Художник Кошмаров 1

Глава 21

Глядя на замершего всего в нескольких шагах рыжеволосого, я постарался незаметно перевести дух.

Рискнув пойти на столь опасный шаг, как призвать максимально усиленное существо, я понимал, что всё может закончиться очень печально.

Самым большим моим страхом было призвать дикую и неразумную тварь, которая сразу бросится в атаку и ей будет плевать на любые слова. В таком случае мне было бы уже всё равно, что она умрёт следом.

Однако худшего варианта удалось избежать, и созданное существо было вполне себе разумным.

Я мысленно покачал головой. Откажись я от риска, сейчас бы передо мной был послушный рисунок, но он находился бы лишь ранге претендента, что лишь удваивало нашу общую мощь.

Но если у меня получится убедить рыжеволосого следовать за мной, то моя боеспособность вырастет не в каких-то жалких два раза, а минимум в десяток, если не больше. Это не говоря уже о его мастерстве управления магией. Что-то мне подсказывало, далеко не все воины так искусны со своей силой.

Осталась всего лишь такая «мелочь», как убедить его мне помочь.

И у меня была пара идей, с чего стоит начать.

— Как же тебя тогда зовут, о бог? — с отчетливо слышимой иронией спросил я, видя как глаза рыжеволосого опасно сужаются. — У тебя же есть имя? Я думаю, имя есть у всех, даже у богов…

— Ты не достоин его знать, — отрезал мужчина. — Освободи меня и я, так и быть, не стану тебя убивать.

«Это уже прогресс. Ни тебе пыток, а просто отпустят».

— Хорошо-хорошо, — я невинно пожал плечами. — Можешь мне его не говорить, но ты ведь сам его помнишь? Если да, то подумай о нём. Как оно звучит?

Я знал, что если я попрошу сказать, он отмахнётся от моих слов, но стратегия «не думай о белом слоне», должна была сработать намного лучше.

И глядя на то, как взгляд «бога» стал несколько потерянным, я мысленно похлопал себя по плечу.

— Никак не вспоминается, не так ли? — без всякой иронии спросил я, за что тут же получил пылающий гневом взгляд.

— Как это понимать колдун?! — в гневе закричал рыжеволосый, вспыхивая фиолетовым светом. Мне пришлось приложить все свои силы, чтобы не рухнуть на землю, от обрушившегося на плечи давления. — Что ты со мной сделал?!

— Об этом я и тебе и говорю! — сказал я, борясь с давлением. — Ты называешь себя богом и обвиняешь меня в том, что я тебя призвал и связал магией. Но где тогда твоё имя? А я тебе отвечу, почему ты не можешь его вспомнить, потому что у тебя его никогда и не было!

— Что за вздор ты несешь? — от удивления «бог» даже отменил давление, от чего я сумел облегченно выдохнуть. — Признаться, я впечатлён, что какой-то смертный сумел создать столь мощный ритуал, чтобы повлиять на моё сознание, но рано или поздно твоя магия спадет и тогда…

— Всё ещё цепляешься за эту ложь, не так ли? — фыркнул я. — У тебя нет имени, потому что я тебя создал. Нарисовал теми самыми красками, что лежат у меня в сумке, на… блин, холсте, которому, кажется, пришел конец во взрыве. Ты моё творение, так с чего бы это мне чувствовать себя виноватым?

— Глупости, — резко ответил рыжеволосый. — Все твоя слова лишены смысла. Смертный, не в состоянии создать бога!

— Мы постоянно это делаем, — пробурчал еле слышно я. — Но что тогда насчет твоей слабости? Мой первый взрыв тебя достал. Сомневаюсь, что настоящие боги так слабы.

— Ты призвал лишь часть меня, а не всё целое, — легко парировал собеседник. — Будь иначе, мне бы не пришлось тратить своё время на разговор с букашкой, вроде тебя.

— Получается, мы в тупике, — разве я руками. — Ты думаешь, что я тебя откуда-то призвал, но а я считаю, что ты лишь плод творения моей магии. Предлагаю…

— Чтобы ты не собирался сказать дальше, смертный, — прервал меня рыжеволосый. — Я не собираюсь этого делать. Я прекрасно помню твои попытки подчинить мою волю при призыве. Не думай, что твоя ложь на меня подействует.

