Попасть замуж

Глава вторая

Проснувшись, я не сразу вспомнила о том, что со мной случилось. Некоторое время с недоумением разглядывала потолок, стены, резную мебель, а потом навалилась такая тоска, что рыдать захотелось. От истерики меня спасла Наина, появившаяся в комнате с подносом в руках. Она принесла мне завтрак: фрукты, небольшой кусочек хлеба и стакан апельсинового сока.

– Тара сказала, что на обед можно дать вам кусочек цыпленка, – сообщила она. – А ещё сегодня вы должны встать с постели и сами умыться.

Я охотно согласилась: лежать уже порядком надоело. Откинула одеяло и хотела радостно соскочить с кровати, но ойкнула и чуть не упала. Голова закружилась, перед глазами завертелись разноцветные пятна.

– Осторожно, мейни! – вскрикнула Наина и бросилась ко мне. – Подождите, я вам помогу.

Вдвоем мы кое-как добрались до ванной комнаты, где я обнаружила, что прогресс добрался и до этого мира. Во всяком случае, из кранов текла и горячая, и холодная вода. Плохо только, что смеситель здесь пока ещё не изобрели. Подсказать, что ли, идею?

Я хихикнула. Хорошо, конечно, мечтать о том, как «изобретение» какой-нибудь бытовой мелочи принесет золотые горы, вот только я не верила в столь легкий способ обогащения. Нет, вполне вероятно, что идеей кто-то воспользуется и даже получит неплохую сумму, но вот только вряд ли мне перепадет хоть сколько. Даже если в этом мире и выдаются патенты, то я понятия не имею, куда следует за ними обращаться.

Наина протянула мне полотенце, мягкое, пушистое и теплое. Определенно, отсталым мой новый мир назвать никак нельзя.

– А теперь я помогу вам переодеться, мейни, и вы позавтракаете. А потом к вам просится посетитель.

– Кто? – без особого интереса спросила я.

Ожидала, что Наина сейчас скажет, что меня хочет видеть отец или брат, но она сообщила с придыханием:

– Мейн Алекс, мейни.

Ого, как интересно! Даже моя служанка подпала под очарование Алекса. Иначе с чего бы она сейчас так разрумянилась?

– Хорошо, позови его.

Наина замерла, так и не затянув шнуровку бежевого шелкового платья на моей талии.

– Сейчас, мейни? А как же завтрак?

– Алекс завтраку не помеха, – легкомысленно отозвалась я.

Горничная удивленно на меня посмотрела, но промолчала. Набросила мне на плечи кружевную шаль, поставила перед креслом скамеечку для ног и придвинула поближе низкий столик.

– Вам нужно все съесть, – напомнила она. – Тара велела. А вы после разговора с мейном Алексом опять скажете, что у вас нет аппетита.

Надо же, прямо-таки прирожденный диетолог этот Алекс! В моем мире он бы точно на мели не остался, с такими-то способностями.

– Не скажу. Зови.

В конце концов, любопытно посмотреть на этого рокового красавца.

Воочию Алекс меня разочаровал. Этакий порочный ангел, типаж, за который передрались бы киностудии. Но мне всегда нравились совсем другие мужчины. Алекс показался на мой вкус слишком слащавым.

– Ани, дорогая! – воскликнул он и картинно прижал руку к сердцу. – Как я счастлив, что с тобой все в порядке!

– Разделяю твою радость, – откликнулась я.

Герой-любовник замер, потом моргнул. Очевидно, он ожидал совсем другого ответа. Так, Анна Николаевна, возьмите себя в руки и не выпадайте из роли. Язвить будете потом, когда уверитесь в собственной безопасности.

Я сделала вид, будто вот-вот разрыдаюсь. Даже поднесла к глазам кружевной платочек.

– Мне было так плохо, Алекс! Так страшно!

Вот эта реплика уже вписалась в сценарий. Красавчик отмер, подошел поближе и опустился на одно колено у моих ног. Эффектный жест, я оценила.

– Ани, если бы ты только знала, как я страдал, – сообщил он доверительным шепотом. – Даже хотел наложить на себя руки.

