне, что даже слабейшие мои творения способны на обучение и развитие.
Откровенно говоря, мне было бы проще жить без этой информации. Не каждый день узнаешь, что, рисуя любой рисунок, ты фактически создаешь злобный искусственный интеллект.
Я бы может и отказался от дальнейших «Бэмби», но площадь их шкуры была очень удобна для нанесения сразу нескольких печатей, а во-вторых, я уже так хорошо навострился рисовать оленей, что не хотел переходить на что-то ещё.
Кого-то могла и обескуражить подобная постановка вопроса, но я отлично чувствовал, что каждый из ново-созданных оленей был бы не прочь вскрыть мне глотку. А учитывая наличие у них костяных лезвий, как у первого Бэмби, мне было их ничуть не жалко.
Хоть мои приказы и не давали им нападать, но из-за сложности всё держать в голове, приходилось прописывать лишь самые базовые ограничения, что давало целый ряд возможностей для неверного истолкования приказов.
Как бы то ни было, вся эта необоснованная ненависть заставила меня задуматься о причинах её появления.
Стоило понимать, что текущая в моем теле ци как раз и была источником существования этих существ. Это не была какая-нибудь посторонняя магия. Нет, именно я сам создавал то, что хотело меня убить. И это было нелогично. Так быть не должно было.
И поразмышляв над возможными вариантами, я пришел к интересному выводу.
Имеющаяся во мне ци создавалась из корня духа, который, в свою очередь, включал в себя три составляющих: разум, душу и тело.
И если с первым проблем не было, ведь я был самим собой, то вот последние два вызывали вопросы.
Была ли моя душа всё ещё моей душой? Была ли вообще у меня душа, пока я был на Земле? Что-то я ни разу не видел реальной магии во время своего пребывания на планете Земля. Так может вместе с отсутствием магии у меня не было и души?
Но даже если предположить, что душа моя, остается третий участник трио — тело. И здесь всё было совсем плохо.
Оно было мной, фактически, захвачено у истинного владельца. Я был чужаком и у меня было нехорошее подозрение, что моё вместилище прекрасно это чувствовало.
Могла ли поэтому ци стремиться к моему уничтожению, реагируя на бессознательные импульсы тела?
Но куда важнее был вопрос: могу ли я что-то с этим сделать?
Об этом стоило хорошенько подумать.
Но вернемся к тренировкам и освоению мной огненных рисунков.
Немаловажным фактом стало изменение мощности взрывов. Имея возможность рисовать сразу несколько взрывных печатей, я был вынужден ещё дальше отойти от города, дабы не привлекать ничьего внимания.
Вот только чем дальше я уходил от города, тем больше шансов было познакомиться с дикой природой.
И в какой-то момент эти шансы стали не в мою пользу.
В тот день я как раз закончил работу над новым взрывным рисунком на очередном Бэмби, включающим в себя целых четыре совмещенных вместе огненных печати. Языки пламени красиво изгибались по кругу и стремились к центру печати, словно шипы ошейников для рабов.
«Ра-а-а-а!» — мощный рёв заставил меня подскочить и уставиться в сторону лесной опушки.