— Вот значит, как? — хмыкнул я, после чего пожал плечами. — Тогда я вынужден признать поражение и уйти.

Я еле сдержал смех из-за ставшего очень подозрительным взгляда «бога». Он никак не мог понять, в какую игру я играл.

— Ничего не поделаешь, — продолжил я, демонстративно отворачиваясь. — Если ты не согласен со мной сотрудничать, то я буду вынужден продолжать жить, как и прежде. Кому какое дело, что меня могут убить в любую секунду тысячами разных способов? И никто ведь не придёт мне на помощь, чтобы от этого защитить. Никто не предупредит о смертельной, неминуемой опасности…

За спиной возникло ощущение угрозы. Кажется, кто-то начал что-то подозревать.

-… Единственное о чём стоит жалеть, это о последующей за моей смертью гибелью одного бога. Разве это честно, что один умрёт сразу же за вторым? Но ничего не поделаешь, жизнь жестока, и в ней умирают даже боги.

Я успел пройти лишь несколько метров, как сзади раздался скрип чьих-то зубов и звук тяжелых шагов.

Рыжеволосый был заметно меня выше, поэтому ему не потребовалось много времени, чтобы нагнать и поравняться со мной. Сам он шел с таким видом, будто это не он идёт с человеком, а это я иду с ним.

Причём, по лицу «бога» было видно, что ещё одна насмешка с моей стороны, и он взорвётся.

— Как тебя зовут, смертный? — к моему удивлению первым заговорил рыжеволосый. — Когда я освобожусь, то назову в твою честь пытку, которую испробую на тебе же. — правильно расшифровал, он мой взгляд.

— Хан, а тебя?

— Не зли меня, смертный! — рыкнул мужчина, но как-то без огонька. Всю дорогу он был до ужаса мрачным.

— Ну а что? Просто подумал, чтобы не обращаться же к тебе, эй, Рыжий. Может, нам придумать тебе имя? Ну или псевдоним. — быстро поправился я, заметив покрывающуюся фиолетовым свечением руку.

— Тогда придумай его. — словно так и надо ответил «бог».

— Что? Я?

— Да, а я выберу то, что подойдет.

«Любопытно», — я не мог не задуматься над сходством. Безымянная тоже просила дать ей имя. Было ли это общим для всех моих творений?

— Как насчет, Золкутона? — я не мог улыбнуться, вспомнив одну прекрасную вселенную и сделанные на её основе игры. — Как раз подходит твоему божественному профилю.

— Нет. — коротко бросил рыжий и я внезапно понял, что это будет куда труднее, чем я мог подумать.

…

— Шерхан?

— Нет.

— Сенобит?

— Нет.

— Пейн?

— Нет.

— Баал?

— Да.

— Что, серьезно? — я чуть не споткнулся, когда после очередного варианта услышал хоть что-то иное, кроме уже осточертевшего холодного «нет».

— Да. — столь же коротко ответил Баал и я начал подозревать, что не только я нахожу удовольствие в причинении кому-то боли словами.

— Тогда, Баал, пока мы говорили, то почти дошли до города. И тебе не стоит появляться там в таком виде. — я демонстративно окинул его единственную деталь одежды. — Не знаю, как одеваются боги, но люди все же предпочитают одежду.

К счастью, в этот раз не было никаких споров, но чуть позже я понял, что слишком рано расслабился.

— Дешевая одежда. Она недостойна для носки даже смертными, не то что богами. — высокомерно бурчал всю дорогу до порта Баал, пока я мрачно пересчитывал оставшиеся у меня копейки.

Надо было видеть лицо торговки одеждой, когда в её магазинчик вошел высоченный, покрытый кроваво-золотыми узорами полуголый великан. На протяжении всего времени примерки женщина буквально пожирала тело рыжеволосого взглядом.

Невольно я даже начал завидовать такому вниманию. Моё тело не могло похвастаться ни подобной статью, ни внешностью. Впрочем, я ещё рос. Может, в будущем что-нибудь и изменится.

