Найти респаун

Глава 25

— Чего это с инопланетянином? — спросил меня Толя Шифоньер, когда мы вошли в тёмный коридор, — Злой какой-то…

Хойро только-только исчез в канализации, отправившись обратно на базу. Я пожал плечами, таращась на открывшуюся впереди темноту.

Позади в круглых стенах торчали кончики разъехавшихся створок, словно клыки в утробе какого-то чудовища — ворота открылись, как переборки на каком-нибудь НЛО. Труба огромного коридора уходила дальше в непроглядную тьму, поэтому ощущение и вправду было, словно мы вошли в какой-то древний космический корабль.

Пипец, ещё не хватало целой пещеры, засаженной яйцами Чужих… При таком уровне реализма, как в Параллаксе, я кони двину прямо на входе в зал.

Вот что хотите, делайте, но точно знаю, что у меня острая «чужофобия» — вон, сразу мурашки побежали, едва я подумал о тех лицехватах. Пинг добывать в яйцах Чужих я не буду!

— Чего-то это не похоже на метро, — взволнованно произнесла Аида Фёрст.

Они с Цикадой держались вместе, настороженно всматриваясь в темноту.

— Скорее на шлюз в плотине, — настороженно сказала Цикада, — Где воду сбрасывают.

Я напрягся, непроизвольно оглянувшись назад, на выход. Мощный поток воды будет ничем не лучше яиц Чужих.

Лишь мокрое шмыганье Груздя, пытающегося втянуть кровавые сопли, нарушало атмосферу хоррора. Или, наоборот, дополняло?

Надо сказать, я даже не ожидал, что Хойро может быть таким быстрым и прыгучим, но за оскорбление Охрюнны вмазал он «лазутчику» здорово. Тот даже ничего не успел сделать, как, кувыркнувшись, рухнул в неглубокую водицу.

Теперь Груздь стоял рядом с жалобным видом, схватившись за нос. Вода капала с «лазутчика» на бетонный пол и, собираясь струйкой в круглой низине, стремилась обратно.

— Ничего, мы ещё посмотрим, — Груздь, втянув снова воздух, со злостью оглянулся, — Чтоб какая-то свинья…

— Да нет там уже ничего, — буркнул я, показав на его нос, — Хренью ты маешься.

Тот удивлённо отнял руку, потрогал хрящик переносицы. Шмыгнул для проверки.

— Фигасе…

— А вообще, это Хойро ещё с тобой… кхм… по-человечески обошёлся.

— Я этого свина… — Груздь оскалился, и снова обернулся, — Мы ещё посмотрим, кто кого.

В руке у него оказался короткий кинжал с ржавым лезвием, больше похожий на длинный кухонный нож. Судя по всему, свин обеспечил, чем мог.

Кинжал направился в мою сторону:

— А ты чего, инопланетян защищаешь, да? — Груздь выпятил нижнюю губу, — Решил человечество предать, ага?!

Аида ойкнула, Шифоньер почесал репу, а Цикада, сложив руки на груди, с интересом наблюдала за сценой.

Я лишь вздохнул. Вот правильно говорят, если человек — дебил, то он просто дебил.

Подойдя, я положил руку на кинжал, и Груздь, охнув, попытался удержать. Но ржавый ножик звонко стукнул по бетону, а согнувшийся Понт зашипел от боли, а потом и вообще заорал:

— Ты мне пальцы слома-а-а-ал!!!

— Я сломал, я и починю, — ответил я, выпрямившись и отряхивая руки, — А тебе ещё к этому Охрюнне на алтарь лететь вообще-то.

— Чего? — сквозь слёзы, баюкая раздавленные фаланги, спросил Груздь.

— Того. После игровой смерти все летят на алтарь, воскрешаться. И этот самый Охрюнна, которого ты оскорбил, будет решать, вставать тебе или…

Я замолчал. Новички ловили каждое слово, и сейчас даже чуть подались вперёд, чтобы услышать, что же это за такое «или»…

Пауза затянулась, и Цикада нервно спросила:

— Ну, и чего будет-то? На Землю отправят?

Я пожал плечами:

— Шанс такой есть, но это уже не от Охрюнны зависит. Мы с Землёй связаны единичкой пинга, — я вытащил белый шарик.

— Нам свинтус… то есть, Хойро, рассказывал про него, — Толя Шифоньер ткнул пальцем, — Мы ж сюда за ним спустились?

— За ним, за ним… — я сунул пинг обратно в футляр, потом пошёл вперёд и махнул двигаться за мной, — Так что, Груздь, наши тут разборки смысла не имеют, если ты реально обидел Охрюнну. Он просто решит тебя не воскрешать, а шанс того, что ты проснёшься на Земле, мал, как шанс выпада синего навыка.

— Но шанс всё-таки есть? — чуть ли не хором спросила меня группа.

Я остановился и с досады шлёпнул себя по лбу. Вот нубы, они ведь реально никогда не играли в онлайн-бродилки. Да если бы мне кто сказал, что шанс выжить равен шансу выпада какой-нибудь редкой шмотки, я бы поседел от ужаса.

Но эхо шлепка от моей ладони, судя по всему, подействовало более отрезвляюще.

— А синий навык чего, редко выпадает, что ли? — послышался шёпот догадливой Аиды.

— Я даже не знаю, — ответил Шифоньер, — А почему он синий? Синячить, что ли, будем?

— Это я и так умею, тоже мне редкость, — бросила Цикада.

Опомнившись, группа выдвинулась за мной. Груздь, кажется, начал что-то осознавать, и круглые стены эхом унесли его осторожное ворчание:

— Да ничего я такого и не сказал про Охрюнну. Мастер Йода вообще был крутым джедаем, всех нагибал, никто его победить не мог. А Пятачок в лесу самый умный был, реалист, только он ружьё дома держал…

— Реалист, блин, — огрызнулся я.

Мы прошли достаточно вглубь, и освещением здесь служило лишь далёкое пятнышко выхода в канализацию. Я хотел кое-что проверить, и специально откладывал до последнего.

При входе в катакомбы Параллакс всегда понимал, что мы становимся группой. Поэтому первым делом я попросил Цикаду повторить тот «крик отчаяния».

— А как? — та впервые растерялась.

— Смотри, — вдруг оживился Шифоньер, и, перевернув ладони, двинул вверх от живота, — Должна диафрагма работать, нижнее дыхание…

Цикада, бросив на него косой взгляд, сосредоточилась. Задумавшись, она постояла так пару секунд, а потом открыла рот…