Ревизор: возвращение в СССР 17

Глава 22

В раздевалке попросил Сатчана заехать на Белорусский вокзал.

– Чего ты там забыл? – удивился он.

– Да старики у меня сегодня возвращаются из Паланги, встретить надо. У них поезд без пяти десять.

– Ну, встретим, что ж? – кивнул Сатчан.

– Где мы у тебя все разместимся? – вопросительно посмотрел на меня Марат. – Хотя я-то и на полу посплю.

– Я могу к себе забрать кого-нибудь, – предложил Сатчан.

– Да, ладно вам, разляжемся. Кого-то Гриша к себе возьмёт. Я могу к капитану спать уйти на одну ночь на седьмой этаж, ничего страшного. Заодно пальмы его проверю и полью.

– Что за капитан? – с интересом взглянул на меня Марат.

– Дальнего плавания. Когда он в рейсе, я за его хатой присматриваю.

***

Москва. Многоквартирный дом возле ГСК.

Гена Апраксин хоть и был уже изрядно навеселе, но клочок бумаги, торчащий из своего почтового ящика, заметил.

– Это ещё что такое? – потянул он за кончик записки и вытянул её, не открывая почтового ящика. Какой-то Павел Ивлев ждёт звонка. – Ну, вот ещё! – скомкал Гена записку и выбросил. – Небось начнёт рассказывать, что бабка ему денег должна была… Шиш ему, а не звонок!

После смерти Анны Николаевны Гена с отцом нашли у неё почти пять тысяч рублей. Старушка, конечно, получала пенсию, но и помогала деньгами регулярно и внуку, и сыну. Откуда у неё такая сумма взялась? Но когда они сунулись в гараж, ключи не подошли к новым замкам и отец с сыном решили, что старушка гараж продала, вот откуда и деньги. А когда они хотели уточнить этот момент у председателя кооператива, он накинулся на них насчёт долга за какую-то подсыпку, и Апраксины ушли, поспешно скомкав разговор, решив: ну его этот гараж. Похоже, новый владелец не хочет платить, вот председатель с них и пытается содрать деньги…

***

Часам к десяти вечера мы приехали все вместе ко мне, машина Сатчана успела пропахнуть копчёной рыбой. Нас уже давно ждали Мартин, Мишка, Гриша, Загит и Володя Сахаров. Мы с Маратом ещё по дороге на вокзал рассказали Сатчану о своих вчерашних приключениях и о том, что батя Марата больше суток выводил из горящего леса полвзвода срочников.

Сатчан впечатлился, услышав эту историю:

– Геройский у тебя папаша, Марат! Если у него все же будут какие проблемы, обращайся – пожарного всегда защитим!

– Всё, не рассказывай ему больше ничего, – обернулся я назад к Марату, смеясь. – А то он под впечатлением, ещё завезёт нас куда-нибудь не туда.

***

Москва. Квартира второго секретаря Московского комитета КПСС.

Виктор Павлович Захаров стоял у окна и всматривался в размытые дымом от пожаров отблески фонарей на улице. Зрелище было, конечно, устрашающее, но гораздо больше его волновало сейчас совсем другое. Очень, оказывается, хорошо помогать иногда людям, они добро помнят. Вот, не дал он пару лет назад сожрать Мещерякова, и он уже второй раз его выручает. Это пока он начальник райотдела милиции, а со временем, глядишь, и выше пойдёт.

Информация про комсомольцев, вписавшихся за типографию, оказалась очень полезной. А в этот раз Мещеряков, вообще, серьёзно помог. Знать, что кто-то собирает на тебя компромат, дорогого стоит.

Под влиянием первого шока, Захаров впал в ярость и поговорил с Бортко очень жёстко. Возможно, перегнул палку. Теперь надо как-то выяснить, что ему удалось узнать. Но вряд ли это что-то серьёзное. В делах он всегда был осторожен и щепетилен, ничего лишнего себе не позволял.

Максимум, что могли обнаружить эти пинкертоны, это его встречи с Лизой. Наличие любовницы, само по себе, не ахти какая опасность для карьеры. Но если они глубже копнут и выяснят, как она получила отдельную квартиру в центре Москвы, будет, конечно, нехорошо. Но, опять же, не смертельно. Главное, чтобы о любовнице не узнала семья…

Эх, не надо было так грубо с Бортко, – с сожалением думал Захаров. – Надо было поговорить с ним сначала, выяснить, что эта сволочь на него имеет. Но что сделано, то сделано. Теперь главный вопрос: что делать дальше?