Баал приобрёл серо-зеленый халат и коричневый пояс. На ноги же он одел деревянные шлепки. Халат он не стал запахивать до конца, поэтому открывался вид на его костистую грудь.

— Чтобы ты знал, это были почти все мои деньги! — не выдержав, возмутился я. — Что-то я не видел, чтобы ты потратил на тряпки хоть медяк. Имей уважение к моему труду!

— Это ты меня призвал, а не я тебя. Если же у тебя нет денег, то отбери, — словно объясняя прописные истины ребёнку, пояснил рыжеволосый. — В этом городе я не вижу никого, кто мог бы нам помешать. Обрушь на них ужас и разрушение, и забери то, что тебе нужно. Пусть плач и крики воронья будут нашими последователями.

— Мы не будем обрушивать ужас и разрушение на ни в чём не повинных людей, — зашипел я, натужно улыбаясь мамочке, которая с ужасом уводила своего малолетнего сына подальше от нас. — Я нормальный человек, а не какой-то там псих, чтобы устраивать резню.

— О прекрасная Аматерасу, — сокрушенно покачал головой Баал. — Какая ирония, меня призвал глупый монах. Бывает ли что-то ироничнее этого? Может, чтобы не обидеть животных, ты ещё и от поедания мяса отказываешься?

— Может быть то, что имя, на которое ты теперь отзываешься, придумано мной? — съязвил я.

— Но выбрано оно было мной. — ничуть не огорчился рыжеволосый, заставив меня вздохнуть от его толстокожести.

Добравшись до порта, я сразу двинулся к уже знакомой вывеске трактира, в котором частенько нанимал людей для обучения письменному языку.

Также там подавали далеко не самое плохое вино. В местном климате даже если воткнуть в землю палку, то она прорастет. Поэтому не было ничего удивительного, что тут росла своя вариация винограда.

После столь напряженного призыва я был бы не прочь немного отдохнуть, поесть и чего-нибудь выпить. Я лишь надеялся, что алкоголь сумеет пробиться сквозь моё обновленное тело.

Ранг претендента привнёс в мою жизнь много новых красок, и я ещё до конца не привык даже к части из них.

— Господин Хан! — трактирщик немедленно вышел из-за стойки и поспешил к столу, который мы заняли. — Рад вас снова приветствовать в моем заведении. Вы, я смотрю, поздновато сегодня. Вам, как всегда, жаренную птицу с рисом, хлеба и вина?

— Да, было бы отлично, Мэзу. — я благодарно кивнул владельцу.

— А что вы хотите? — повернулся к Баалу трактирщик, но застыл, стоило взгляду рыжеволосого встретиться с ним.

— Если ты ещё раз посмеешь со мной заговорить, я сожгу тебя на обломках твоего же дома. — ничуть не меняясь в лице, сказал Баал, после чего разом потерял интерес к дрожащему человеку.

— Не обращайте внимания на моего друга, — напряженно улыбнулся я трактирщику. — Он сегодня не в духе.

— Д-да. — нервно пробормотал Мэзу, быстро сбежав. — К-как скажите.

— Что ты творишь?! — наклонился я через стол. — Что тебе сделал этот человек?

— Мне непонятна твоя реакция, смертный, — приподнял бровь бог страданий. — Ты сильнее и могущественнее всех, кого я пока встречал в этом городе. Какое тебе дело до их мнения? Ты можешь делать всё, что тебе хочется.

— Потому что я не хочу привлекать к себе лишнего внимания, — я откинулся обратно и сел ровно. — Если ты начинаешь считать себя самым сильным, то очень быстро находится тот, кто покажет тебе, как сильно ты ошибался. Кроме того, оскорблять и тем более убивать ничего не сделавших тебе людей плохо.

— Плохо? Лишь тот, кто силён, имеет право говорить о том, что плохо, а что хорошо. Слабые же могут лишь принимать желания сильных.

— Очень уж людоедский у тебя взгляд на жизнь. — едко заметил я. Рядом появился слуга и поспешно принялся расставлять передо мной блюда. Раньше это делал сам трактирщик, но сейчас он не рискнул приблизиться к нашему столу.