Что, и он тоже? Да здесь прямо-таки какой-то клуб самоубийц.

Алекс взял меня за руку, поднес ладонь к губам, прижался долгим поцелуем. Я испытала на редкость странное чувство: с одной стороны, сердце глупой Аниты радостно затрепыхалось, а с другой – циничный рассудок Анны Николаевны, дамы за тридцать, начальника отдела, едва не заставил меня насмешливо хмыкнуть.

– Не знаю, как мне пережить нашу разлуку, – пробормотал Алекс. – Но я непременно что-нибудь придумаю. Ани, девочка моя, не совершай больше глупостей, прошу. Доверься мне, я найду выход.

– Выход?

– Да, должен ведь быть какой-нибудь способ избавиться от этого монстра Родвига. Не бойся, тебе не придется терпеть его слишком долго.

Так, а вот это уже занятно. Похоже, милашке Алексу мой жених чем-то здорово мешает. И красавчик думает подобраться к неугодному мейну с моей помощью. Как бы проверить эту догадку?

И если мои подозрения оправдаются, то получается, что Аните специально могли наговорить ужасов о женихе. Вот только не рассчитали, что дурочка сиганет с перепугу в реку.

Я похлопала ресницами, изображая беспомощность.

– Алекс, но что мы можем сделать? Сбежать и тайно пожениться?

У него уже во второй раз вытянулось лицо. Видимо, побег и тайная свадьба в планы не входили.

– Анита, это невозможно!

– Но почему? – пролепетала я, старательно изображая влюбленную глупышку.

– Нас поймают! Догонят! Обнаружат!

– Зато мы уже будем мужем и женой. И никто нас не разлучит.

И вот теперь посмотрим, как ты будешь выкручиваться, любезный Алекс.

Оказалось, я недооценила его сообразительность.

– Ани, любовь моя, своим побегом мы разгневаем Родвига. За себя я не боюсь, пусть пытки, пусть казнь – я на все готов ради любви! Но мне даже представить страшно, что это чудовище может сделать с тобой. Ты ведь знаешь, он не прощает обмана. А твой отец уже подписал договор. Да Родвиг уничтожит всю твою семью. Отправит мейна Варна в долговую яму или даже на рудники. Разделается с Теренсом. Пустит по миру мейни Лизбет и Эстеллу. Неужели ты хочешь, чтобы мейни Лизбет просила подаяния у храма? Чтобы Эстеллу и Магдален продали в веселый дом?

Хм, пожалуй, Эстелле там самое место. Интересно, мой жених действительно способен на такое? Или Алекс сгущает краски?

Между тем красавчик решил, что ещё недостаточно напугал меня, и продолжил:

– Конечно, он откажется жениться на тебе после побега. Но вот сделать тебя своей любовницей ему никто не помешает. И тебе придется удовлетворять все его извращенные желания.

– Да что там за желания-то такие? – не выдержала я.

Любопытно ведь. Хоть бы кто просветил, а то намекают только.

– Анита! – шокировано воскликнул Алекс. – Я не могу ответить на твой вопрос!

Ага, а пугать незнамо чем, стало быть, можешь.

– А вдруг все не так страшно? – осторожно спросила я.

Алекс моргнул.

– О чем это ты?

– О Родвиге. Откуда вообще известно о его… м-м-м… пристрастиях? Ты ведь не проверял эти сведения лично?

Мой воздыхатель покраснел так, что я всерьез испугалась, как бы его не хватил удар. Резкое повышение давления чревато инсультом. И что мне делать, если красавчик свалится кулем у моих ног, причем вовсе не в приступе восторженного обожания?

– Да что ты такое говоришь, Анита? Я понял, ты не в себе после несчастного случая. Надо позвать Тару!

Надо же, как деликатно выразился: «после несчастного случая». Эстелла была более прямолинейна.

– Не надо. Ты прав, Алекс, на меня действительно повлияло падение в реку. Наверное, можно сказать, что рыбаки вытащили из воды совсем другую Аниту.

– Но она по-прежнему любит меня? – лукаво улыбнулся Алекс.