***

Стоило нам попасть в квартиру, Марат бросился к отцу и сгрёб его в охапку на радостях. А затем крепко обнял и вставшего из-за стола Володю.

– Обошлось, значит, – отпустил он их, наконец.

– Ну, спешить праздновать не будем, – ответил Володя. – Как известно, у каждого начальства есть своё начальство. Тут надо обождать, пока волна доверху докатится, и обратно спустится.

– Это верно, – усмехнулся Гриша. – Давайте, пока, просто выпьем за то, что все вернулись.

– Хороший тост, – поддержали его пожарные и мы, естественно присоединились.

– Ты сегодня у меня остаёшься? – посмотрел я на Сатчана, схватившегося за стакан.

– Не, на такси домой поеду, – ответил он. – Ну, не могу же я такой тост пропустить!

Все засмеялись, а Загит, выпив, расслабился, и начал рассказывать.

***

Москва. Квартира второго секретаря Московского комитета КПСС.

– Витюш, – подсела к Захарову жена. – Кирюша сегодня звонил, спрашивал, можно ли на выходные девочек нам привезти? У тебя какие планы?

– Никаких, – посмотрел он на жену и улыбнулся.

– Ну, тогда, я ему звоню, что можно, – обрадовалась жена.

Внучек они оба любили, и всегда очень радовались, когда сын с невесткой оставляли им детей.

Ни жена, ни сын не простят ему любовницу. Ох, не простят.

И что делать? – думал Захаров. – И не расскажешь же никому, что эти комсомольцы из Пролетарского района могли разузнать про Лизу. Про нее и свои не знают. А если узнают, что так прокололся, то могут его и на выход попросить из общих схем. Или его долю ополовинят, те ещё шакалы. А скоро Майоров из командировки вернётся и надо будет уже решать по меховой фабрике. Все ждут, что они её под себя возьмут. И вот, что делать? Если у Пролетарских комсомольцев меховую фабрику отобрать, они же молчать не станут и вся его, Захарова, подноготная станет известна всем, и семье, и соратникам по горкому.

Захаров заперся в своём кабинете и метался, как загнанный в угол зверь, пытаясь найти хоть какой-нибудь выход из создавшейся ситуации.

***

Загит рассказывал, как все было, неспешно и хрипло, и мы слушали в полной тишине. Представлял себя на месте Загита и у меня то мурашки по коже, то волосы на голове шевелились. Бабушка с Трофимом переглядывались молча, но потрясены они были не меньше меня.

– Эх, какая опасная, но очень нужная работа! – налил всем ещё водочки Гриша. Пиво под рыбку они, оказывается, ещё до восьми часов вечера выпили и решили, что надо шлифануть.

– А ты же святославский, – глядя на Мишу с прищуром, вдруг, сказал Сатчан. – Я тебя помню! Ты же на Механическом заводе на самбо с нами ходил к Марату.

– Было дело, – кивнул Мишка грустно. – Я бы и сейчас тренировался, но ЗИЛ – это не наш механический завод, ЗИЛ пропусков для тренировок не даёт.

– Вы у кого спрашивали? – удивлённо посмотрел на собравшихся Сатчан. – Вы что, не знаете у кого спрашивать надо?

– А что, поможешь? – с надеждой спросил я его.

– Ему помогу, – пообещал Сатчан. – Своих не бросаем.

– Спасибо, – протянул ему руку Марат через стол.

– Спасибо! – повторил Мишка, уже и не надеявшийся попасть с нами на тренировки.

– А я? – с надеждой посмотрел на нас Мартин. – На самбо…

– Подожди ты с самбо, – остановил я его. То, что Сатчан обещал Мишку пристроить, это очень хорошо. А насчёт иностранца, да на такой завод… Я бы не спешил. Тут аккуратно надо, чтоб никто не подставился. – Сначала, давай, квартиру тебе найдём. Кстати, народ, квартиру никто не сдаёт поблизости? – решил сразу и спросить я. А что – если уж немец все равно будет снимать, то пусть лучше поближе, чтобы под присмотром был. Я дяде обещал о нем позаботиться – слово надо держать.

– У нас, насколько я слышал, пару человек в подъезде точно заинтересованы, – заметил Гриша. – Хотите, узнаю у старшего по подъезду, есть там у них сейчас кто?

– Хотим, – ответили мы одновременно с Мартином и радостно переглянулись.

Ну, подумал я – Гриша, похоже, точно в ГРУ служит. Так обращаться с информацией – дорогого стоит. Я вот вообще понятия не имею, что кто-то хочет сдать в подъезде квартиру. А он вот узнал откуда-то про двух таких хозяев…

Когда Загит с Володей, Сатчаном и Гришей пошли на балкон курить, бабушка занялась привезенными продуктами, а потом ушла в спальню, которую я им с Трофимом предоставил, и Трофим пошёл за ней. А Миша, в этот момент, передал мне тысячу рублей от Лёхи.

– Спасибо, – сказал Марат непонятно кому из нас. – Не хотел отца в такой момент беспокоить…

– И правильно, – кивнул я. – Я точно также подумал – пусть в себя придет сначала, – встал я из-за стола и принёс ещё две восемьсот из своих закромов, пересчитал все деньги и передал Мартину.

– Ну что, пошли смотреть машину? – спросил я, когда все вернулись на кухню.

– Какую? – почти одновременно спросили Сатчан с Гришей.

– Марат купил себе «Трабант», – торжественно произнёс я. – Во дворе стоит.

Тут уж никто усидеть не мог, мы высыпали во двор и Мартин при всех торжественно передал Марату ключи от машины.

Восторга у всех было выше крыши, все по очереди посидели в новенькой иномарке.

– Сколько он тебе должен? – подошёл ко мне Загит.

– Три восемьсот, – ответил я.

– Вернусь домой, решим. Спасибо! – протянул он мне руку. – Жена, конечно, в шоке будет…

– Отчего? – поинтересовался я.

– Да и от того, что деньги все из дома унесу. И… я уехал, и даже записки ей не оставил. Она вчера должна была из Паланги вернуться, ей сегодня на работу, представляешь, возвращается, а меня нет…

Я хмыкнул и рассмеялся.

– Самое то, после того, что она учудила, – заметил я. – Это ж надо додуматься, приехать за тысячу вёрст на деревню к дедушке и ходить по городу искать встречи с дочерью. И главное, нашла же! Спасибо за Дилю, кстати, очень выручила. Умеет она…

– Если Оксана что втемяшит себе, не вырубишь топором, – грустно ответил Загит. – По молодости её одержимость семьёй меня удивляла и восхищала. Мне понравилось, что она такая, всё для дома, для меня. Она же и хозяйка великолепная, и, если надо, экономить на себе будет, лишь бы у детей всё было. Я же не сразу капитаном стал. Всякое бывало. Как-то денег не было вообще, по одному яйцу на ужин каждому и по кусочку хлеба. Она со мной через такое прошла…

– И что с ней случилось? – взглянул я на него. – На меня, например, она чего взъелась?

– Чёрт её знает, – хлопнул себя по бёдрам с досадой Загит. – Её слушаю: права баба, и невестка с ней груба, прилюдно оскорбляет. Других слушаю, так бывает за жену стыдно, умеет она как-то всё так вывернуть, а сама откровенную ерунду делает… Настя, среднего сына жена, просто отказывается с ней общаться. Говорит, что она даже, не извинилась за то, что столько крови ей выпила.

– А что там было, вообще? – спросил я, пытаясь получше понять, что за человек моя тёща. – Про ваших старших сыновей я знаю только, что они есть.

– Да Руслан, средний сын, долго с Настей встречался, встречался, она и забеременела. Он вечером от неё уходит, обещает ей жениться. А дома ему мать на мозги сядет, утром он уже не женится. Настя ему за день мозги прочистит, он опять согласен жениться. А дома мать ждёт... И так они вдвоём с матерью три месяца девку мучали! Представляешь? Ну, а уж четвёртый месяц когда пошёл, понятно стало, что девка собралась рожать, и я Руслана из дома самолично и выставил. Приказал жениться, и запретил у нас появляться, пока не женятся, раз такой тюфяк. Что любит мать – молодец, но ему свою семью надо создавать, перед ней ответственность нести. Сразу и расписались, внучку родили, живут душа в душу. Он сейчас мне спасибо говорит, за то, что у него семья есть. На дочку нарадоваться не может.