Даже наивная школьница догадалась бы о том, что должно последовать за этим вопросом. Подавив обреченный вздох, я закрыла глаза и приоткрыла губы. Все оказалось совсем не так плохо, как я ожидала. Вернее, совсем не плохо. Даже, пожалуй, хорошо. От Алекса приятно пахло мятой и вербеной, а целовался он действительно весьма и весьма умело. Неудивительно, что ему удалось вскружить голову невинной девице.

– Ты не боишься, что кто-нибудь донесет Родвигу о нас? – спросила я, переведя дыхание.

Судя по побледневшей физиономии, Алекс боялся. Да уж, сосуды у него точно никуда не годятся. То краснеет, то бледнеет. Посоветовала бы провериться, сдать там кровь на анализы, томограмму на всякий случай сделать, да вот только где? Сомнительно, что Тара знакома с подобными достижениями медицины. А у моего воздыхателя имеются все шансы не дожить до преклонных лет, с такими-то нервами. Даже помощь мейна Родвига не понадобится.

– Но кто, – забормотал он, – кто ему расскажет? Ани, ты ведь не собираешься… нет, правда? Он не пощадит и тебя, помни это. Не вздумай сказать ему, что ты любишь другого!

Мне стало противно.

– Конечно, я ничего не скажу мейну Родвигу, – заверила я. – Не переживай.

– Я волнуюсь за тебя, Ани, любовь моя.

Конечно-конечно, а я тебе верю.

Но Алекс начал раздражать меня. Пожалуй, пора его выпроваживать, пока я не совершила какую-нибудь глупость.

– Дорогой, ты слишком долго находишься в моей комнате. Вдруг кто-нибудь узнает об этом?

К нему вернулся самодовольный вид.

– Наина нас не выдаст.

Интересно, почему бы это? Раздражение усилилось.

– Но кто-нибудь из моих родных может навестить меня. Отец, мама, Теренс, Магдален. Что мы им скажем?

– Да, дорогая, ты права, – согласился Алекс и прытко отскочил к двери. – Я загляну к тебе завтра, хорошо? Люблю тебя.

– И я тебя.

Но как только дверь за ним захлопнулась, я тут же вытерла губы салфеткой. А потом решительно взяла вилку и нож. Несмотря на предупреждение Наины, мой аппетит вовсе не пропал. Подумаешь, Алекс! Да я и после выволочки у генерального была способна слопать отбивную с гарниром, а потом ещё и десерт заказать.

* * *

Несмотря на честно съеденный завтрак, слабость не желала покидать меня. Тара заглянула ближе к полудню, велела ещё пару дней провести в постели и влила в меня на редкость мерзопакостное питье – настойку, якобы укрепляющую силы. Мне сразу припомнилась баба Таня, лифтерша из прошлой жизни, регулярно потреблявшая элеутерококк. По ее заверениям, только лишь благодаря сему пойлу она не просто не переехала в дом престарелых, а оставалась бодра, весела и способна заработать прибавку к пенсии. И хотя мне ни разу не довелось попробовать оный элеутерококк (хотя баба Таня настойчиво пыталась угостить им всех жильцов), но я пребывала в искренней уверенности, что он – родной брат настойки Тары. Несомненно, такая же гадость. Лучше бы бутылку мартини выдали, право слово. Или что здесь вместо вермута пьют? Вот от него мое настроение точно бы улучшилось.

Наина, квохча, словно заботливая наседка, вновь обрядила меня в ночную рубаху, только свежую, голубую с вышитыми по подолу цветами и кружевами на рукавах.

– Подай мне зеркало, – распорядилась я.

– Да зачем оно вам, мейни?

Зачем-зачем, полюбоваться хочу, как я теперь выгляжу. В ванной такого роскошества, как зеркала, не предусматривалось, а до гардеробной я не дошла – одежду мне в спальню приносила горничная.

– Подай немедленно.

И даже ногой притопнула. Странный жест, прежде мне несвойственный. Очевидно, Анита отличалась вздорным нравом, а телесная память досталась мне в наследство.

– Да вот пройдет денек-другой, мейни, вы отдохнете, сил наберетесь, щечки опять порозовеют – тогда и будете любоваться. Сейчас-то зачем вам расстраиваться?